Книга Звездопад - Николай Прокудин

— Говорят, отряд самообороны. Интересуются, что мы тут будэм делать, надолго ли приехалы. Опасаются, не будэм ли взрывать ракеты, товарищ лейтенант, — ответил солдат.

— Успокой аборигенов, взрывать не будем, остальное их не касается, — сказал я.

Игорь принялся распоряжаться, распределяя солдат по постам и объектам, а затем спросил:

— Ник, ты со мной останешься или поедешь к роте на какой-нибудь попутке?

— С тобой, а то еще потеряетесь в тылу у «духов», — улыбнулся я в ответ.

— Якубовы, оба, марш на вот этот холм, стоящий над развалинами. Гурбон, ты — старший, твой пулемет — это наша главная безопасность. Умри, но чтоб в спину нам никто не стрелял, — принялся наставлять солдат взводный.

— Все понял, товарищ старший лейтенант. Будьте спокойны. А кто станет готовить обед? — спросил Гурбон.

— Шагай, шагай, разберемся, кто будет кашеварить, — отмахнулся старший лейтенант. — Забирайте вещи и быстрее наверх.

Марасканов нашу БМП разместил на широкой площадке на краю дороги, напротив лежащих ракет. Еще одну пару солдат с пулеметом отправил к валяющимся на камнях упаковкам.

— Зибоев! Вместе со Свекольниковым стройте СПС в русле реки и охраняйте ракеты. Никого местных не подпускать, только если с ними вместе придем мы: я или замполит, — продолжал командовать Игорь.

— А что делать, если местные мальчишки полезут к нам? — спросил Витька. — Не стрелять же в них.

— Вот для этого Зибоев и идет, пусть объясняется с туземцами. Еще нарубите веток и забросайте ракеты, чтоб не мозолили глаза дикарям и меньше привлекали внимание посторонних.

Бойцы занялись укрытием машин. Тем временем армейская колонна практически вся прошла мимо, и только иногда проскакивали одиночные отставшие автомобили.

— Игореша, а ты уверен, что про нас не забудут? Сдается мне, что необходимо будет регулярно напоминать о нашем существовании. Не вспомнят или что-нибудь не сложится в планах и просидим тут до выхода колонны обратно из ущелья.

— Да ну, не должны. Про нас забыть можно, а про ракеты — нет, — усмехнулся Марасканов.

— Аи, все может быть. Спишут их, как отстрелянные по горам, людей и тех списываем на боевые потери, — вздохнул я.

— А тебе что не все равно, где сидеть, тут или на скалах?

— Все дело в пайке! У нас что осталось от продуктов — на сегодня и на завтра. Барашка никто не приведет, и рис под ногами не валяется. Может, Берендеев крупы и тушенки подбросит, надо на Головского по связи выйти. С харчами мы, конечно, тут до победы можем воевать. До нашей общей победы. Или до окончания операции, по крайней мере. Мы тут, а комбат пусть бьется в горах, — улыбнулся я.

— Товарищ лейтенант, хто-то иде к нам! — крикнул сидящий на башне Дубино.

— Вот черт, кто идет? — спросил Игорь.

— Та «духи», хто ж ешо туточки може быть! У такем захолусте тильки «духи» обитают.

Мы вскарабкались на бронемашину и огляделись. По дороге медленно и осторожно, приветливо махая руками, шли как-то боком три фигуры. Один человек был с длинным ружьем, одетый в старую, мятую форменную шинель афганской армии, другой — в широком халате и опирался на длинный посох, третий — в новенькой зеленой пакистанской куртке и с автоматом Калашникова.

— Бача буру (уходи)! — замах я на них руками.

— Шурави, дуст, дуст (русские, мы друзья)! — закричали афганцы.

— Вот черт, свалились нам на голову, что будем делать, Игорь? — спросил я озабоченно.

— А хрен его знает! Может, поговорим?

— Из меня лингвист никакой. Могу сказать на их языке только «привет», да «пошел на х.». Вот и весь словарный запас. Зибоева необходимо сюда и быстрее, — сказал я, тяжело вздохнув.

— А чого с ними балакать, я вот очередь дам и п…ц. Пока они по нам не пальнули, — пробурчал сержант.

— Дубино, дипломат хренов, иди от греха подальше, зови нашего главного «мусульманина». Ты сейчас этих завалишь, а через полчаса целая сотня сбежится. Ни ты, ни я, никто не знает, сколько «духов» вокруг в горах и кишлаках. Не сейчас так ночью полезут. Мирные переговоры будем проводить, на высшем уровне: чай, анекдоты, экскурсия, — ответил я сердито сержанту.

— Куды экскурсия? — ухмыльнулся Васька.

— К ракетам. Пугать будем нашей мощью! — объяснил я.

— Точно, пуганем, что, мол, этими ракетами по их хибарам бабахнем, — улыбнулся Игорь. — Хорошая мысль, Ник, порой приходит даже в голову замполиту.

— Игореша, иди к черту, не подкалывай.

— Шурави, салам, салам! — забормотали, приветствуя нас, подошедшие афганцы.

— Салам, саксаулы-аксакалы!

— Никифор, почему ты их саксаулами назвал? — удивился Марасканов.

— Есть такой анекдот: выходит Брежнев из самолета в Ташкенте и здоровается с встречающими его старейшинами: «Привет, саксаулы!» Его поправляют, что не саксаулы, а аксакалы, а он в ответ: «Саксаулы, аксакалы — какая разница, один черт, чурки деревянные».

— Пусть будут саксаулы, лишь бы не стреляли, — согласился взводный. Афганцы подошли поближе и принялись здороваться, тыкая в себя пальцами — «сарбос», «сарбос» (солдаты).

— Они хотят мира, — перевел с «фарси» на русский вернувшийся от выносного поста Зибоев. — Просят ничего не взрывать, не стрелять, дома не грабить.

— Скажи ему, что мы не грабители, а солдаты, они могут быть спокойны. Мы — их друзья.

— Афганцы говорят, что друзья не приходят без приглашения и не ломают дом хозяина, — продолжал переводчик.

— Лично я тут еще ничего не сломал. Очень они разговорчивые! Скажи, что если будут себя плохо вести, мы выстрелим вон теми ракетами, что в речке валяются. Чтоб никто к нам не лез, — сказал Игорь.

Афганцы присели на корточки у парапета и что-то оживленно обсуждали.

— Чего галдят, Зибоев? — поинтересовался я.

— Не верят, что это ракеты.

— Ну что же, начнем с экскурсии, чай потом, — предложил Марасканов. — Пойдемьте, посмотрите, чем русский «шайтан-миномет» стреляет.

— Зибоев, а чего они тебе с хитрыми рожами «бакланят»? — спросил я у переводчика.

— Спрашивают, почему за русских воюю, почему не с мусульманами, предлагают с моим пулеметом к ним переходить, в кишлаке ханумка будет, а если захочу, даже две жены получу.

— А ты что им в ответ? — спросил взводный.

— Я сказал, у меня дома уже есть две жены, зачем еще столько? Тут скучно — ни телевизора, ни электричества, что я в их кишлаке забыл?

— А если б и телевизор, и электричество, и две жены в придачу? — подозрительно спросил я.

Зибоев в ответ только хитро улыбнулся и промолчал.

— Вот ведь страна жуликов! Приходят, в дружбе клянутся, их к столу приглашаешь, а они тут же солдата с пулеметом увести хотят! Что ж, подыграем этой шайке! — усмехнулся в усы Игорь. — Бача, покупай большие ракеты, по Пакистану можно стрелять, по Гардезу.