Книга Полуночная прогулка - Кейт Харди

Джейн улыбнулась:

— Без комментариев.

Джордж хохотнул:

— Ну, он прав. Вы остались такими до сих пор.

— Пусть я на восемь лет моложе тебя, малыш Джорджи, — сурово начала Элис, — но я, по крайней мере, не врезаюсь в скалы.

— Да, наша честь, — поддразнил ее Джордж.

— Ваша честь, — поправила его сестра. — Но я пока не судья.

Теперь Джейн поняла, почему репортеры боялись связываться с Элис — им спуску она бы не дала, несмотря на то что, очевидно, была доброй и заботливой.

Обед накрыли в столовой. Не обошлось без посуды из тончайшего фарфора, старинных бокалов венецианского стекла и серебряных приборов. Джейн испугалась, что что-нибудь уронит и разобьет, вот стыд-то будет…

Эд коснулся ноги Джейн под столом, привлекая ее внимание. Он обнадеживающе подмигнул, словно понял ее волнение.

Еда была невероятно вкусной, так что Эд оказался прав: Фрэнсис прекрасно готовила. Обед проходил весело: все радостно болтали, смеялись, подтрунивали друг над другом. Шутки не походили на злобные издевки, какими Дженна любила осыпать сестру.

— Спасибо. Сегодня я попробовала самый лучший ростбиф в своей жизни, — искренне произнесла Джейн.

— Мясо из одного из наших хозяйств. А овощи с нашего огорода. Я выращивала много картофеля до тех пор, пока Дэвид не занялся разведением роз, — объяснила Фрэнсис и обменялась с Дэвидом ласковыми взглядами.

В детстве Джейн не хватало подобных теплых отношений между родителями. Отец всегда побаивался матери и ходил возле нее на цыпочках. Их никогда не связывали глубокие чувства, Джейн не замечала ни малейшего проявления любви.

Элис решила в полной мере воспользоваться тем, что Джордж пока не может сам держать столовые приборы, и кормила его с ложки.

— Значит, так, Фрэнсис, отныне я питаюсь супом, заварным кремом и всем остальным, что протерто через блендер и может быть выпито через соломинку, — с грустным видом сказал Джордж.

— Ни за что. Для меня это отличная возможность насладиться местью за то, что в детстве ты кормил меня так же и нарочно пачкал мне нос йогуртом, — ответила Элис.

— Ведите себя прилично, дети, — засмеялась Фрэнсис.

Элис обняла Джорджа:

— Тебе не удастся заставить маму пропустить ростбиф через блендер, потому что тогда он станет отвратителен на вкус. Но я все равно тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю, хотя ты самая властная женщина, которую я когда-либо встречал. Взъерошь себе волосы, потому что я пока не смогу этого сделать.

Джейн почувствовала зависть и тоску. Как же замечательно вырасти в атмосфере привязанности, нежности и заботы!

После обеда Эд повел ее на прогулку в сад, который оказался невероятно красивым. Понятно, почему многие хотели его увидеть. Розарий был просто фантастичен.

— Ого! Ты был прав насчет восхитительного запаха, — заметила она, вдыхая аромат роз.

— Скажи об этом папе. Он будет доволен. Теперь, после того, как мы все уехали из дома, эти розы стали для него отдушиной. — Эд улыбнулся.

Затем они посмотрели лабиринт, который оказался довольно маленьким, но каким-то уютным. Пока они бродили там, Эд останавливался на каждом повороте и целовал Джейн. Позже они вернулись в дом.

Вскоре приехала Би.

— Извините, я опоздала, потому что задержалась на совещании! — чуть ли не с порога воскликнула она и уселась за стол с чашкой кофе. Рядом расположились Джейн, Элис и Шарлотта.

— Шарлотта, хочешь, я принесу яркую лампу из кабинета отца, чтобы ты допросила Джейн, как полагается? — раздраженно спросил Эд.

Джейн улыбнулась — она не возражала против общения с его сестрами.

— Здорово, что вы так заботитесь об Эде. — Она радостно посмотрела на них. — Я все понимаю. Моя подруга засыпала Эда вопросами при первой встрече.

— У тебя есть братья и сестры, которые опекают тебя? — спросила Элис.

— Нет, — почти не соврала Джейн. Дженна никогда не заботилась о ней, а, наоборот, только вредила.

— Хм, в таком случае можешь рассчитывать на нас, — ответила Шарлотта.

Посмотрев ей в глаза, Джейн поняла, что та говорила искренне. К горлу подступил огромный ком, когда она обняла сестер Эда.

— У тебя прекрасная семья, — произнесла она на обратном пути в Лондон тем же вечером.

— Я знаю. И я говорил, что они тебя полюбят, — ответил Эд и вопросительно посмотрел на нее.

Джейн догадалась, что он хочет знать, когда она представит его своей семье.

— Мои родственники не похожи на твоих, — осторожно произнесла она. — Я не близка с ними.

Джейн время от времени звонила домой — исполняла дочерний долг, — но не виделась с родителями с тех пор, как Шон изменил ей с Дженной. И естественно, она не встречалась со своей сестрой. Было необходимо сохранять некоторое расстояние.

Эд быстро пожал ее руку:

— Я не могу представить, что ты с кем-то не находишь общего языка. Мои сразу тебя полюбили.

Она прерывисто вдохнула:

— Я уже говорила, что моя мама была моделью. Ну, она не планировала обзаводиться детьми. Ее беременность протекала тяжело.

Джейн вновь умолчала о том, что София вынашивала близнецов. В противном случае он начал бы расспрашивать о Дженне.

— Во время беременности она не работала. Потом у нее началась тяжелая послеродовая депрессия. И ей пришлось оставить карьеру.

— Почему?

— На обложках журналов нельзя появляться с растяжками на коже, — сухо объяснила Джейн.

Эту фразу ее мать повторяла, словно мантру. Зато одной из ее дочерей удалось продолжить ее дело и стать звездой в мире моды. Присутствуя с Дженной на фотосессии, София чувствовала себя счастливой. Мир же второй дочери оказался ей чужд. Он был ей отвратителен. Джейн помогала младенцам появляться на свет, а именно дети разбили ее мечту. Джейн вздохнула:

— Для моей матери очень важна внешность. Я никогда не буду высокой, худой и элегантной. Я неуклюжая и неповоротливая.

— Неправда.

Она откашлялась:

— Если ты помнишь, при нашей первой встрече я пролила шампанское на твой смокинг.

— Тебя же толкнули, — возразил Эд, потом, помолчав, произнес: — Значит, твоя мать обвиняет тебя в гибели своей карьеры?

— Если бы она не забеременела, у нее не было бы растяжек. И не было бы постродовой депрессии. Она могла бы заниматься любимым делом. — Джейн пожала плечами. — И я могу ее понять. Я знаю, что чувствовала бы, если мне пришлось отказаться от работы. Мое призвание — медицина, ее — модельный бизнес. Она слабая женщина.

— Слабая?