Книга Жена-22 - Мелани Гидеон

Линда: У меня нет ни малейшего желания заниматься сексом в два часа ночи. Широко известно, что чем люди старше, тем сложнее делить спальню. Бобби по три раза за ночь встает пописать.

Бобби: Линда просыпается, стоит мне пошевелить пальцем.

Линда: Разумеется, у нас будет общая ванная.

Я: А вот ванных мне хотелось бы две.

Линда: Раздельная спальня должна возродить в нашем браке тайну и страсть. Увидите. Господи, как я соскучилась по Дэниелу. Такая странная вещь. Сначала я не могла дождаться, когда он уедет в колледж, а теперь не могу дождаться, когда он вернется домой.

Уильям: Я говорил, что пару недель назад наша собачка помочилась на мою подушку?

Кейт: Я знаю одного собачьего психиатра, можно ему позвонить.

Недра: У меня когда-то был клиент, который писал в ящик с нижним бельем своей жены.

Бобби: У жены был только один ящик с бельем?

Как долго они были женаты?

Я: Джампо знает, что ты его не любишь. Он это чувствует. Он правдолюбец.

Уильям: Он мерзавец. Жрет собственное дерьмо.

Я: Вот именно! Разве можно быть большим правдолюбцем? Добровольно есть собственные какашки?!

Недра: Почему эта баранина отдает кремом для лица?

Уильям: Это лаванда.

Недра (кладя вилку) : Элис, это, по-твоему, нюанс?

В рецепте говорилось розмарин.

Я: В свое оправдание могу сказать, что розмариновый куст выглядит точно так же, как лавандовый.

Недра: Да, если не считать пахнущих лавандой сиреневых цветочков.

21:01 Через дверь ванной

Питер: Можно я поговорю с тобой наедине?

Я: Мне нужно в туалет. Это ждет?

Питер (со слезами в голосе) : Я хочу кое в чем признаться. Я кое-что натворил. Очень плохое.

Я: Пожалуйста, не надо. Ты не обязан обо всем мне рассказывать. Есть вещи, которыми лучше ни с кем не делиться. Ты ведь это знаешь? Каждый имеет право на личную жизнь.

Питер: Я должен. Это на меня ужасно давит.

Я: А как я к этому отнесусь?

Питер: Ты будешь очень во мне разочарована и даже почувствуешь отвращение.

Я: А как я должна тебя наказать?

Питер: Меня не нужно наказывать. Что я видел, уже было наказанием.

Я (распахивая дверь) : Господи, что ты натворил?

Питер (рыдая) : Я прогуглил слово “порно”.

21:10 В гостиной

Линда: Не понимаю, почему “сосед” – ругательное слово. Любая пара после десяти лет брака большую часть времени просто делит комнату, а если они этого не признают, то просто лгут.

Недра: Кейт и я – не просто соседи.

Я: Да, но вы к тому же не женаты.

Линда: Лесбиянки в любом случае не считаются.

Недра: Лесбиянки высшей пробы. Есть разница.

Я: А что это такое?

Кейт: Лесбиянка, которая никогда не была с мужчиной.

Уильям: Тогда я – гетеросексуал высшей пробы.

Недра: Элис, у тебя никогда нет чувства, что ты и Уильям – соседи по комнате?

Я: Что?! Нет! Никогда!

Уильям: Иногда.

Я: Когда?

22:10 В кабинете Недры

Уильям: Не могу поверить, что мы этим занимаемся. Зачем мы это делаем?

Я: Потому что Питер ужасно травмирован. Я должна знать, что он видел.

Уильям (вздыхая) : Какой у Недры пароль?

Я: Nedra. Нужно набирать ПОРНО заглавными буквами?

Уильям: Думаю, это не имеет значения.

Я (хватая ртом воздух) : Это что, кабачок?

Уильям: Это что, сосулька?

Я: О-о, мой бедный мальчик!

Уильям: Очисти журнал.

Я: Что?

Уильям: Очисти журнал, Элис. И побыстрее, пока почтовый ящик Недры не завалили рекламой увеличения пениса.

Я: Вечно забываю это сделать. Перестань заглядывать через плечо. Иди. Я загляну в Фейсбук и тоже приду.

Уильям: Это невежливо. Там в комнате полно людей.

Я (жестами отгоняя его) : Одна секунда, и я приду. (Через пять минут.) Новый запрос на добавление в друзья? Джон Йоссариан хочет быть моим другом? Джон Йоссариан? Знакомое имя.

поиск в google

Запрос: Джон Йоссариан

Результатов: примерно 626 000 (0,13 сек)

Уловка-22 (1961), роман Джозефа Хеллера, по версии журнала “Тайм”, входит в 100 лучших романов всех времен Капитан Джон Йоссариан – пилот-бомбардировщик, который пытается выжить во Второй мировой войне.

Джон Йоссариан… Граватар Я – Джон Йоссариан. Я сбежал в Швецию, чтобы спастись от безумия войны.

Капитан Джон Йоссариан: Уловка-22 Йоссариан пытается убраться подальше от театра военных действий, ссылаясь то на боль в печени, то на сумасшествие, и каждый раз терпит неудачу, поскольку согласно некоему правительственному постановлению, о котором говорится только как об “уловке-22”, всякий, кто заявляет о себе, что он сумасшедший, и пытается тем самым освободиться от военной обязанности, на самом деле сумасшедшим не является, так как такое заявление явно говорит о здравомыслии.

Я (расплываясь в улыбке) : Бинго, Исследователь-101. (Нажимаю “Подтвердить”.) (Посылаю ему сообщение.) Итак, Йоссариан жив.

38

38. – Разве можно назвать его соней?

– Элис, а ты как считаешь?

– Это зависит от того, говорим мы о кресле или о человеке, – ответила я.

Уильям получил “КЛИО” – ежегодную международную награду в области рекламы – за разработки для кресла мебельной фирмы СО-НЯ, и теперь “Пиви Паттерсон” устроила в его честь банкет, арендовав для этого ресторан “У Микелы”. Я томилась за столом, зажатая между копирайтерами.

Что касается кресла, то оно было отвратительным, но принесло фирме кучу денег, и вот я тоже приглашена на этот крутой банкет, так что кто я такая, чтобы жаловаться? Виновник торжества – прямая противоположность соне: наоборот, в своем темно-синем костюме “Хуго Босс” он казался воплощением драйва, энергии и потенциала.

Я тайком наблюдала за ним. Я также наблюдала за Хелен, наблюдавшей за тем, как я тайком наблюдаю за ним, но мне было наплевать: на него и так смотрели все. Люди нервничали, разговаривая с ним, как будто он был богом. И он был богом, богом уродливых складных кресел, молодым богом “Пиви Паттерсон”. Люди вились вокруг него, похлопывали по плечу и пожимали руку. Их возбуждала возможность приблизиться вплотную к успеху: вдруг его частичка перемахнет на тебя. Уильям был очень вежлив. Он слушал, кивал, но почти ничего не говорил. Он то и дело смотрел на меня – и если бы я хорошо его не знала, то могла бы подумать, что он сердится, так сверкали его глаза. В течение всего вечера его взгляд смело и настойчиво следовал за мной. Как будто я была бокалом вина и каждый раз, когда он поглядывал на меня через весь зал, он отпивал по глотку.