Книга Счастье под запретом - Джо Беверли

— Если он спятил, то может стать опасным, — подчеркнул Френсис, принимая чашку.

— Тем больше причин не обращать на него внимания, дорогой.

— Но это глупо, мама. Если он болен, то должен быть помещен в сумасшедший дом, прежде чем причинит зло еще кому-то.

Она резко подняла голову.

— О нет!

— Почему это, к дьяволу, нет?

— Френсис!

Он был на грани того, чтобы вульгарными словечками заставить ее выйти из себя, но сдержался,

— Почему нет? — повторил Френсис свой вопрос. Леди Мидлторп опустила глаза и поставила свою чашку с блюдцем на стол. Френсис заметил на блюдце несколько пролитых капель. Неужели у матери дрожит рука?

— Эти дома — сплошной ужас, Френсис. О них рассказывают страшные вещи. Я не желаю никому такой участи, к тому же в цепях и отрепьях.

— Но он расстраивает тебя, мама, — твердо заявил Френсис. — Я ни на секунду не поверил, что письма прекратились.

Он поставил свою чашку на стол и встал.

— Я думаю, что ты лжешь во спасение. Что ж, я оскорблен. Да, оскорблен твоим неверием в мои силы. Я — взрослый мужчина, мама. Я прекрасно стреляю из пистолета и сумею постоять за себя, если дело дойдет до кулаков. Не нужно меня защищать!

Она уставилась на него совершенно непонимающим взглядом.

— Френсис… я не…

Тут она наконец взяла себя в руки.

— Писем больше не было.

Но все-таки отвела взгляд.

— Великий Боже, мама! — взорвался Френсис. — Мне что, велеть проверять твою почту?

— Нет, Френсис, пожалуйста! Не стоит предавать этой истории такое значение.

— Нет, стоит. Ты нервничаешь. Этот негодяй оскорбляет тебя, и кто знает, до чего он додумается?

Внезапно она закрыла лицо руками.

— Френсис, я прошу тебя. Ты причиняешь мне гораздо больше боли, чем он.

— Ради Бога!

Она посмотрела на него с невыразимой печалью.

— Я умоляю тебя, выброси все это из головы. Тебе может не нравиться, что я волнуюсь из-за тебя, но я — твоя мать и не могу не переживать. Оставь это, пожалуйста, и займись лучше своей личной жизнью.

— Я не могу ухаживать за леди Анной, пока не решена эта проблема.

Мать недоумевающе уставилась на него.

— А какое отношение одно имеет к другому?

И Френсис понял, что не может ответить ничего вразумительного. Если не принимать во внимание Серену… Он представил себе, что было бы, если бы в его жизнь не ворвалась эта женщина. Он бы был уже помолвлен с Анной, и его упорядоченная жизнь шла своим чередом.

Но что, ради всего святого, случилось бы с Сереной, если бы он не помог? У него тотчас же похолодело сердце от воображаемых ужасов.

— Ну, Френсис? — настаивала леди Мидлторп. — Какая же связь между этими делами? Леди Анну может обидеть твое пренебрежительное отношение.

— Я вовсе не пренебрегаю ею. Я заехал вчера в Ли-парк с намерением сделать предложение, но у нее ветряная оспа. Они сообщили об этом сюда.

— О, конечно. Как же я могла забыть? Ну и как она?

Ты забыла, подумал Френсис, потому что сходишь с ума, пытаясь спасти меня от Фернклифа.

— С ней все будет в порядке, но я должен подождать, чтобы она полностью выздоровела. Я решил отправиться на охоту.

— Френсис, нет!

— Великий Боже, мама! Анна никуда не выезжает и не принимает визитеров! Я провел прошлый месяц, выслеживая по всей стране твоего умалишенного учителя…

— Он вовсе не мой.

Френсис даже не заметил ее возражения.

— …и я уже предвкушаю недельку-другую веселья со своими друзьями. Неужели это так ужасно?

Силы вдруг оставили леди Мидлторп.

— Мне очень жаль, что это дело лишило тебя покоя и с тобой совершенно нельзя разговаривать спокойно, Френсис, но я с самого начала просила тебя не вмешиваться. Так что если ты хочешь поохотиться, то езжай.

Мать встала со стула.

— Но все же напиши записку в Ли-парк, чтобы объяснить свое отсутствие.

И она вышла из комнаты, даже ссутулившись от огорчения.

Френсис уставился на огонь в камине, признавая, что с ним действительно невозможно разговаривать спокойно; он постоянно выходил из себя, что было крайне несвойственно для него. Он должен был довериться здравому смыслу матери и выкинуть шантажиста Фернклифа из головы; он должен послать Серене денег и честно признать, что имеет к ней личный интерес; он должен написать письмо в Ли-парк, четко и ясно выразив свои намерения.

А потом, когда он вернется с охоты, ему останется только поговорить с герцогом и уладить дело со свадьбой.

В качестве плана действий все это было безупречно.

Но он пренебрег всем, что запланировал.

* * *

Сразу после Рождества леди Мидлторп проводила сына на охоту с улыбкой, скрывавшей глубокую печаль и мрачные предчувствия. Она все больше и больше запутывалась в беззастенчивой лжи. Малодушие превратило ее жизнь в клубок противоречий. К тому же выяснилось, что и в жизнь Френсиса она внесла полный беспорядок.

Если бы она не вызвала Френсиса к себе в ноябре, он бы уже, наверно, женился на Анне. Френсис, кстати, так и сказал. А теперь она чувствовала в нем какое-то скрытое нежелание. Кроме того, сейчас он направлялся на охотничьи поля, где погиб уже не один человек. Если бы она только могла запретить подобное сумасбродство! Но дни, когда она могла что-либо запретить сыну, ушли в прошлое. На деле последние события, казалось, вызвали пугающую перемену во Френсисе.

И он теперь, вне всякого сомнения, не позволит командовать собой.

А что ей делать с Чарльзом? Леди Мидлторп вернулась в свой будуар, с отвращением и одновременно вожделенно поглядывая на обитую шелком кушетку. Она отомкнула ящик секретера и вытащила связку писем. Как Френсис и подозревал, письма по-прежнему приходили. Она перечитала последнее, которое прибыло за несколько дней до приезда сына.

"Твой юный сумасброд, кажется, готов преследовать меня по всей стране, Корделия! Я вынужден скрываться от него словно преследуемая охотником добыча. Живу теперь у черта на куличках, лашь бы обрести наконец, покой. Он даже побывал у моих родителей, разыскивая хоть какие-то известия обо мне. Тебе все же следует доверительно поговорить с ним, или же мне придется встретиться с ним.

Будь что будет! Если он собирается застрелить меня, то пусть это будет на вашей совести".

Еще одна ложь. Леди Мидлторп пребывала в таком отчаянии, пытаясь предотвратить их встречу, что сказала Чарльзу, будто ее сын собирается выстрелить в него, как только увидит.