Книга Первое свидание - Сандра Мэй

Он допил виски и пошел к дому — высокий, стройный, красивый. Гордон Джонсон с удивлением смотрел ему вслед. Он еще ни разу не слышал таких слов от белокурого красавца-миллиардера Брюса Блэквуда.

Кэти сидела по-турецки на кровати и быстро барабанила по клавишам компьютера. На Брюса, появившегося, как и всегда, без стука, она посмотрела спокойно и почти равнодушно.

— Корабли вернулись в порт?

— Да. Отвратная поездочка. Я обгорел.

— Панамку надо было надеть.

— Да не было со мной рядом заботливого помощника, вот в чем беда. Я же без тебя как без рук.

— Ничего. Будешь хорошо себя вести — попадешь в хорошие руки.

— Ужинать пойдешь?

— Нет. Мама Марионелла сегодня готовит настоящую пиццу.

— Я смотрю, ты прижилась.

— А ты, я смотрю, все слоняешься неприкаянный.

Лицо у Брюса вдруг сделалось несчастное и очень юное.

— Спэрроу, мне кажется, что ты на меня сердишься, а я не пойму за что.

— Я не сержусь. Босс, мне надо ответить на письма и переслать отчет на Борнео. Я не дуюсь и не встаю в позу, но в гостиную мне идти совершенно незачем. Леди Пилбем будет сердиться, Гордон Джонсон — накачивать меня мартини, а Зельма...

— Как она, кстати?

— Не спрашивай. Все утро ее тошнило, и она обвиняла в этом меня. Потом ей полегчало, и она рассказывала мне о том, какой изумительный силиконовый бюст сварганили им с Пруденс Пилбем в Париже.

— Все-таки ты злая.

— Самую малость. Я и без нее сразу поняла — такого совершенства в природе не бывает.

— Ну почему... вот у некоторых...

— Босс! Иди поужинай.

— Ладно-ладно, не кричи. Спэрроу, ты замечаешь, что у нас с тобой совершенно ненормальные отношения? Ты, секретарша, хамишь мне, боссу, поучаешь, выгоняешь из комнаты. То целуешь, как сумасшедшая, то отталкиваешь. Знаешь ли, ум мужчины, он прямолинеен. Всяких вывертов не терпит.

— Брюс, пожалуйста, дай поработать.

— Завтра на пляж едем. Всей компанией. Ты тоже едешь.

— Хорошо! Еду. Но сейчас — оставь меня в покое.

— Уже ушел. И только попробуй что-нибудь перепутать. Уволю. И немедленно в постель!

Подушка шмякнулась об дверь. У Брюса Блэквуда была отменная реакция.

Утром леди Пилбем объявила общий сбор для поездки на пляжи одного из островков в бухте Мессины. Помимо купания и загорания в программе значилось посещение древней часовни на вершине утеса и ланч в любимом ресторане Пруденс. Зельма Паттерсон восстала из мертвых и явилась на террасу в ядовито-зеленом парео и ярко-розовом купальнике со стразами, так что никаких формальных поводов для отказа от участия в мероприятии (вроде ухода за несчастной больной) у Кэти не осталось.

День был солнечный, но не похожий на предыдущий. Кэти заметила это еще на рассвете, когда вместе с Джеммой ходила в потайную бухточку. Вода была на удивление холодной, и мелкие противные волны беспокойно шлепали о камни...

Сегодня было не жарко, а душно. Солнце то и дело заслоняли несущиеся по небу рваные полупрозрачные облака, ветер налетал порывами, но дышать было нечем. Фрау Бюхнер по обыкновению возлежала в шезлонге, ее муж с веером дежурил рядом. Бартоломео расположился на носу катера и делал зарисовки, никому их не показывая. Гордон Джонсон щеголял тропическим шлемом. Зельма слонялась вдоль борта, одной рукой держась за поручни, а другой крепко сжимая высокий бокал с чем-то янтарным — и Кэти подозревала, что это не яблочный сок...

Пруденс Пилбем в соблазнительной позе замерла у бушприта. Она надела белоснежные шортики — вслед за покойной Синтией хотелось порекомендовать ей более скромный фасон — и короткую курточку-болеро, такую же белоснежную. На голове у нее задорно поблескивала золотым якорьком капитанская фуражка. Белый цвет выгодно оттенял потрясающий загар, но одновременно и старил... а может, Кэти была просто изначально настроена против хозяйки виллы «Чинкве белле фьори».

Кэти ушла на корму и бездумно смотрела на пенный след позади катера. Рядом с ней вдруг оказался Брюс — и дыхание у девушки перехватило.

Конечно, он отлично знал, что выглядит как бог Аполлон. Именно поэтому и оделся только в легкомысленные шорты-бермуды оливковой расцветки, а на голову нацепил бейсболку козырьком назад. Белокурые вихры растрепал ветер, на смуглом лице странно мерцали голубые топазовые глаза, на мощной груди спокойно лежал золотой медальон...

— У тебя на редкость умиротворенное лицо, Спэрроу.

— Я люблю прогулки по морю. Почему ты оставил леди Пилбем в одиночестве?

— Она наслаждается имиджем завоевательницы морей. Эдакой пираткой. Пру любит повоображать.

— Ты как-то без уважения это говоришь.

— А ты и рада.

— Да нет. В конце концов, мы скоро уедем, ну а на ваши с леди Пилбем отношения я повлиять никак не могу, да и не имею права.

Брюс помолчал, потом задумчиво заговорил:

— Старик оставил ей слишком много денег. Она была совсем другой, не такой заносчивой. А когда унаследовала миллионы... да еще и приумножила их... решила, что разбирается вообще во всем на свете и может влиять на любые решения любых людей. На ее месте мне было бы до свечки, перепрофилирует мой партнер предприятия или нет. Главное — постоянный доход обеспечен.

— Брюс... тебе так важно, чтобы она дала свое согласие? Почему? Ведь это твои предприятия.

— Есть совет директоров. Есть пакеты акций. Пру достаточно поговорить с парочкой наших компаньонов — и предприятия перестанут быть моими.

— Она же тебя... хорошо к тебе относится!

— Брось. Называй вещи своими именами, Котенок. Она хочет, чтобы я на ней женился. Это объединит наши капиталы, удвоит, а то и утроит счет в банке, ну и даст возможность похвастаться в свете молодым красавчиком-мужем. Все довольно прагматично, чувствами здесь и не пахнет.

— Так ты знаешь?

— Что она меня охмуряет? По-твоему, я идиот? Разумеется.

— Брюси!!! Скорее сюда, малыш, здесь дельфины!

Брюс вздохнул, легко коснулся рукой щеки Кэти, повернулся и пошел на нос катера. Кэти осторожно приложила ладонь к тому месту, которого только что касались пальцы Брюса...

Они высадились на самом малолюдном пляже, хотя и здесь народу хватало. Леди Пилбем командовала матросам с катера, где расставлять лежаки, Зельма Паттерсон, прихватив с собой бутылочку шампанского, удалилась в тень, падавшую от скалы, супруги Бюхнер последовали ее примеру. Художник Бартоломео немедленно принялся устанавливать на песке свой подрамник, Гордон Джонсон терпеливо ходил следом за энергичной Пруденс Пилбем, держа в руках ее пляжную сумку, полотенца и вместительную сумку-холодильник.