Книга Черный крест - Алексей Тарасенко

— Да хоть в отгул!

Пользуюсь. У него сегодня хорошее настроение.

По дороге к «нашему» метро спрашиваю старичка полковника Масленникова, ну, того, который все время в состоянии «к бою», чего это он так все время в защите ходит. Он мне отвечает, что он не в защите все время ходит, но сам на себе, на своей шкуре опробывает системы защиты от вампиров.

— Видите ли, я уж тридцать лет как в проекте, его то закрывают окончательно, то вновь открывают, но мы, из-за невнимательности к системе индивидуальной защиты, внутри проекта против вампиров, каждые эдак года полтора теряем человек по пятнадцать в различных экспедициях и экспериментах. — Я все понял.

Дома опять летаю на балконе. Но теперь уже совершенно трезвый и без пива. Пытаюсь закурить, но начинаю кашлять, бросаю сверху со своего этажа и зажигалку, и сигареты и плюю. Поворачиваясь назад, к двери, в окнах, в стекле балконной двери вместо своего отражения вижу ее. Она опять беззвучно губами мне говорит о том, что

Один

В темноте.

Мне уже привычно. И скучно. Когда температура 39,0, такой кайф, если при этом еще без соплей и без кашля! Но приходится также терпеть издержки, в моем случае — время от времени появление призрака. Впрочем, раньше она мне помогала. Может, и теперь вывезет?

03. А тем временем я сканирую страницы книги 5864. Тщательно переписываю текст на листки пронумерованной бумаги, печатаю текст в текстовом редакторе, отправляю на перевод, постоянно ношу рабочие записки старичку лингвисту и старичку переводчику — единственные старички, которые на меня не смотрят волками. И работа уже закипела.

Старичок переводчик, впрочем, слишком глубоко вникая во все подробности текста на каждое слово из книги дает кучу вариантов, помимо, как ему кажется, основного. Так и пишет: основной вариант + вероятные переводы слова в скобках, штук по восемь минимум. Лингвиста и переводчика угощаю настоящим английским чаем, недавно Эдик Григорьев прислал из оккупированного Лондона.

Работа продвигается, мне интересно рассматривать яркие, ручные, вручную покрашенные иллюстрации старинной книги. Однажды мы с этими ребятами, кстати, Горобец и Гуськов (переводчик и лингвист соответственно), в предвкушении премии за быстро сделанную работу, а я даже на рабочем месте стали каждый день на час-полтора задерживаться, катая на «сиди» болванки — массивы хорошего качества картинок JP 18, отсканированных из книги; так вот, сидели мы с Горобцом и Гуськовым допоздна, переводили — ух, разошлись — текст, вот последние страницы, по несколько слов на лист, обилие страшнющих иллюстраций — демоны и прочая лабуда:

Если же — один лист

А этого не будет никогда — другой лист

Черный крест будет уничтожен — третий лист

То каждый — лист

Воскрешенный крестом — еще лист

Станет — еще один

Сам себе

Пересечение (так перевел Гуськов)

Но это лишь… — голубой орнаментальный фончик из цветочков.

А дальше кто-то вырвал последнюю страницу книги. И пропасть. Неизвестно что.

Что это лишь?

Мои старички, а их общение со мной заставляет и всех остальных стариков «растапливать лед», обескуражены. Я не могу этого допустить. Как это я раньше не заметил, что в книге нет одной страницы, так по-варварски вырвана, с мясом? Только все более-менее наладилось.

04. Я срочно связываюсь с тюрьмой для иностранных граждан в Москве. Нахожу там Патрика, отпрашиваюсь у Князева и еду. Но с глазу на глаз «воспитатели» в тюрьме не дают мне переговорить с Патриком. Лишь по теле — через мониторы и камеры.

А парень стал выглядеть ничего, видимо, воспитатели во всю с ним стараются, он повеселел, ему здесь ежедневно говорят о целях русского вмешательства во все мировые дела, говорят о доброте русских и т. п. Кроме того, его хорошо кормят и дают, видимо, много, но в режиме, «спать». Воспитатели передают, что адвокат Патрика как-то обронил им, что Патрику грозит, благодаря моему ходатайству, всего четыре года. Что-то еще сверх того могут скостить.

Я говорю им, что очень рад и со своей стороны, если нужно, готов написать еще какое-нибудь ходатайство. Но это уже к адвокату. Мне дают визитку.

Я спрашиваю Патрика, что он знает о последней странице книги 5864. То есть прямо: где она? Он книгу не читал и не переводил. Хотя и знал о ее опасности. Лет пять назад кто-то из России ее раскопал в старых хранилищах Ватикана, тогда-то ей и дали номер. Затем паренек сообщает мне, что за день до моего приезда в библиотеке побывала какая-то русская девушка, которая, имея ограниченный доступ к книгам, полчаса просидела с номером 5864, после чего сдала ее Патрику, и больше он эту девушку никогда не видел.

— Как она выглядела?

— Среднего роста, черные волосы, смуглая, карие глаза.

Тут я подумал, что русская — неславянской внешности.

— Как ее звали? Какое у нее звание?

— Звание лейтенант, а как ее зовут, — Патрик несколько потупляет взгляд, — я не имел права спрашивать. Такой ваш порядок.

Разговор окончен, а один из воспитателей спрашивает, не мешает ли органам Патрик. На это я отвечаю, что не дай бог с ним что-то случится. Ведь у нас в тюрьмах как? Кто не очень нужен живым — вешается. Притом, знаете как? Думаете, его вешают в камере? Нет! Сам вешается! Добровольно, просто к нему в пищу подкладывают такой депрессант — ух! А охранники как бы не замечают, что их подопечный — откуда это? — добыл где-то шнурок или пояс.

Потом охранников ругают и увольняют даже, выговор и прочее, но только для того, чтобы потом пристроить их на более теплом местечке, с повышением в звании и прочее. Но если человек, несмотря ни на что, получив порцию депрессанта, выживает…

Система оставляет его в покое, но под присмотром. Государство не очень любит воевать с людьми, которые его сильнее. Тем более государство, основанное на столпах — химических препаратах, — пронизывающих всю жизнь человека и решающих в принципе все его проблемы и заботы. Тебе могут дать таблетку, и ты перестанешь чувствовать жажду Но твой организм в это время, обезвоженный, будет тебе посылать в мозг сигналы о крайней, предсмертной степени истощенности. Но только ты на эти сигналы не отреагируешь. Не заметишь. И удивишься тому, что умер.

И еще, все-все таблетки разработаны на основе экспериментов с черным крестом. С разрезанием мозгов вампиров и их безнаркозным (а кому надо?) умерщвлением. Новые отделы мозга образуются. Старые хиреют, превращаясь в раковые опухоли. Злокачественные. Но вампиру от этого, видимо, ни холодно ни горячо… Или?

05. Итак, мы отсканировали почти всю книгу 5864, почти всю перевели, но…

Я ставлю вопрос об утилизации книги. Князев говорит, что пока преждевременно. Потом, кода я снова сидел в библиотеке и трепался по аське с Эдиком, находящимся в Лондоне, благодарил за чай и прочее: «Леха! Умираю! Пришли соленых огурцов!» ко мне подошла Светлана и сказала, что мне велел передать Роман Олегович, завтра состоится встреча с неким замом зама зама зама товарища Первого по вопросам, не подлежащим оглашению, и мне на ней быть обязательно. В одиннадцать утра. Потом она ушла, как-то мне не совсем понятно обтершись об меня попкой. Наши девушки себя так не ведут.