Книга Мститель - Фредерик Форсайт

Но он обладал одним качеством, которое отличало его среди других белградских бандитов вроде Желько Ражнатовича, он же Аркан. Выделялся Зилич умом.

Бросив школу в четырнадцать лет, он сколотил подростковую банду. Они крали автомобили, дрались с другими бандами, пили, приставали к местным девушкам. После особенно жесткой разборки с другой бандой трое ее членов, избитые велосипедными цепями, несколько дней провели в реанимационном отделении, на грани жизни и смерти, и местная полиция решила, что с нее хватит.

Зилича привезли в участок, отвели в подземную камеру и резиновыми дубинками отделали до такой степени, что он не мог встать. Безо всякой злобы, просто чтобы Зоран Зилич серьезно отнесся к тому, что ему говорили.

Начальник полиции дал юноше добрый совет, а может, и несколько. На этот раз его услышали. Шел 1972 год, Зорану уже исполнилось шестнадцать, и неделей позже он уехал из страны. Не на пустое место. В Германии присоединился к банде Любы Земанача, фамилию тот взял по названию своей малой родины. Он тоже родился и вырос в Земане.

Земанач был одним из самых жестоких югославских бандитов. Умер не своей смертью, его застрелили в Германии, в вестибюле здания суда, но Зоран Зилич оставался с ним десять лет, постепенно поднимаясь в бандитской иерархии. Земанач сам говорил, что второго такого садиста, как Зилич, не встречал. Для тех, кто занимается рэкетом, умение внушить страх играет едва ли не самую важную роль. Зилич это умел, более того, ему нравилось давать показательные уроки.

В 1982 году Зилич ушел от Земанача и в двадцать шесть лет сформировал собственную банду. Возможно, между ними и началась бы война, но вскоре Земанач покинул этот мир. Последующие пять лет Зилич возглавлял свою банду, которая действовала на территории Германии и Австрии. Он прекрасно говорил на немецком и английском. Но в Югославии происходили важные перемены.

Никто не сумел заменить маршала Тито, которому слава героя партизанской войны с немцами и врожденная харизма позволили так долго сохранять единство федерации.

В восьмидесятые годы бурные перемены шли во всем мире, формировались новые государственные союзы, распадались старые. В Словении и Хорватии на севере, в Македонии на юге крепли сепаратистские настроения.

В 1987 году Зилич заключил союз с мелким функционером коммунистической партии, которого другие проглядели или недооценили. Функционер обладал двумя качествами, очень понравившимися Зиличу: абсолютной безжалостностью и дьявольской хитростью, благодаря которой соперники узнавали, что остались с носом, когда уже ничего не могли изменить. Зилич напрямую способствовал его продвижению наверх. После 1987 года он не раз и не два убирал оппонентов Слободана Милошевича.

К 1989 году Милошевич понял, что с коммунизмом далеко не уедешь и ставить нужно на крайний сербский национализм. Пригласил в страну не одного, а четырех всадников Апокалипсиса. Зилич служил ему практически до конца.

Югославия разваливалась. Милошевич выступал в роли человека, которому по силам спасти союз, но не говорил, что намерен сделать это посредством геноцида, этнических чисток. В Сербии, республике, на территории которой находился Белград, его популярность укреплялась верой в то, что он сумеет уберечь сербов по всей Югославии.

Но для этого следовало сделать так, чтобы сербы подверглись гонениям. А если хорваты и боснийцы не спешили наброситься на сербов, их следовало к этому подтолкнуть. Маленькая местная резня обычно заставляла представителей титульной национальности набрасываться на сербское меньшинство. И тогда Милошевич мог послать армию на защиту сербов. В роли провокаторов предстояло выступать бандитам, которые надели камуфляжную форму, взяли в руки армейские автоматы и превратились в военизированные отряды «патриотов».

И если до 1989 года югославское государство удерживало свой преступный мир за границей, то Милошевич пригласил бандитов в страну в качестве своих полноправных партнеров.

Как и многих второсортных функционеров, на волне перемен поднявшихся на вершину власти, Милошевича завораживали деньги. Числа со многими нулями действовали на него, как дудочка заклинателя змей на кобру. Для него деньги не означали предметы роскоши, которые он мог на них купить. До самого ареста он жил достаточно скромно. Просто он видел в деньгах непременный атрибут власти. Ко времени его падения, по подсчетам нового югославского правительства, он и его дружки украли у государства и перевели на свои заграничные счета примерно двадцать миллиардов долларов.

Другие, однако, не страдали скромностью. В том числе его отвратительная жена и одинаково отталкивающие сын и дочь.

Среди «полноправных» партнеров был и Зоран Зилич, который, можно сказать, стал его личным наемным киллером. Наличными Милошевич не расплачивался никогда. Зато предоставлял свободу действий в наиболее выгодных сферах бизнеса, как легального, так и криминального, с гарантиями абсолютного иммунитета. Дружки тирана могли грабить, мучить, насиловать, убивать, но полиция на все закрывала глаза. Милошевич создал криминальный режим, выдавая себя за патриота, и сербы и политики Западной Европы долгие годы ему верили.

Но, несмотря на жестокость и кровопролитие, ему не удалось удержать Югославию от распада, как не удалось создать и Великую Сербию. Словения отделилась, за ней – Македония и Хорватия. По Дейтоновскому соглашению в ноябре 1995 года ушла Босния, а к июлю 1999 года он не только потерял Косово, но и спровоцировал массированные натовские бомбардировки Сербии.

Как и Аркан, Зилич сформировал маленький военизированный отряд. Были и другие отряды. Парни Френки, возглавляемые Френки Стаматовичем, который, к слову сказать, был не сербом, а ренегатом-хорватом с полуострова Истрия. В отличие от шумного, любящего покрасоваться Аркана, которого убили в холле белградского отеля «Холидей инн», Зилич и его люди старались не светиться. Но в трех случаях во время боснийской войны он вел свою группу на север и насиловал, подвергал пыткам и убивал жителей этой несчастной республики, которую спасло только решительное вмешательство американцев.

В третий раз это случилось в апреле 1995 года. Если Аркан называл своих людей Тиграми и численность его отряда доходила до двухсот человек, то у Зилича были Волки, и за количеством он не гнался. В третий поход взял с собой одиннадцать человек. Все были отпетыми бандитами, за исключением одного. Зиличу требовался радист, и один из его Волков, у которого младший брат учился на юридическом факультете, сказал, что у брата есть друг, бывший армейский радист.

Брат передал этому парню предложение Зилича, и тот согласился пожертвовать пасхальными каникулами и пойти с Волками на север.

Зилич спросил, что это за человек. Воевал ли? Ему ответили, что нет, но три года прослужил в частях связи югославской армии и теперь готов к более активным действиям.

– Раз в него ни разу не стреляли, значит, и он никогда никого не убивал, – хмыкнул Зилич. – Что ж, эта экспедиция кое-чему его научит.

Отряд выступил на север в первую неделю мая, задержка произошла из-за поломки одного из советских джипов. Ехали через Пале, когда-то лыжный курорт, ставший столицей самопровозглашенной Сербской Республики, она занимала треть территории Боснии, зачищенной от хорватов и мусульман и теперь чисто сербской. Обогнули Сараево, когда-то столицу зимней Олимпиады, а теперь лежащее в развалинах, въехали непосредственно в Боснию и обосновались в Баня-Луке.