Книга Штрафники - Илья Деревянко

– Не извольте беспокоиться, – пролепетал Малевич. – У меня и в мыслях не было пакости творить! Мы же с вами на одной стороне и тесно связаны неразрывными узами. – Тут он коснулся серьги в ухе и предпринял жалкую попытку улыбнуться.

– Здесь ты прав, – фыркнул я. – Узы неразрывные. Но хватит болтать. Давай трудись, союзничек хренов…

Вечер того же дня

Усадьба Малевича

После вкусного, сытного ужина мы с Костей расположились на отдых в той самой наспех переоборудованной столовой, где ночевали накануне. Стараниями Стасовых людей ее интерьер за день изменился в лучшую (в смысле удобств) сторону. За время нашего отсутствия охранники расстелили на полу пушистый ковер, прибили к стенам вешалки для одежды. Приволокли из соседних комнат телевизор, небольшой изящный столик, холодильник со всякой всячиной, электроплитку и пару уютных кресел. В них-то мы с Костей и устроились, вытянув ноги и попивая зеленый чай из фарфоровых пиал. За стеной в чулане болезненно стонали фигуранты. Ловили пентоналовый отходняк, хотя им и вкололи антидот…

Наркодопрос обоих предателей мы провели сразу по возвращении в усадьбу. Поэтому ужина они лишились. (Какая еда с такой-то «похмелюги».) Зато доказали свою лояльность на данный момент и на ближайшее будущее. Цыплаков добросовестно обезвредил взрывное устройство на складе готовой продукции, а в дальнейшем рассчитывал работать агентом-двойником. Ждать от него каких-либо каверз не приходилось. С Малевичем дело обстояло сложнее. Во время нашей схватки с инспектором у него действительно мелькали мыслишки шарахнуть меня кирпичом по кумполу, упасть в ножки Завадскому и упросить снять страшную серьгу. Однако это были всего лишь мыслишки, так и не воплощенные в конкретное действие. (Благоразумие все-таки возобладало.) А последующие события повергли главного инженера в такой ужас передо мной и нашей Конторой, что впредь он даже не думал рыпаться.

Ракеты Валентин Семенович перепрограммировал правильно, введя в них заданные Нелюбиным координаты, и никаких ошибок не допустил. Правда, на сей процесс он потратил в четыре раза больше времени, чем обычно. Во-первых, руки дрожали от страха, а во-вторых, Малевич дважды перепроверил свою работу. За ляпсусы-то обещали того! Сгноить на корню!!!

Итак, вторая фаза закончилась успешно. «Пчелы» перенацелены, городу больше ничего не угрожает. Оставалась третья, последняя. И для операции, и для фигурантов, и для нас с Костей…

– Нелюбину докладывать будешь? – сделав маленький глоток чая, спросил Сибирцев.

– На кой ляд? – лениво удивился я. – Он велел беспокоить в крайних, экстремальных случаях. А у нас все по графику, без осложнений, если не считать поимки инспектора. О ней я уже сообщил и передал агента с рук на руки нелюбинским громилам. Инструкции из конверта мы выучили наизусть, пока ужинали, а бумагу сожгли на глазах у Стаса – нашего негласного надсмотрщика…

– Ты забыл рассказать генералу, КАК произойдет хищение вагона с ракетами прямо из-под носа специального воинского караула, – напомнил Костя. – Это может быть исключительно важно. Не сейчас – так впоследствии! Способ-то взаправду гениальный, и наши коллеги должны о нем знать!

– Хорошо, позвоню, – со вздохом согласился я. – Но немного позже. Дай хоть чай спокойно допить да сигарету выкурить. А пока скажи – что, если не секрет, тебе приснилось в последний раз? Ты не ворочался, не стонал, не скрипел зубами (как, допустим, в поезде), а спал мирно, словно дитя и… даже улыбался!

– Не помню, – развел руками Сибирцев, – но что-то очень приятное, обнадеживающее.

– Относящееся к Алле? – уточнил я.

– Похоже, да, – кивнул мой друг. – Я проснулся с твердой уверенностью – она не будет гореть в аду! И знаешь, брат, эта уверенность до сих пор не прошла. Душа успокоилась, больше не болит…

– Он видел то же, что и ты, Корсаков, – внезапно прозвучал в ушах ржавый голос Смерти.

Я невольно вздрогнул. В памяти промелькнули смутные обрывки моего сна и тут же пропали.

– Что с тобой? – встревожился Костя. – На тебе лица нет!

– Да так… нервы расшалились, – замороженно пробормотал я.

Судя по взгляду Сибирцева, мой ответ его не удовлетворил. Он хотел сказать что-то еще, но не успел. Неожиданно зазвонил лежащий на столе спутниковый телефон. На определителе высветился мобильный номер… Нелюбина!

«Ни фига себе чудеса! – подумал я, беря трубку. – Чего у них там стряслось? Землетрясение?! Цунами?! Государственный переворот?!»… Еще в Н-ске на прощание Борис Иванович предупредил – ОН связываться с нами не будет. Все инструкции через помощников-надсмотрщиков. А само «их сиятельство» разрешается беспокоить лишь в крайних, экстремальных… Впрочем, я повторяюсь.

– Мангуст на связи. Жду ваших распоряжений, – нажав кнопку приема, сухо произнес я.

– Да бросьте официальщину, майор! – дружелюбно рассмеялся генерал. – Давайте по-простому, по-человечески! На «ты» пока не предлагаю, но… вы оба не просто молодцы! Вы – гордость ФСБ, настоящие герои! Если бы не ваши сегодняшние действия, миллионный город сегодня ночью исчез бы с лица земли. А вместе с ним вся Темрюковская область и ряд прилегающих районов…

– Что-о-о?!! – опешил я.

– Завадский оказался не только инспектором, но также опытнейшим подрывником и карателем в придачу, – пояснил Борис Иванович. – В случае провала операции он должен был привести в действие мину, собранную им самостоятельно на территории завода и заложенную (тут генерал доходчиво объяснил, ГДЕ, и меня продрал мороз по коже – Д.К.)[16]… По масштабам разрушений, жертв, ядовитых выбросов в атмосферу взрыв во много раз превзошел бы тот, который планировался для сокрытия хищения на складе готовой продукции. Эдакая «джентльменская» месть за неудачу… Кстати, а что вы сделали с инспектором, помимо предварительного наркодопроса?

– Да так… ничего особенного, – замялся я. – Ну-у… постращал малость, в наказание за хамство, наглость, матерщину и беспрестанные проклятия в адрес России, русского народа и ФСБ. А также за грязные высказывания о моей покойной матушке. Короче – рога обломал оборзевшему козлу. Правда, не бил, воздействовал чисто словесно.

– Так вы, оказывается, и психолог отменный! – восхищенно присвистнул Нелюбин. – Теперь Завадский тише воды, ниже травы. Более того, он ползал у меня в ногах и слезно напрашивался на добровольное сотрудничество.

– Напросился?

– Напросился. При его активном содействии взяли связного, мина обезврежена, а в лондонский Центр направлено шифрованное сообщение: «Все идет четко по плану. Никаких отклонений не наблюдается». Далее – личный номер инспектора, заменяющий агентурную кличку.

– Небось с тремя шестерками в начале, середине и конце? – не удержался я.

– Верно. А как вы догадались? Хотя… не важно. Переходим непосредственно к делу. – Голос генерала посерьезнел, посуровел. Тем не менее в нем по-прежнему ощущалась несвойственная Нелюбину теплота. – Излагаю по порядку. Слушайте внимательно, не перебивая. Итак, первое: сегодня я лично подписал все необходимые документы о представлении вас обоих к званию Героя России. Награды получите сразу после возвращения с задания…