Книга Отгадай или умри - Григорий Симанович

«Проклятье! Ну почему же все крутится вокруг маленького, старенького, незаметного человечка, такого далекого от большой политики, от криминала, от людей, хоть в какой-то мере влияющих на ход событий в стране?!»

Звонок мобильного заставил вздрогнуть. Такое случалось крайне редко: нервы у Вадика были под стать его физическим и интеллектуальным достоинствам – в большом порядке. Не зря Тополянский приблизил Вадика и пестовал его уже не первый год, теша себя надеждой, что когда-нибудь этот мальчик помянет старика добрым словом.

– Вадим Петрович? – на мобильном отпечаталось «абонент неизвестен».

– Слушаю вас!

– Сабуров говорит. Узнали?

– Признаться, нет, Сергей Павлович, – честно ответил Вадик. Первый зам генпрокурора никогда ему не звонил, да и быть этого не могло – не по чину…

– Вы где сейчас?

– Сопровождаю в морг труп неизвестного, которого подстрелил во время операции в пределах необходимой обороны. А вы уже знаете, что…

– Знаю, все знаю. Вот что, юноша, вы этот труп, конечно, проводите до места назначения, а то не ровен час сбежит или оживет (в трубке послышался нервный смешок). И все, Вадим Петрович, на этом ваши обязанности по данному делу выполнены. С вашим руководством обговорили, поезжайте в МУР, пишите отчет, обоснуйте необходимую оборону и передайте все вашему начальнику управления. Этим делом займутся другие люди, из другого ведомства, а вы к текущим делам возвращайтесь. Так надо, Вадим Петрович. Хорошо меня поняли?

– Понял вас, Сергей Павлович. Будет исполнено, – по-военному четко ответил Вадик.

В трубке щелкнуло, отбой. Он еще не успел отвести ее от уха, как телефон зазвонил снова. И опять «неизвестный абонент». Вадик подумал, что Сабуров чего-то недоговорил. Но это был не Сабуров. Голос низкий, хрипловатый, уверенный. Без представления и предисловий.

– Ты труп, понял? Зря ты так хорошо стрелять научился. До встречи, Жирафчик.

Телефон отключился. Звонивший наверняка был человеком серьезным и зря слов на ветер не бросал. К тому же смерть киллера очень его, судя по тону, разозлила. Иначе он не снизошел бы до угроз какому-то оперу, а просто шлепнул бы его, как и прочих фигурантов этого дела, – тихо и ювелирно.

Звонивший, сам того не ведая, совершил ошибку. Он не мог предполагать, какая воля к сопротивлению, какое упрямство, бесстрашие и расчетливость отличали этого симпатичного молодого мужчину с веселыми карими глазами.

Он шел на прямое нарушение приказа. Слава богу, в управлении к нему относились хорошо. Везде были свои ребята.

Передав труп в морг под расписку, Вадик ринулся в лабораторию.

Оксана Львовна выполнила свою работу как никогда быстро. Происшествие с Тополянским, к которому питала нежные ностальгические чувства, явно ее подстегнуло. Вадик взял дубликат флэшки с оцифрованным отпечатком, поблагодарил и помчался в компьютерный центр на третий этаж.

«Оксана пошла на служебный проступок. Но, в конце концов, она сделала свой выбор. Хорошо, что информацию об отстранении Вадика от этого дела до нее, судя по беглому разговору, не довели – хоть какая отмазка».

Компьютер отпечатки не идентифицировал. Все, кранты. У Вадика было такое выражение лица, что Миша Поленов, специалист электронного архива и хороший приятель Жирафа, проводивший процедуру поиска, озабоченно спросил, не желает ли господин нюхнуть нашатыря или глотнуть чего-нибудь крепенького. Вадик убито молчал. Потом немного встряхнулся, было видно по глазам, что ищет «соломинку».

– Погоди, Мишаня, а нет ли какой резервной базы, дубликатной, на всякий пожарный? Вдруг эта ухнется – должны же были заложиться на форсмажор…

– Общей нет, насколько мне известно. Региональная есть, по тем, кто именно в столице или области попался, но здесь не проживал. Но это чистый дубль, Вадюня, к нам на жесткий диск попадает автоматом, я за это головой отвечаю.

Последний шанс. По Мишкиному звонку Вадик уже через час сидел рядом с Николаем Олеговичем Турецким, полным и добродушным капитаном, возглавлявшим службу электронного архива в управлении по связям с региональными органами.

Есть! Попался! Это означает, что из центрального архива досье удалили, а из этого… не успели? Или промашка вышла? Прокололись ребята… Ну что ж, и на том спасибо!

Компьютер выдал такое, от чего у Жирафа чуть крыша не съехала.

Супошин Анатолий Иванович, 60-го года рождения, кличка Блондин, что неудивительно. Бывший боец спецназа ГРУ. Взят в Москве в 99-м с поличным на огневой позиции на крыше, где поджидал солидного криминального авторитета. Винтовку с оптическим прицелом перенаправил на оперативного сотрудника милиции. Но не успел – того страховал коллега. Был ранен в голову и арестован. Осужден по двум статьям совокупно на шесть лет. Сидел под Красноярском, строгий режим. Бежал через год. С ним еще двое.

Бес Александр Львович, кличка – она же фамилия, на два года младше, уголовник с тремя ходками, начинал милиционером в городе Видное Московской области, окончил курс спецподготовки, воевал в Чечне, взяли в Питере, уже на гражданке – за ограбление, потом дважды в Москве за тяжкие телесные. Тянул десятку. Бежал.

Шуленин Альберт Никодимович, 42 года от роду, статья 159-я – мошенничество, подделка документов – по ней сидел второй раз, срок пять лет, отбыл год. Бежал. По профессии часовой мастер, жил и работал в Москве.

Их не нашли. Как они смогли пройти тайгу и затеряться – этого в компьютерном досье не сыскать. Но странно, очень странно.

Ладно, теперь фото Седого. Турецкий щелкнул мышкой, и они оба застыли в онемении, уставясь на экран дисплея. Оттуда на них грозно взирал… Феликс Эдмундович Дзержинский. «Железный Феликс». Легендарный председатель ВЧК, лучший друг оппозиционеров и беспризорников, большой гуманист и палач.

Как только оба вышли из оцепенения, капитан Турецкий дрожащими от волнения пальцами повторил вызов файла, сопроводив сие бессмысленное действие вполне уместным возгласом: «Сгинь, нечистая!» Когда верный соратник Ленина вновь объявился на месте Седого, реакция сыщиков оказалась прямо противоположной. Капитан воззрился на Вадика округлившимися полубезумными глазами, а Жираф… расплылся в улыбке и вдруг захохотал в голос, сгибаясь и разгибаясь, как бывает, когда от смеха сводит живот. Постепенно и Турецкий расслабился, заразился и тоже стал смеяться, но, в отличие от коллеги, отчетливо пробивались истерические нотки. Фото двоих оставшихся беглецов оказались идентичны предыдущему: через тайгу ушли сразу три «железных Феликса».

Отсмеявшись, Жираф сказал:

– Николай Олегович, я не готов ничего объяснять вам, некогда мне, да и, честно говоря, я могу только догадываться о причинах этой, скажем так, путаницы. Но одно знаю твердо: вы ни в чем не виноваты. Предотвратить это безобразие вы не могли. Хулиганы, которые влезли в базу, превосходят по квалификации не только нас с вами, но и самых продвинутых компьютерщиков, каких мы можем привлечь. Однако даю вам слово, что никому об этом не скажу. Советую не поднимать шума, забыть об этом досье и продолжать вашу многотрудную компьютерную службу на благо родного ведомства. Спасибо огромное!