Книга Кислотники - Николас Блинкоу

— Мистер Ки, Джон Ки! Вы слышите?

— Да. То есть нет. Вот черт, который час, инспектор? — Джанк не без труда вернулся мыслями в реальность.

— Соберитесь, Джанк. — Инспектор Грин впервые так назвал его.

— Да, я слушаю.

— Убийства или раскрываются по горячим следам — или следы остывают. Но это дело мы хотим довести до конца. Пока известно одно — пуля в пистолете была нестандартная. Мы находим труп парня, у которого в желудке такое количество эстрогена, что его хватило бы на превращение быка в молочную голландскую корову. А владелец клуба, где произошло это убийство, — весьма сомнительный тип. Вышеозначенный мистер Джон Берджис. Преуспевающий почтенный бизнесмен — просто пример для подражания. Его стараниями Манчестер вполне мог бы оказаться в выгребной яме, вырытой собственными руками, — как когда-то сказал один великий человек, — но в этом деле мистер Джон Берджис не преуспел. Далее. Мисс Эстелла Сантос — имя скорее всего не настоящее — как сквозь землю провалилась, так что я получил ордер на обыск, и к десяти часам сегодняшнего утра мы перевернули вверх дном его-ее квартиру. Был найден использованный презерватив, который выбросили в мусоросборник на кухне — знаете, такой — с герметичной откидной крышкой, грязное, доложу вам, занятие. Эксперты взялись за дело — лаборатория стоит дороговато, зато работает эффективно — и в два счета идентифицировали сперму в вышеупомянутом презервативе как принадлежащую нашему покойнику. Круг замкнулся.

— Мне ничего об этом не известно, — сказал Джанк. — Если Йен, то есть Джон Какстон, был с этой Сантос, говорите с ней. Я ничем не могу вам помочь, я ее не знаю.

— Но вы знаете Джона Берджиса. Вы знаете его, как никто другой. И к тому же вы знаете этого парня — Какстона, или Йена, как вы только что его назвали. И для вас не секрет, что Йен работал на Берджиса в его турагентстве. Опросив половину всех манчестерских чудиков, мы выяснили, что Йен успешно продвигался к намеченной цели — стать полным дебилом. Тем не менее Берджис дает ему работу. И не просто работу, а весьма завидную, с кучей привилегий, таких, как оплачиваемый отпуск и сногсшибательные авиаперелеты. Почему? Питал ли Берджис особую нежность к нашему убиенному? Расскажите мне.

Потом мы установили, что у этого Йена были проблемы с сексуальной самоидентификацией. Ему нравилось спать с мужчинами — ну, или с мужчинами-одетыми-как-женщины. Грязная, неразборчивая в сексуальных связях маленькая компания, похоже, на том и держалась. Вот как, мне кажется, обстояло дело.

Джанк рискнул напомнить о себе:

— Я должен все это слушать?

— Нет. Все, что вы должны — если вам надоело слушать мои воспоминания и умозрительные теории, — это начать говорить. Но природа не терпит пустоты, так что скажете еще раз «без комментариев», и я продолжу свой монолог. И хочу заметить, дружок

Джанк, — инспектор Грин наклонился вперед, — я ведь только начал. Вы рядом с Берджисом с пятнадцати лет. Вы и Пол Сорел были по-настоящему близки с ним, он, можно сказать, был вашим наставником, почти отцом. И Джон Какстон тоже протеже Берджиса, но теперь он мертв. Вы знали этого парня — Йена — очень хорошо, настолько хорошо, что позволяли ему ошиваться на вашем рабочем месте в «Грэйвити». И крутили ему свои видеозаписи. Да, я уверен — вы были очень близко знакомы.

Инспектор Грин сделал паузу, словно внезапно что-то вспомнил.

— Кстати: все ваши пленки, которые нам удалось найти в клубе и в вашем доме в Халми, конфискованы. Мы вот тут беседуем, а люди из отдела нравов наслаждаются, так сказать.

Джанк мысленно квалифицировал это деяние как несанкционированное вторжение и незаконную конфискацию, но не стал перебивать инспектора.

— Однако вернемся к нашему расследованию. Мне кажется, что только вы связываете Берджиса с этим парнем, Йеном. Давайте, расскажите что-нибудь, чтобы я поверил, что вы не поставляли Берджису малолеток, после того как сами подурнели, а Пол Сорел сбежал?

— Пол вернулся, — сдался Джанк. — Пол и есть та бразильянка. — Он перестал колебаться и добавил: — Его попросил об этом Берджис.

Глава шестнадцатая

Судя по голосу, Берджис контролировал ситуацию.

— Возьми этоттелик и поставь на стол. Нечего суетиться с долбаной антенной, мы не собираемся его смотреть. Просто подними видак, тупое ты дерьмо. Бернард, вмажь этому ублюдку, или я сейчас спущу его задницу с лестницы. Козел вонючий, педрила паршивый.. . Я же сказал, девятый канал. Мы собираемся смотреть чертово видео, так что переключи это дерьмо на видеоканал, сучье отродье.

Парень закончил, всем своим видом выражая облегчение, что может наконец уйти и вернуться в бар. Тереза кивнула ему, но он даже не ответил, так был напуган. Джон Берджис вынул из него всю душу под непрерывный монотонный поток непристойной брани. Трудно сказать, то ли он так разозлился, то ли находился в обычном для себя состоянии и был вполне вменяем.

Тереза не промолвила ни слова после того, как жирный Бернард силой увез ее, — он, кстати, после совершенного подвига еще не отдышался. В последний раз Тереза открывала рот два часа назад. Когда появились Джанк с Бернардом, она как раз собиралась сбежать — видеть ни того, ни другого ей совсем не хотелось. Но еще меньше ей хотелось общаться с Берджисом. Сейчас она неподвижно сидела перед телевизором. Бернард запер дверь. Берджис бесился в комнате в поисках нужных записей, размахивая видеокассетами как полицейской дубинкой, а когда наконец нашел, что искал, выложил на стол. Две кассеты, не маркированные и без футляров. Тереза знала, зачем ее сюда привезли: она должна будет прокомментировать запись.

И тут Берджис заговорил с ней:

— Ты подруга Йена, так? Больше, чем подруга, — ты первая прибежала, когда его кокнули. Так сказать, персональная Мария Магдалина Джона Какстона.

Запись мерцала. Воспроизведение следовало бы отрегулировать, но Тереза не собиралась глупить, предлагая свою помощь. Она здесь не для того, чтобы устранять помехи или вносить ясность в ситуацию. Из-за помех в нижней части экрана было плохо видно, как она идет по балкону. Но вот ее экранный двойник — давным-давно — входит в комнату, где она застрелила Йена, и Тереза поблагодарила Бога, что запись не выдавала ее истинных чувств. Потом изображение пропало — она в это время обыскивала карманы Йена и забирала украденные таблетки. Теперь-то Тереза знала, что это гормоны, хотя не была уверена, какие именно, а тогда предположила, что Йен наглотался противозачаточных таблеток. Останься он жив, забавным получилось бы потом объяснение с врачом в больнице. Тереза помнила, как, подняв глаза, увидела зияющую рану. Вокруг все было в крови. Тереза почувствовала себя бессердечной тварью, из-за того что старалась не испачкать руки и одежду, как будто тот факт, что после убийства Йена она пыталась не запачкаться, делал ее преступницей вдвойне.

— Кто его убил? Тереза не ответила.

— Отвечай, сука, кто?