Книга Своих не сдаю - Максим Михайлов

— Спасибо, товарищ капитан, за гранату, — в спину ему произнес закидывающий автомат на плечо Цапель.

— Что? — он повернулся, поспешно натягивая на лицо непонимающую улыбку. — За какую еще гранату?

— За «феньку», ту что Вы убитому в руку сунули, чтобы я переживал меньше… Не слишком помогло, честно говоря, но все равно, спасибо…

— Зяма, урод… — растерянно развел руками Люд, чувствуя себя предельно глупо и неловко. — Проболтался-таки, короста. Ну, я ему сейчас задницу-то развальцую!

— Да нет, — робко улыбнулся ему солдат. — Это не он. Я сам успел заметить, как Вы за спиной ее прятали.

— Тогда сам виноват, мог бы и отвернуться вовремя, — буркнул себе под нос Люд и не глядя больше в сторону подчиненного широко зашагал к поляне.

Полковник Столяров Виктор Сергеевич

Давненько уже он так не веселился, жаль, смеяться в голос было нельзя, все же следовало соблюдать приличия, он мог позволить себе лишь тонкую, ни к чему не обязывающую, полуулыбку. Но дай ему волю, он заржал бы в голос и долго бы перхал и кашлял, выдавливая из себя смех и наваливаясь грудью на оргстекло, покрывающее его рабочий стол. Однако приходилось сдерживаться. Но, какой дорогой ценой! Право же, этот неотесанный мужлан в таких же, как у самого Виктора Сергеевича трехзвездных полковничьих погонах был слишком забавен в своем удивленном непонимании. Что делать, не всем же быть светскими и лощеными штабными офицерами! Видимо в армии в низовых звеньях необходимы и вот такие вот тупые солдафоны. Кстати и погоны их тоже были одинаковы лишь на первый взгляд, на поверку они отличались как небо и земля. Звездочки на погонах Виктора Сергеевича ярко сверкали золотом 585 пробы — последний писк столичной моды. У приезжего звезды были естественно из дешевой латуни, блеклые, с кое-где облупившейся эмалью, такие же потертые и заношенные, как и он сам. В противовес щеголеватому, с безупречной модной прической и свежим маникюром на пальцах рук штабному работнику. Так что одинаковы с полковником Столяровым они были лишь на первый очень поверхностный взгляд.

— Да-да-да, не возражайте, я ведь лучше его знаю, — наставительно выговаривал, изящно грассируя голосом, Виктор Сергеевич. — Если Вы войдете к нему в рубашке с коротким рукавом, он даже разговаривать с Вами не станет. Генерал не выносит вида военнослужащих без галстука. Как хотите, а галстук должен быть.

— Да ну, что за бред! — ярился войсковой полковник. — Жара же стоит! Официально объявлено, что разрешается ношение рубашек с коротким рукавом, с расстегнутой верхней пуговицей и без галстука. Приказ же по форме одежды есть!

— Милый мой, — покровительственно хлопал полковника по руке Виктор Сергеевич.

— О чем Вы сейчас говорите? Вы что собираетесь генерала тыкать носом в какой-то там приказ? Вам погоны жать стали? Это же армия, никакого бардака и демократии здесь быть не может! Если заместитель командующего желает, видеть своих подчиненных с галстуками, значит так и должно быть, даже если Вы идете с ним в баню.

— Да это же черт знает что?! Что у Вас здесь происходит такое?! Он, в конце концов, такой же офицер как мы, а не дикий помещик. Он что считает, что может требовать от подчиненных все, что ему вздумается!

— А вот Вы пойдите и ему все выскажите, — тонко улыбался Виктор Сергеевич, в красках представляя в уме эту нереальную картину. — Увидите, что он Вам ответит.

Войсковой полковник тушевался, начинал доказывать, что он не это имел в виду, испытывая натуральное смущение, ясно понимая, что никуда не пойдет и никому ничего высказывать не будет.

— Слышали притчу про критику сверху и критику снизу? — заговорщицки подмигивал Столяров. — Нет? Так вот, приходит как-то раз, крошка сын к отцу и спрашивает: «Папа, а что такое критика сверху и критика снизу?» Тот ему в ответ: «Сынок набери-ка две одинаковых кружки воды, одну дай мне, а со второй иди под балкон. Сын так и сделал. Выходит отец на балкон и выливает сыну на голову свою кружку с водой. Тот стоит ничего не понимает, мокрый, жалкий. А отец ему и говорит: «Вот, сынок! Это была критика сверху! А теперь ты в меня воду лей!» Сын размахнулся изо всех сил, подпрыгнул даже. Взлетела вода из его кружки высоко вверх, но и полпути не пролетела, пролилась вниз, опять ему же на голову. А отец на балконе смеется: «Вот, сынок, это была критика снизу!» Забавно, правда?

Войсковой полковник слушал его в полном обалдении, нервно переминаясь с ноги на ногу и вряд ли смог оценить всю красоту рассказа, озабоченный насущными проблемами, о существовании которых даже не предполагал когда сюда ехал.

— Ну нету, нету у меня с собой ни рубашки с длинным рукавом, ни галстука! — внутренне уже сдавшись, разводил он руками. — Я же в Москву не на встречу с замом командующего ехал! У меня свои дела были! Личные! Просто замполит дивизии, тьфу ты! Не замполит, конечно, зам по воспитательной работе! Так вот, этот жук меня и нагрузил, мол, все равно в Москве будешь, завези в приемную зама командующего этот клятый отчет по профилактике неуставных в дивизии. Чтоб его черти взяли! Я же на прием не собирался, а там этот адъютант его превосходительства! Крыса тыловая! Отказался на отрез отчет принимать! Сами, говорит, идите к генералу! Что я Вам тут секретарь, говорит, бумажки Ваши носить! А теперь оказывается еще и галстук нужен!

— Галстук не самое главное, — пряча улыбку, продолжал наставлять провинциального сапога Виктор Сергеевич. — Покажите Ваш отчет. Ну-у, батенька, так я и думал, Вы прямо как из дремучего леса, извините, конечно! Вы что же так вот и собирались в этой пластиковой папке его нести? Ну Вы там в войсках и даете! Совсем одичали!

— А что такого?! Что не так-то опять?! — клокотал, наливаясь румянцем полковник.

— Как что? Как что?! — по-бабьи всплескивал руками Виктор Сергеевич. — Генерал не принимает к рассмотрению никаких документов, если они не вложены в красные корочки. Причем именно красные, не бордовые и не розовые, желательно бархатные. Да-а, коллега… Удивляете Вы меня… А как правильно подавать документ для рассмотрения Вы хоть знаете?

Полковник растерянно хлопал глазами с таким выражением лица, будто попал в иное измерение, где даже самая элементарная мелочь была ему до невозможности странна и удивительна.

— Раскрытую папку держите в левой руке, правой извлекаете документ и, подходя к столу генерала слева, аккуратно кладете документ перед ним, так, чтобы он был уже перевернут нужной стороной. Закрываете папку, делаете шаг влево и поворачиваетесь к генералу лицом. Запомнили, не дай Вам бог перепутать, выгонит взашей! Забираете документы после подписи строго в обратном порядке. Да, чуть не забыл, не вздумайте назвать его «генерал-лейтенант», только «товарищ генерал» и никак иначе. Генерал терпеть не может приставки лейтенант, тут же начинает злиться.

Полковник смахнул рукой выступивший на лбу пот.

— Ну сложная у Вас здесь наука. Я такого ни в жизнь не запомню. Обязательно что-нибудь перепутаю…

— Да уж, — самодовольно расправил плечи Виктор Сергеевич. — Это Вам не кирпичи кулаками расшибать, и не тупую солдатню гонять, здесь мозги нужны. Ум, понимаете ли…