Книга Злой гений Нью-Йорка - Стивен Ван Дайн

— Нет! — Она опять испугалась. — Но кто-то был там, не правда ли? Кто-то, кто не хотел, чтобы его видели… Да, кто-то был — и он думает, что я его видела. Но я не видела! О Боже милосердный! Я не видела! — Она закрыла лицо руками, и тело её конвульсивно содрогнулось.

— Если бы я видела! Если бы я знала! Но это не Адольф… Мой маленький мальчик спал, слава Богу, он спал!

Ванс подошёл к ней.

— Почему вы благодарите Бога, что это не был ваш сын? — ласково спросил он.

Она с удивлением посмотрела на него.

— Да разве вы не понимаете? Маленький человечек застрелил Джонни Спригга из маленького ружьеца, тот же самый маленький человечек, который убил Кок-Робина стрелой из лука. Ах, это ужасная игра, и я боюсь… Но я не должна говорить, не могу говорить, А то маленький человечек сделает что-нибудь ужасное. Может быть, он подумает, что я старуха из башмака !

— Успокойтесь, миссис Друккер, — утешал её Ванс. — Все это бессмысленная болтовня. Для всего есть совершенно разумное объяснение. И мне кажется, что именно вы поможете нам найти это объяснение!

— Нет, нет! Я не могу, не должна. Я сама ничего не понимаю!

— Почему вы нам не скажете? — настаивал Ванс.

— Потому что я не знаю, — воскликнула она. — Я хотела бы знать, клянусь Богом! Знаю только, что должно случиться что-то ужасное, что какое-то проклятье висит над этим домом.

— Почему вы это знаете?

— Потому, — еле слышно сказала она, что сегодня ночью приходил маленький человечек.

Холодок пробежал у меня по спине, и я увидел, что даже невозмутимый сержант глубоко втянул в себя воздух. Раздался спокойный голос Ванса.

— Почему же вы знаете, что он был здесь? Вы видели его?

— Нет, не видела, но он пытался войти ко мне в комнату через эту дверь.

— Вы должны нам рассказать все, — сказал Ванс, — а то мы подумаем, что все эту историю вы выдумали.

— Нет, я не выдумала, Бог свидетель. Я лежала в постели, но не спала. Часы на камине пробили полночь, и я услышала мягкий шорох в передней за дверью. Я повернулась к двери — на столе горел ночник — и увидела, как ручка двери медленно, бесшумно поворачивается; как будто кто-то хочет войти так, чтобы не разбудить меня…

— Остановитесь на минутку, миссис Друккер, — прервал её Ванс. — Вы замыкаете дверь на ключ?

— Я никогда не замыкала её до последнего времени, до смерти м-ра Робина. Но теперь я чувствую себя в опасности… не могу объяснить почему.

— Понимаю. Продолжайте ваш рассказ. Что случилось потом?

— Она двигалась взад и вперёд, а я застыла от ужаса. Наконец, мне удалось крикнуть, ручка мгновенно перестала шевелиться, и я услышала быстрые шаги… Я встала, подошла к двери и стала прислушиваться. Я боялась за Адольфа. Я слышала, как кто-то быстро и легко спускался по лестнице…

— По какой лестнице?

— По кухонной… Затем хлопнула наружная дверь — и все снова стихло. Что-то подсказало мне, что я должна открыть дверь. Я была в смертельном страхе, но знала, что я должна открыть её. Я тихонько повернула ключ и взялась за ручку. Когда я потянула дверь к себе, что-то, лежавшее с другой стороны на ручке, с шумом упало… к моим ногам!

Она не могла больше говорить. Спокойный голос Ванса вернул ей дар речи.

— Что же лежало на полу, миссис Друккер?

С трудом она встала и пошла к туалетному столику. Выдвинув маленький ящик, она запустила в него руку и стала что-то искать. Потом она протянула раскрытую руку. На ладони её лежала маленькая шахматная фигурка из чёрного дерева. Это был епископ[4].

Глава XIIIПОД ЗНАКОМ ЕПИСКОПА

Вторник, 12 апреля, 11 часов утра

Ванс взял епископа и положил его себе в карман.

— Было бы очень опасно, сударыня, — торжественно и выразительно произнёс он, — если бы случившееся здесь сегодня ночью стало кому-либо известно. Если лицо, сыгравшее с вами эту шутку, узнает, что вы известили полицию, оно попробует напугать вас ещё чем нибудь. Поэтому никому ни слова о том, что вы нам рассказали.

— Даже Адольфу нельзя сказать? — спросила она.

— Никому! Вы должны хранить молчание даже при сыне.

Я не мог понять, почему Ванс так настаивает на этом пункте, но очень скоро мне все стало ясно. Правильность его совета трагически подтвердилась.

Через несколько минут мы ушли, спустились по кухонной лестнице и вышли на залитое солнцем крыльцо.

Маркхэм заговорил первым.

— Вы думаете, Ванс, что лицо, принёсшее сегодня ночью эту фигурку, и есть убийца Робина и Спригга?

— Вне всякого сомнения. Цель ночного визита отвратительно ясна. Во всем этом кошмаре это единственная вешь, которая не может быть названа проявлением сумасшедшего юмора. Теперь у нас есть нечто определённое.

— Что же это такое? — спросил Хэс.

— Прежде всего, нам стало известно, что наш шахматный трубадур хорошо знаком с планом этого дома. Он также должен был знать, когда вернётся Друккер в эту ночь; иначе он не отважился бы нанести свой визит.

— Но мы и так уже установили, что убийца отлично ознакомлен с этими домами, — проворчал Хэс.

— Верно. Но можно близко знать семью и не уметь пробраться в дом незаметно. Кроме того, этот ночной посетитель знал, что обычно миссис Друккер не замыкала дверь на ночь; он, несомненно, имел намерение войти в комнату, оставить в ней фигурку и уйти. То, как он поворачивал ручку двери, доказывает, что он хотел именно этого.

— Может быть, он хотел просто разбудить миссис Друккер, чтобы она тотчас же нашла злополучную фигурку, — предположил Маркхэм.

— А зачем же он так осторожно повёртывал ручку, как будто старался никого не разбудить? Нет, Маркхэм, у него в мозгу было что-то более зловещее; но когда дверь оказалась замкнутой, и миссис Друккер вскрикнула, он оставил епископа там, где его нашла миссис Друккер, и убежал.

— Но, сэр, — заговорил Хэс, — ведь и кто-нибудь другой мог знать, что она не замыкает дверь на ночь, и быть настолько знакомым с расположением дома, чтобы ходить по нему впотьмах.

— Но у кого мог быть ключ от задней двери, сержант?

— Дверь могла остаться незамкнутой, — упорствовал Хэс, — вот когда мы проверим все alibi, тогда у нас будет руководящая нить.

Ванс вздохнул.

— Вероятно, вы найдёте двух-трех человек без alibi, а если ночной визит был сделан по плану, так и alibi, наверное, подготовлено. Мы ведь не с дураками имеем дело, сержант. Мы играем в смертоносную игру с хитрым, находчивым убийцей, который так же быстро соображает, как и мы, и так же искушён в тонкостях логики…