Книга Роковухи - Дороти Кэннелл

Вы встречаете ЕГО на пороге, расстегиваете пальто и сами убираете в шкаф. Вы нежно берете любимого за руку и ведете в гостиную. Это оазис уюта и покоя, потому что вы заменили засохшие ветки в вазах благоухающими бутонами, разбросали всюду мягчайшие подушки, охладили вино, зажгли ароматные свечи и изысканные бра, где вместо огней в сто ватт мерцают звездочки приглушенно-теплых оттенков.

— Слышали, миссис X.?

— Похоже, ваша оранжевая лампа оказалась к месту.

Миссис Мэллой пропустила несколько страниц и победоносно хлопнула буклетом по столу:

— Дальше самое интересное.

Известный доктор Рубенофф сравнивает немногословную женщину с горным озером. В конце длинного дня она терпеливо поджидает пропыленного, уставшего путника и зовет его окунуться в ее безмятежные воды, насладиться негой ее объятий… И когда последняя свеча уронит последнюю слезу, ему открываются дивные таинственные гроты…

— Очень поэтично. — Я зазвенела пустыми чашками, блюдцами, ложками и прочей посудой, время от времени косясь на близнецов. Готова поклясться, что щечки моей деликатной крошки, моей принцессы Абигайль расцвели стыдливым румянцем.

— Уж вы-то меня знаете, миссис X. Я никогда не была этой… этим самым горным озером. Лютики-цветочки, охи-вздохи при луне не для Рокси Мэллой. И где я оказалась со своим вздорным нравом? На койке в обнимку с подушкой, вот где! Баста, миссис X. Теперь я и пальцем не пошевелю без своей книжки. Вчера проглядела пару страничек, вернулась к Уолтеру, присела тихонько и молчу. Он тоже помолчал-помолчал да и говорит: "Хорошо у вас, миссис Мэллой. Покойно. За стенами нашей конторы редко встретишь такой покой".

— Поздравляю, Рокси! Похвала высочайшая. — Подхватив по малышу на каждую руку, я вернулась к столу.

— Уолтер знаете что сказал? Что миссис Бладжетт мне и в подметки не годится.

— Вот как?

— Вроде бы у него похоронные шашни завязались с миссис Б. Только между нами, миссис X… Эта семейка купила в рассрочку уютный уголок в тенечке на кладбище. Но Уолтеру мадам слесарша по нраву не пришлась. Ой как не пришлась! "Вечно верещит, мельтешит и скачет. Черт из табакерки, а не женщина". Это его слова, миссис X. Толково задумано, верно? Эдак между прочим, вроде невзначай подсказать, что ему больше глянутся тихони. Ну вот и конец первой главы моего романа. — Миссис Мэллой величаво поднялась и пошла выписывать круги по кухне. — Ваша очередь, миссис X. Как успехи? Есть чем похвастать? Надеюсь, после собраньица вы с Папой-Медведем… — на очередном витке она подмигнула близнецам, — дали жару простынкам, а?

— Не то настроение было. — Не заглядывая в зеркало, я могла бы поклясться, что меняюсь с каждым словом, точно портрет Дориана Грея. Ханжеские морщины прочертили лоб, угрюмые складки пролегли от носа к губам, сами губы запали… Вылитая старая дева. — Сначала никак не могли выставить Фредди. Прилип как репей — подавай ему подробности о новом викарии, и все тут. Ну а когда наконец легли, Эбби захныкала.

— О "Суперсмеси", полагаю… — с самодовольной ухмылкой поинтересовалась Рокси, — и спрашивать без толку?

— Руки не дошли.

— Ясненько. Вылетите вы с треском, миссис X., помяните мое слово. Если, конечно, я не вмешаюсь. Ну-ка! Давайте сюда детишек и марш на утренние занятия. Не вздумайте потом шастать по магазинам, а то мне не успеть и ко второй смене. — Отвоевав малышей, миссис Мэллой локтем подтолкнула меня к двери и пригрозила вдогонку: — Чтобы без дураков, миссис X., а то с вами позору не оберешься. Учтите — корону Самого Совершенства я примерю! Лопну, но примерю.

* * *

— Самочувствие в норме, милые дамы? Могли вы себе представить, что опуститесь так низко?

Под хохоток Наяды я исполнила очередное приседание… и решила остаться в нем навсегда. Чем плохо? В гвардию королевских гренадеров мне все равно путь заказан, так что обойдусь и половиной роста.

Увы, я не подумала об угрозе для жизни. Мои спутницы на пути к совершенству закончили разминку и перешли ко второму этапу урока аэробики. В любой момент кто-нибудь из них мог приземлиться мне на голову, а остальные продолжали бы танец смерти под аккомпанемент дикого попурри из эстрадных песенок и церковных гимнов. Хочешь не хочешь, а подняться пришлось. Самое время. Наяда объявила минутный перерыв.

— Покрутили уставшими шейками, дамы! Расправили плечи, потрясли кистями.

Урок аэробики проходил в цокольном зале дома Шельмусов. Том самом зале, откуда во время моего первого визита неслась мелодия спортивного энтузиазма — хрипы, тяжкое дыхание и топот десятков ног. Наяда командовала парадом с небольшого помоста у дальней стены, за неимением жезла помахивая микрофоном. По правую руку от нее, спиной к окну, склонилась над клавишами вездесущая Глэдис Шип.

Все остальное пространство занимали будущие роковухи, мои коллеги по несча… тысяча извинений… по стремлению к совершенству. Девицы на выданье и престарелые матроны. Из них три — как минимум ста годков от роду: носы, вошедшие в моду во времена расцвета Римской империи, замшелые шляпки с перьями в ансамбле с трико. И надменность особ голубых кровей. Грустно. Я-то легкомысленно считала, что время всех уравнивает и в старости все мы — красотки ли, уродины — становимся на одно лицо. Трудно представить себе восьмидесятилетнюю прелестницу, при появлении которой кавалеры ахают и от восхищения роняют бокалы. Что ж. Еще одним разочарованием больше. Черта с два меня теперь кто-нибудь заставит шагать в ногу со временем. Впрочем, и в ногу с коллегами тоже. Задумавшись, я сделала выпад влево, вопреки команде "вправо", и попала по лодыжке даме в серебристо-вишневом трико.

— Ох, простите.

— Не (подскок, хлопок, наклон) страшно.

Мой собственный костюм был коротковат внизу и туговат сверху. Точнее сказать, немилосердно жал в груди, отчего я чувствовала себя то ли рыцарем в доспехах не по размеру, то ли пережитком прошлого века, когда монахини стягивали бюст веригами. К сожалению, выбирать не приходилось. Хорошо хоть какое-то спортивное облачение завалялось в раздевалке, в коробке с забытыми вещами. От страха, что над ухом вот-вот грянет вопль возмущенной владелицы, я пустилась в пляс так, что — надеюсь — только руки-ноги замелькали.

Стон справа, хрип слева, общий вздох… Дождем посыпались шпильки — мисс Шип, тряся мышиным пучком, наяривала церковную версию ресторанной шансонетки.

— Время! — Должно быть, этот клич Наяде достался в наследство от тетки, выпроваживающей посетителей из пивнушки "Свинья и Свисток".

Мелодия оборвалась на тоскливой ноте. Тишина в зале.

Я замерла… почти вся, если не считать сердца. Взяв разгон, оно не желало тормозить. Устремив глаза на Наяду, все прочие потенциальные роковухи тоже застыли ледяной группой работы неизвестного скульптора.

Наша предводительница вышагивала взад-вперед по помосту. Плечи развернуты, грудь вперед, живот, соответственно, назад. Микрофон в руке подобен зонтику ее светлости графини N., на досуге выскочившей прогуляться по Гайд-парку.