Книга Адреналин - Наталья Милявская

Миша вздрагивает. Вадик, обернувшись, поворачивает ключ в замке. Дверь приоткрывается, и к нашей компании присоединяется симпатичная холеная брюнетка в джинсах и светлой футболке. Она обходит кресло и останавливается посреди комнаты, рядом с Лехой, который все еще держит в руке пистолет.

И в тот момент, когда Миша понимает, кто перед ним стоит, он разом меняется в лице. Сжимается. Прикрывает глаза, словно его ударили.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает он глухо.

Воображаю, сколько ударов в минуту сейчас выдает его взбесившееся сердце.

– Здравствуй, родной, – говорит брюнетка устало. С золотой цепочки, обвитой несколько раз вокруг ее запястья, свисает дрожащая хрустальная капля.

– Привет, род-на-я, – по слогам, с издевкой произносит Миша. – Добро пожаловать в Питер!

Брюнетка подходит к столу, на углу которого сидит Виктор, касается его щеки губами, прислоняется к нему плечом. Мужчина рядом с ней нежно обнимает ее за талию. Мужчина, который сидит напротив нее в кресле, похож на труп – до того побледнело и осунулось его лицо.

– И давно у вас все это… продолжается? – могильным голосом спрашивает Миша.

– Недавно… То есть… давно, – говорит брюнетка тихо. – Я… не могла найти в себе силы сказать тебе… Однажды я поняла, что все еще люблю Виктора. Может быть, даже больше, чем когда-то. Это сильнее меня! – выдает она классическую киношную фразу. – А потом, я устала прятаться, изображать из себя счастливую жену и мать, делать вид, что у нас с тобой все благополучно… И подумала, что нужно решить все это одним махом. Прости, что заставила тебя поволноваться, но это была вынужденная мера. Нам… нам просто нужна страховка.

Лицо Миши вдруг озаряет страшная догадка.

– Подожди, – произносит он потрясенно. – Так это… Это ты все придумала? Эту подставу с фотографиями?

– Да, я, – уже громче произносит брюнетка. – Я все это придумала. Виктор просто исполнил мою просьбу.

– Лиля! – почти кричит Миша. – Лиля! Скажи, что это неправда! Что это какой-то глупый розыгрыш! Лиля, что ты творишь? Как ты можешь? Я же тебя люблю!

– Ты меня любишь? – повышает голос Лиля. – Вранье! Ты меня не любишь! Ты бабки свои любишь! Ты же просто помешан на деньгах, на этом своем бизнесе, на своих командировках! Ты с дочерью когда в последний раз нормально общался? А? Ты уходишь – она спит, ты приходишь – она спит. Она уже не помнит, как ты выглядишь!

– Я зарабатываю на семью, пока ты… пока ты блядуешь! Сука! С моим лучшим другом! – Миша качает головой. Кажется, еще мгновение, и он расплачется.

– Ты думаешь, ребенку отца заменят денежные купюры? – взвивается Лиля. – Президент Франклин, президент Джексон, президент Грант – они заменят маленькой девочке папу?

Честно говоря, мне не доставляет особого удовольствия слушать этот диалог, который смахивает на какую-нибудь киномелодраму средней руки. Герои сцены так увлечены друг другом, что не заметили, как мы вчетвером – Леха, Андрей, Вадик и я – расслабились и перестали изображать тех, кем являемся по сюжету розыгрыша.

– Ты сука, я же тебе за эти одиннадцать лет не изменил ни разу! – говорит Миша.

– А сестра Вовки Шубина, на его дне рождения, которую ты трахнул в бассейне, на даче, – это не считается? – интересуется Лиля.

– Это… это… я был пьян, это не измена, пойми! И я у тебя уже просил прощения!

– О, да… подарить жене «мерседес-кабриолет» за измену – это так по-мужски… – ухмыляется Лиля. – Впрочем, хватит все это обсуждать при чужих людях. Ты дашь мне развод?

– Нет! – гневно восклицает Миша.

– Я так и думала, – говорит брюнетка. – Отлично! Тогда сделанные сегодня фотографии я передам своему адвокату. И на суде мы вынем из тебя все, что сможем. Ясно?

– Да кто тебе поверит? – брызжет слюной Миша. – Кто? Мой адвокат скажет, что все это – фотомонтаж! Чудеса фотошопа! И вообще, фотографии в суде доказательством не являются!

– Если понадобится, ребята из клуба дадут показания, – с торжествующими нотками в голосе заявляет Лиля. – Расскажут, что ты сюда регулярно из Москвы ездишь. Вроде как в деловые командировки, а на самом деле совмещаешь приятное с полезным. Содержишь мальчиков за моей спиной, устраиваешь оргии… Да все, что угодно! Эти двое голубков за бабки таких сказок порасскажут – судья будет навзрыд плакать! Я тебя после развода без штанов оставлю, будешь у мамочки в Ясенево на кухне ютиться.

На Мишином лице ходят желваки. Если бы у него были свободны руки, этими самыми руками он, думаю, немедленно вцепился бы в горло своей любимой Лиле – позабыв о том, что неизвестный парень с оружием может пустить ему пулю в голову. Впрочем, Леха уже давно не держит его на прицеле.

– Витя, скажи мне, дружище, – тебе нужна эта продажная сука?

– Пожалуйста, не называй Лилю так, хорошо? – вежливо говорит Виктор.

– Так ты мне дашь развод по-хорошему? – снова спрашивает Лиля.

Миша зло ухмыляется, глядя себе под ноги. Потом по очереди смотрит в глаза людям напротив. Потом снова в пол.

Интересно, что чувствует человек, в одну ночь потерявший жену и лучшего друга?

– Если вы оба сделаете так, чтобы я вас никогда больше не видел, я дам тебе развод.

– Хорошо! – оживляется Лиля. Она оборачивается, берет со стола заранее приготовленные листок бумаги и ручку и показывает их Михаилу. – Пиши расписку!

Вадик, сунув недокуренную сигарету Лехе, тут же подкатывает стул с сидящим на нем Мишей к столу. Потом, достав из кармана складной нож, разрезает скотч на запястьях нашего пленника.

– Только без лишних движений, о’кей? – говорит ему на ухо Вадим.

Миша, пробормотав себе под нос какое-то проклятье, растирает затекшие ладони.

– Родной, давай ты под диктовочку запишешь, хорошо? – кладет лист и ручку перед мужем Лиля.

– Не называй меня так, – говорит Миша с какой-то брезгливостью в голосе.

Витя, стоящий сбоку, весело улыбается.

– Пиши, – не обращает внимания на интонацию мужа Лиля. – «Я, Павлюкевич Михаил Семенович, не имею никаких моральных или материальных претензий к Павлюкевич Лилии Сергеевне и даю согласие на расторжение брака на основании взаимной неприязни». Или как там пишут? «На основании непреодолимых противоречий». Тоже неплохо.

Миша пытается писать, но руки его не слушаются. Он подпирает лоб ладонью и смотрит на первую кривую строку, которую успел вывести на бумаге.

В этот момент Вадик за спиной Миши смотрит на часы – и беззвучно показывает Лиле и Виктору пальцем на циферблат. Я достаю мобильник – на дисплее двадцать минут третьего.

Андрюха рядом со мной оживляется, расплываясь в улыбке.

Лиля, глянув на меня, тоже не может сдержать улыбки. Потом серьезнеет и толкает пригорюнившегося над бумагой мужа в плечо.