Книга Демоническое стекло - Рейчел Хокинс

Я помотала головой.

— Магия у меня взбрыкивала еще до того, как я попала в «Гекату». Помнишь, как у того учителя память отшибло? А кошмарная история на выпускном?

— Та же причина, — ответил папа. — Громадная силища и никакого представления, как ею управлять. От этого ты пугаешься, и твои способности еще больше выходят из-под контроля.

Он подошел и взял меня за руку. Я, как с Дейзи и Ником, сразу ощутила бурлящую в его венах силу.

— Софи, я долгие годы испытывал то же самое.

— Правда? — прошептала я чуть слышно.

Он кивнул.

— Я был немногим старше тебя, когда моя мать…

Папа запнулся, неосознанно сжимая мою руку.

— После смерти моего отца, — продолжал он, — я готов был голыми руками вырвать из себя магические способности, если бы только это было возможно. Как и ты, я решил навсегда отказаться от магии. Она меня слишком пугала.

— А я и не задумывалась, каково тебе пришлось тогда.

Я попробовала представить себе, что не Алиса убила Элоди, а папа убил маму. Что я тогда чувствовала бы? Это было так страшно, что не вмещалось в сознание.

— А почему ты передумал?

Папа вздохнул и грустно улыбнулся.

— Долгая история. Главное, в конце концов я научился управлять своими способностями с большой степенью точности. Например…

Он указал пальцем на самое малюсенькое зеркальце — серебристый квадратик высотой около трех дюймов, я его даже не замечала.

— Разбейся, — сказал папа негромко.

Я съежилась, но по стеклу всего лишь пробежала тонкая, как волосок, трещинка.

— И правда, никаких разрушений, — протянула я. — А как ты это делаешь?

— Сочетание различных приемов. Концентрация внимания, дыхательные упражнения…

— Демонская йога? — предположила я.

Папа засмеялся.

— Нечто в этом роде! Очень приблизительно я могу это объяснить следующим образом: у нас с тобой, как и у Ника, Дейзи, Алисы, у моей матери, магия божественная, а тело, разум и душа — человеческие. Нужно, чтобы обе составляющие ладили между собой, иначе магия выходит из-под контроля.

— И тогда мы сходим с ума… Как Алиса.

Он кивнул.

— В общем, да. А теперь еще раз попробуй разбить зеркало, сосредоточившись не на демонической, а на человеческой своей половине.

— И как это сделать?

Папа вынул из нагрудного кармашка платок и принялся протирать очки.

— Есть разные методы. Можно вспомнить что-нибудь из прошлого, когда ты еще не обрела магические способности, а можно сосредоточиться на испытанных тобой сильных человеческих чувствах, таких как страх, ревность, любовь…

— А ты о чем вспоминаешь?

Папа ответил, снова надевая очки:

— О твоей маме.

— Ох…

Если ему помогает — вдруг и мне поможет? Я выбрала еще одно зеркало, на сей раз среднего размера, в раме из позолоченных ангелочков. Снова магия поднялась откуда-то снизу, но теперь я не стала швыряться ею, как обычно, а, глубоко вдохнув, представила себе мамино лицо. То, о чем я вспомнила, случилось больше года назад, еще до того, как нам пришлось в срочном порядке уезжать из Вермонта. Мы выбирали для мамы платье, она улыбалась, зеленые глаза сияли.

Бешеный стук сердца сразу замедлился, и магия накатывала уже не так стремительно. Когда она дошла до кончиков пальцев, я пристально посмотрела на зеркало, удерживая мысленный образ мамы.

— Разбейся!

Выбранное мной зеркало и два по бокам от него разлетелись на куски, мелкие осколки дождем посыпались на пол. И все-таки только три, и никаких взрывов.

— Ни хрена ж себе! — выдохнула я.

По лицу расползалась придурковатая улыбка. Впервые за много месяцев я была пьяной от магии.

— Совсем другое дело, — похвалил папа, взмахнув рукой. Зеркала вмиг починились. — Разумеется, чем больше ты будешь тренироваться, тем лучше сможешь управлять своими способностями и тем меньше вероятность причинить кому-нибудь вред.

Эйфория отступила, и во мне робко трепыхнулась надежда.

— Значит, если я освою этот магический психотренинг, то не стану такой, как… как Алиса?

— Да, как я и сказал, риск значительно снизится. Софи, процедура Отрешения — далеко не единственный выход.

Не придумав, что на это сказать, я молча кивнула и незаметно вытерла о юбку враз вспотевшие ладони. Дыхательные упражнения и мысли о близких людях — перспектива куда приятнее, чем позволить кому-то вырезать магические руны у меня на теле. Слишком хорошо, даже не верится.

— Безусловно, выбор за тобой, и сегодня еще ничего окончательно решать не нужно, — прибавил папа. — И все же… пообещай, что по крайней мере подумаешь.

— Ага, — ответила я, но получился какой-то писк.

Кашлянув, я повторила:

— Ага. Подумаю, конечно.

Я была уверена, что папа в своем обычном стиле скажет бодрым голосом: «Прекрасно! Я буду с нетерпением ожидать твоего решения по столь важному вопросу».

А он только вздохнул, словно у него гора с плеч свалилась, и сказал:

— Хорошо.

Я шагнула к двери, но папа заступил мне дорогу.

— Мы еще не совсем закончили.

Я заморгала в недоумении.

— Пап, если ты очень хочешь, я могу еще побить зеркала, но я немножко выдохлась. Вчера и сегодня столько пришлось колдовать…

Он качнул головой.

— Не в том дело. Нужно еще кое-что обсудить.

И без особых магических психотехник можно было догадаться, что разговор предстоит неприятный.

Папа вздохнул и скрестил руки на груди.

— Расскажи мне об Арчере Кроссе.

ГЛАВА 18

Я чуть было не сунула руку в карман. Еле удержалась, и все равно чувствовала, что монета жжет как огнем. Мысли разлетелись в разные стороны. Откуда папа мог узнать, что Арчер был вчера в клубе? Знает ли, что я взяла монету? Арчер обещал меня найти с ее помощью. А вдруг папа хочет, чтобы я заманила сюда Арчера?

Прежде чем у меня случился настоящий нервный срыв, папа сказал:

— Я понимаю, тебе неловко говорить об этом, но мне необходимо получить более четкое представление о событиях прошлого семестра.

— А-а… — Я выдохнула, втайне надеясь, что получилось не слишком похоже на вздох облегчения. — Так ведь я уже все рассказала. Миссис Каснофф еще тогда велела написать отчет для Совета.

— Я читал. И, как и весь Совет, убежден, что в отчете содержится не вся правда.