Книга Час ворона - Михаил Зайцев

Китайский Мастер стиля Леопарда отличался от прочих китайцев более узкой талией и покатыми плечами. Я забыл сказать, что все китайцы имели наголо бритые головы. Так вот, у Мастера-Леопарда весь череп покрывали маленькие белесые отметины. Скорее всего когда-то он здорово получил по голове железной цепью. Между прочим, истинные Мастера предпочитают цепь всем прочим видам «гибкого» холодного оружия.

Дойдя до середины зала, Мастер остановился, принял «кошачью стойку» со сжатыми перед грудью кулаками и застыл статуей. Мне даже почудилось, что он перестал дышать. Мастер стоял и ждал, а из другого конца солярия двое волоком тащили Серегу Контимирова.

Серега упирался, скулил и ныл во весь голос:

– Отпусти, бля!.. Отпустите, а?.. Ну, чего я вам сделал, ну, не надо, а, мужики, ну, вы че ваще-е... Не буду я драться, не буду? Я болен, бля, больной я! Отпусти, заразишься, у меня сифон, бля... А ну, пусти, я заразный! Сифилис у меня!.. Ну, прошу, отпустите... пожалуйста...

Серега упирался и хныкал, а мужики тащили его, ухватив за свитер. Потасканный, побитый молью Серегин свитер сползал с тела и собирался складками на шее. Поразительно, но бомж Контимиров совершенно не вспотел в свитере, хотя температура в солярии была не меньше тридцати градусов. Меня всегда поражала эта особенность бомжей не потеть на жаре. Еще меня поразило отсутствие у бомжа Контимирова бороды, но я вспомнил, что его «взяли» в ночлежке, и понял – Серега успел побриться в благотворительном ночном приюте... А вообще, вид его был жалок и, бог меня прости, отвратителен.

Шагах в семи-восьми от Мастера-статуи мужики, тащившие Серегу, поднапряглись и резко, дружно ухнув, толкнули упирающегося пленника навстречу китайцу. Серега пролетел несколько метров и упал на колени. Вставать он не спешил. Затравленно вертел головой по сторонам и явно не собирался драться с кем бы то ни было.

Щелчок пальцев человека со шрамом, Антон произносит гортанную фразу по-китайски, и статуя китайца оживает.

...Стиль Леопарда символизирует упругость и силу. Китайские патриархи гунфу считают, что конечности леопарда сильнее конечностей тигра и леопард благодаря присущей ему молниеносной реакции – самый опасный из четвероногих хищников. Практикующие стиль Леопарда бойцы перемещаются по прямой короткими прыжками, их атаки имеют взрывной характер, им не чужды подкаты, подсечки и прыжки. Прыжки подчас очень высоки и позволяют человеку-леопарду обрушиваться на противника-жертву, словно животное, прообраз стиля, прыгнуло вниз с ветки дерева на подкарауленную добычу. Адепты стиля часто атакуют «лапой леопарда» – ударом кисти с плотно прижатыми к ладони пальцами. Удар-тычок наносится средними фалангами, словно кошка бьет лапой, не выпуская когтей...

Стиль Леопарда, один из немногих звериных стилей, который я узнал больше от Вана, чем от Биня. А поскольку китаец Ван имел склонность к гимнастическим элементам, в отличие от практика Биня, то, как ни противоестественно, я, затаив дыхание, с огромным интересом следил за движениями Мастера-бойца, который приближался мягкими прыжками к коленопреклоненному бомжу Сереге. Впервые мне довелось увидеть реального представителя боевой школы Леопарда, который не старался приукрасить свои движения излишней показушной красивостью. Помимо собственной воли я восторгался его грацией. Я должен был его ненавидеть, но я им восхищался и ничего не мог с собой поделать!

Китайский Мастер трижды прыгнул, не меняя стойки, и, когда между ним и его жертвой оставался всего один шаг, невероятно быстро атаковал. Стремительное движение, размазанное пятно в воздухе цвета человеческого тела. Я отчетливо услышал возглас «хэй» – характерный для стиля Леопарда звук, произносимый на выдохе во время атаки. Единственное, что я сумел зафиксировать глазом, – кисть руки, собранная в позицию «лапа леопарда», и то, как эта кисть метнулась к лицу Сережи Контимирова.

Нанеся один-единственный удар, человек-леопард отскочил назад с грацией играющей кошки. Все было кончено! Серега опрокинулся навзничь все с тем же плаксивым выражением на живом еще секунду назад лице. Правая половина его лица совсем не изменилась, а вот левая... как бы выразиться поточнее, левая половина лица провалилась, как будто и не лицо это вовсе, а резиновая маска, поддающаяся изломам... На щеке под открытым мутным глазом с остекленевшим хрусталиком, появилась глубокая вмятина. Китаец проломил Сергею череп.

– Великолепно! – Человек со шрамом захлопал в ладоши. – Убедительная победа китайского профессионала над отечественным любителем! Все видели? Сачконуть не удастся, господа, и не надейтесь. Христианская философия непротивления злу насилием с китайцами не проходит... А каков Мастер! Каков Леопард! Заглядение!.. В массе своей узкоглазые не впечатляют, но отдельные экземпляры поражают воображение! Мои восточные друзья вразумили, откуда берутся Мастера такие, как этот... Все вы слышали о монастыре Шаолинь, куда из Индии пришел двадцать восьмой буддийский патриарх Бодхидхарма... Помните песенку Гребенщикова: «Иван Бодхидхарма движется к югу, ля-ля-ля»... Бодхидхарма зачал в Шаолине религию «чань» и завещал монахам изучать кулачный бой, подтверждая силой тела силу духа. Но, господа, сила духа, порождающая чрезмерное рвение к занятиям физкультурой, частенько заводит духоборца-силача в могилу, вы – спортсмены, это знаете. Человеческого материала в Китае всегда хватало, а потому шаолиньские Мастера, не мудрствуя лукаво, нагружали учеников сверх всякой меры, и те, кто выживали, волею самой матушки-природы становились непобедимыми бойцами. Элементарнейшая селекция, господа. Мастер стиля Леопарда, только что продемонстрировавший свое искусство убивать, – штучная работа знаменитейших китайских инструкторов. Мне рассказывали, что его тренер отобрал для обучения двадцать семь мальчиков. До зрелых лет дожил только один, вот этот. Остальные погибли, фигурально выражаясь, кто в младших классах школы Леопарда, кто в студенчестве, кто в аспирантуре. Этот выжил... И, поверьте мне, остальные Мастера-звери под стать, а то и превосходят коллегу Леопарда... Но все равно, я в вас верю, господа! Я мечтаю, чтоб хотя бы один из вас, господа, накостылял китайскому Мастеру, всыпал ему по первое число... Сергей Контимиров, первым сваливший меня на пол энное количество лет тому назад, к сожалению, не оправдал моих смелых надежд. Вторым тогда, давным-давно, в восьмидесятые, со мной спарринговал Стас Лунев... Что ж, повернем колесо истории еще на один оборот и попросим тряхнуть стариной Станислава Сергеевича... Журавли-журавушки, на выход и к бою!

– Хэцюань! – выкрикнул Антон китайское слово, одно из немногих, которое я мог перевести на русский. «Хэцюань» означает «кулак Журавля», или попросту «стиль Журавля».

Убийца Сережи Контимирова вернулся на свое прежнее место у стенки с водяным гротиком. Вместо него в центр залитого ярким солнцем помещения вышел самый рослый из китайцев. Мастер стиля Журавль. Соперник, предопределенный мне судьбой (судьбой в образе сумасшедшего со шрамом), имел широкие плечи и прекрасно развитые мышцы плечевого пояса. Тело его походило на гладкую нефритовую скульптуру. Кроме жгутов-бицепсов, никакого «мышечного корсета» особо не заметно, пока тело находится в состоянии покоя, но стоило китайцу сделать первый шаг, как заиграли под кожей узлы и узелки тугих тренированных мышц. Судьба выставила против меня девяносто килограммов тренированной плоти. Биоробота с организмом, различающим пищу и питье не по критериям «вкусно – невкусно», а руководствуясь лишь понятиями «полезно – неполезно». Мне предстоял бой с существом, имевшим от рождения талант к искусству убийства голыми руками и положившим жизнь на то, чтобы этот природный талант развить и преумножить. И по вселенской пустоте черных зрачков можно догадаться, что не только его жизнь принесена в жертву искусству Смерти. Которым по счету станет мое холодеющее сердце на алтаре его побед? Пятнадцатым? Двадцать пятым? Сотым? Есть ли у меня шансы его одолеть? Дерзну сказать, что есть. Ничтожно малый шанс, тысячные доли процента. Я слишком хорошо знаю, что такое стиль Журавля, и я объективно себя оцениваю, но все равно – шанс у меня есть! Вдруг сейчас начнется землетрясение, разобьется стекло под потолком, и град острых осколков обрушится на Мастера-Журавля, а один из осколков, самый острый, попадет ему точно в шею и перережет яремную вену! Вот он, один из немногих моих шансов! Только чудо способно меня спасти, только божественное вмешательство или... вмешательство человека со шрамом. Но даже если бы я решился просить о пощаде, я не мог этого сделать! Пластырь залепил рот и не позволял говорить, кричать, орать, умолять...