Книга Миллионерша поневоле - Сандра Мэй

— Морт, я тебя уже утомила своими вечными проблемами, да?

Тут он не выдержал и обнял ее, повернул к себе, провел ладонью по мокрой от слез щеке…

…и плотину снесло напрочь. Люси Февершем пала к нему на грудь и рыдала, пока слезы не кончились. Тогда она затихла в его объятиях, на широкой груди, под защитой этих надежных рук…

Он обнимал ее бережно и безгрешно, нежно и заботливо. Она снова была той маленькой девочкой, Санни-Солнышком, которую он защищал в детстве, а он, Морт, снова превратился в долговязого и серьезного мальчишку, мечтавшего сделать эту девочку счастливой…

Слишком много лет впустую. Теперь их разделяет целая жизнь, и они больше не безгрешные дети.

Люси почувствовала, как изменились его прикосновения. Тихий голос дрогнул, налились жаром руки.

— Я все еще не могу поверить, что потерял тебя, моя нежная девочка… Ты выросла и стала настоящей принцессой…

Его поцелуй был нежен и легок, словно прикосновение цветка к губам.

— Если не хочешь, просто скажи…

Она покачала головой и обвила его шею руками. Только один поцелуй. Только его руки. Только безмолвный, рвущийся изнутри вопль — не отпускай меня! Держи меня крепче, Морт! Я не могу без тебя жить…

Она опомнилась, уперлась руками в грудь мужчины — и он тут же выпустил ее. Смущенная, пылающая Люси молча застегивала блузку, а Морт отвернулся, дрожащими руками пригладил волосы.

— Морт… прости, я… я не должна была…

— Извиняться должен я. Ты не в лучшей форме, а я воспользовался твоей слабостью.

— Я пойду, Морт, ладно? Когда они вернутся, отправь Билли домой, хорошо?

— Конечно.

Он окликнул ее, когда она уже была в дверях:

— Люси!

— Что, Морт?

— Я действительно так думаю. И всегда так думал.

— О чем ты?

— Ты — красавица.

В коттедже она подошла к зеркалу и долго смотрела на свое опухшее, зареванное лицо с двумя щелочками вместо глаз, а потом рассмеялась и скорчила рожу.

Красавица, дальше некуда. Прынцесса! Добрый человек, Мортимер Бранд.

Она задумчиво взглянула в окно.

Он всегда был рядом, всегда.

Ей было семь, а ему тринадцать, когда она сбежала из дому, поссорившись с матерью. И Морт пошел в рощу, нашел ее, всю в соплях и слезах, привел в этот коттедж, и миссис Бранд угощала ее яблочным пирогом… Он утешал ее, всегда говорил, что она не должна сдаваться, был рядом.

Он и сегодня оказался рядом, а она, Люси Февершем, снова в соплях и слезах, опять пыталась удрать от большого и враждебного мира.

Она умылась — и тут в дверь постучали. Морт и Билли. Мальчик стоял и сопел, но Морт легонько подтолкнул его, и мальчик произнес скороговоркой:

— Мам, прости, я не должен был убегать, завтра я пойду в школу, и не буду спорить, если мы соберемся переезжать, и можешь выходить за Зану… мистера Ривердейла, если тебе так хочется… Можно, я пойду спать?

— Конечно, милый. — Она проводила сына тревожным и влюбленным взглядом. Бедняга, как он вымотался… Потом повернулась к Морту. — Спасибо тебе за все. В том числе и за его извинения.

— Он сам так решил. Я только немножечко

подсказал.

— Верю.

— Нет, правда, он все сказал от себя. Особенно насчет мистера Ривердейла. Как ты понимаешь, я бы на такое не пошел. Кстати, мы правда скоро будем иметь честь лицезреть, так сказать, торжественное…

— Морт, кончай ерничать, а? Хочешь спросить — спроси прямо.

— Хорошо. Ты выходишь за Ривердейла?

— Нет.

— Хорошо.

— Но к тебе это отношения не имеет.

— Правда?

Она нахмурилась, но в карих глазах Морта плясал смех.

— Я почему спрашиваю, может, ты все же найдешь время и займешься домом?

— Что?

— Насколько я понимаю, все твои заказы отпали в полуфинале, так что ничто не мешает тебе принять мое предложение и поработать на меня.

— Морт, я никогда не занималась такими большими проектами…

— Вот и хорошо, начинать-то когда-нибудь надо?

— А если тебе не понравится то, что я сделаю?

— Мне с одинаковым успехом может не понравиться и то, что сделает любой другой дизайнер. Мы просто обсудим все — и ты переделаешь. Конечно, если ты не чувствуешь себя достаточно уверенной в своих силах…

— Эй! Я этого не говорила! Пока что никто не жаловался.

— Значит, приходи завтра утром, обсудим твои идеи, мои пожелания и посмотрим…

— Занимаешься благотворительностью?

— Вот еще! Деточка, я же миллионэр! И я, им стал, не имея ни гроша за душой. Думаешь, этого можно добиться, занимаясь благотворительностью? Я — расчетливый и холодный делец, идущий по трупам. Не всегда, конечно, но пара-тройка покойников у меня за спиной есть…

— Трепло. Я ведь не шучу. Кроме того, если у нас будет контракт…

— …То я включу в него отдельным пунктом обязательство не распускать руки, я понял. Обещаю не соблазнять тебя, если ты не будешь соблазнять меня.

— Очень смешно.

— Кстати, а что в этом такого страшного? Хорошее дело, бодрящее.

— Хорошее. Даже очень. Но я просто хочу работать на тебя — и все.

— Поживем — увидим. До завтра. И не вздумай припереться на заре. Я еще не отоспался после Японии. Кстати, я тебе подарочек привез, завтра вручу. Пока!

Он повернулся и пошел прочь, насвистывая под нос что-то из «Битлз». Ну как на такого шалопая работать? Но деньги нужны…

Она даже решила было позвонить матери, но выяснилось, что та отбыла на благотворительный ужин. Вот еще одна неразрешимая загадка: кому из несчастных могут помочь съеденные леди Гермионой куропатки под белым соусом и божоле урожая невесть какого года, не говоря уж о бланманже из ананаса с фиалковым сиропом…

Утром они отправились в школу вместе. Собирались как на бой — и не зря. На школьном дворе в спину Люси ударил свистящий шепот:

— Ты покойник, Февершем!

Она стремительно обернулась и с негодованием уставилась на группу очень подозрительных малолетних преступников, сбившихся в кучку возле урны… Гоблины и придурки, Билли прав.

Учительница ожидала их в отдельном кабинете. Свою речь она начала с того, что в школе хулиганов нет и никогда не было — после этого Люси слушала ее с все возрастающим интересом.

Билли способностями не блещет.

Билли потерял свои счетные палочки.

Билли читает на уроках посторонние книжки.