Книга Римский Лабиринт - Олег Жиганков

— Интересно, почему «Треви»? — спросила она, чтобы скрыть своё волнение. — Три улицы, выходящие на пиаццу? — Адриан ей об этом никогда не говорил. По-видимому, он считал себя выше такого ширпотребовского знания.

— Видишь вот эту маленькую церковь? — Винченцо указал рукой на устремлённое ввысь белое здание с мраморной колоннадой и большой чёрной дверью. — Это Санти-Винченцо-э-Анастасио, церковь святых Винченцо и Анастасио. Согласно легенде, на этой самой площади святому Павлу отрубили голову. Когда она упала на землю, ещё три раза подпрыгнула, как мячик. И там, где ударилась о землю в третий раз, — пробил источник. А позднее на этом месте построили церковь.

«Винченцо и Анастасио, — подумала про себя Анна. — Кто такие эти Винченцо и Анастасио? Надо бы узнать… Звучит почти как Винченцо и Анна. Тётя Майя, наверное, сказала бы ей сейчас: „Это тебе, Анна, какой-то знак“».

— Ты мог бы быть неплохим гидом, — улыбнулась она.

— Если бы все туристы были такие, как ты, то других занятий я себе бы и не желал.

— Ты вынужден заниматься чем-то ещё?

— Вынужден, — сознался Винченцо. — Я студент-семинарист, будущий священник.

Анна обомлела.

— Будущий священник? — её голос невольно дрогнул. — Мне всегда казалось, что быть священником — это что-то особое, не от мира сего.

— Очень даже от мира сего, — уверил её Винченцо. — Особенно в Риме.

— Значит, ты сильно веришь в Бога? — предположила Анна, снова овладевая своим голосом.

— Вовсе не обязательно верить в Бога, чтобы быть священником, — улыбнулся Винченцо. — Достаточно уважать папу и слушать своё непосредственное начальство. Церковь не так уж сильно отличается от армии, если разобраться, а священники и учителя могут быть самыми большими скептиками.

Анна посмотрела на него в изумлении. Должно быть, он шутил? Но его лицо было совершенно серьёзно, хотя Анна явственно могла различить сарказм в голосе.

— А ещё в этой церкви собраны сердца и внутренности многих пап, — Винченцо вернулся, как ни в чём не бывало, к их прежнему разговору. — У них была такая традиция — завещать себя этой церкви.

— Интересная традиция, — отозвалась Анна. Она была в совершенно расстроенных чувствах. О чём она вообще думала? Сейчас Анна была никто, из ниоткуда встретившая человека, готовящегося принять обет безбрачия и стать священником. Надо всем этим надо было просто посмеяться и поскорее забыть. Она нервно повела плечами.

— Ты спешишь? — поинтересовался Винченцо.

— Да, мне нужно в гостиницу, — сказала она. Но при мысли о расставании с Винченцо у неё похолодело внутри — она уже успела привязаться к нему. Анна встала со скамьи и двинулась к центру пиаццы, где было меньше всего народу. Винченцо последовал за ней.

— У меня такое впечатление, — заметил он, — что тебя что-то тревожит.

Анна посмотрела в его внимательные, умные глаза.

— Слишком много новых впечатлений.

Ей было неловко и за своё враньё, и за то, что она не могла скрыть свои чувства. Анна понимала, что по-настоящему понять и оценить эту встречу она сможет лишь позднее, когда вернётся в свой номер, останется одна и взорвётся слезами. Вот тогда и станет ясно, насколько её чувства серьёзны. Но серьёзные чувства были непозволительной роскошью в её ситуации.

Первые капли дождя, которые упали на них с ещё солнечного неба, освежили Анну, помогли выйти из оцепенения. Казалось, что небольшая белёсая тучка, почти облако, летая себе над городом, наконец облюбовала для себя пиаццу и теперь кропила дождём туристов. Одни засуетились, перебираясь под козырьки и зонтики кафе, другие громко смеялись, подставляя дождю и солнцу свои лица; кто-то и вовсе не обращал на дождь никакого внимания.

«А ведь верно — случилось, случилось что-то сегодня», — вдруг поняла Анна.

Долгожданный дождь, хоть и не майский, ворвался в её жизнь, открыв ей доступ к тому трепетному воздуху любви, которым невозможно бывает надышаться. Винченцо вызвался проводить её, и они брели по мокрым и блестящим мостовым Вечного города, а люди, идущие навстречу, улыбались им как добрым друзьям.

Дождь, подобно заботливому гиду, прошёл вместе с ними по Виа Сан-Винченцо, мимо пиаццы Тринита-деи-Монти, с вонзённым в небо шпилем обелиска и широченной Испанской лестницей, которая теперь блестела подчёркнутой объёмностью. Там дождь их и оставил. Винченцо и Анна ещё минут десять брели по извилистым улицам в сторону отеля.

— Что ж, до свидания, Анна, — сказал Винченцо, когда они достигли места назначения.

— До свидания, — тихо ответила Анна.

— А ты хотела бы ещё раз встретиться? — спросил вдруг Винченцо. — Ещё раз встретиться с будущим священником?

Анна растерялась.

— Насчёт священника не знаю, а вот увидеться ещё раз с Винченцо Паолини я бы хотела.

Винченцо взглянул на неё своим лучезарным взглядом, и Анна почувствовала глубокое облегчение от того, что сказала правду. Теперь она знала, что их встреча не будет последней — если, конечно, не вмешается генерал.

Глава 15. Первое апреля

Перемены всегда сопряжены с трудностями, даже если это перемены к лучшему.

Ричард Хукер (1554–1600)

1997, 1 апреля, Москва

Толян оказался прав, когда изрекал пророчества о будущих господах и рабах сети. Ошибся он только в том, кому суждено было стать господами. Идеалы коммунистического романтизма рисовали перед ним картины будущего, на которых пальма первенства принадлежала таким людям, как его друзья-энтузиасты, таким гениям, как Анна. Однако в реальности, как и следовало ожидать, господами всемирной сети сделались старые господа мира — политическая и бизнес-элита.

Аня обнаружила, что кроме неё в киберпространстве водятся немало крупных рыб — настоящих акул, работающих на этих господ. Чтобы держать себя в хорошей форме и доказать самой себе свою исключительность, Анна не боялась задевать этих акул, проходя через такие двери, которые не были в силах открыть даже спецслужбы. Её мишенями сделались такие гиганты, как Пентагон и НАСА, сеть «Аль-Каиды» и израильский «Моссад».

Анна никак не повреждала базы имеющихся данных и не копировала их. Она обретала доступ к информации, стоящей миллионы, даже миллиарды долларов, но ей никогда не приходило в голову заработать на этом. Она летела на волне своего таланта, и этот полёт завораживал её, отвлекал от повседневности, давал необходимый адреналин. Анна прекрасно понимала, что она скользит по краю и что одно неверное движение пальца может погубить её. Она слышала леденящие душу истории о пойманных хакерах, которые получали большие тюремные сроки. И всё же она, как наркоманка, не могла остановиться. До той памятной ночи, когда в её дверь громко постучали.

Анне на всю жизнь запомнился тот роковой вечер 1 апреля 1997 года, когда жизнь её коренным образом изменилась. К лучшему или к худшему — она до сих пор не смогла разобраться. В тот вечер она вернулась домой поздно — задержалась у тёти Майи. Мамы всё равно дома не было — она уехала на семинар редакторов в Санкт-Петербург. Тётя Майя приглашала Анну остаться у неё на ночь, но Анна спешила к компьютеру, без которого не могла представить и дня своей жизни.