Книга Загадочный перстень - Ирина Глебова

Владислав же терпеть не мог заступничества родителей. В нём он тоже видел собственное унижение: словно бы Стасу намекают, подсказывают — не трогай брата, не связывайся с ним, он плохой. А ты хороший, добрый, послушный сын — вот и отойди от маленького зверёныша подальше…

Правда, повзрослев, Владислав понял истину: родители, любя их обоих, испытывали к нему всё-таки более сильную нежность. Он научился этим пользоваться, научился скрывать свою нелюбовь и презрение к брату. Добрых чувств между ними не возникло, но подобие братских отношений сохранялось. Когда родители умерли, Влад был на военной службе. Он знал, что мать с отцом давно болеют, последнее время почти не ходят. Брат. Окончивший высшие курсы агрономии, живёт вместе с ними, ведёт хозяйство, ухаживает за родителями, своей семьёй не обзавёлся. Владиславу не нужно было захолустное и маленькое отцовское имение, может, только для того, чтоб продать и промотать деньги. И всё же он испытал бешенство, когда узнал — родители умерли почти одновременно, а имение завещали Станиславу.

И вот теперь жалким погорельцем старший брат явился к нему — за помощью. Правда, Станислав сразу его успокоил: он привёз с собой довольно большую сумму денег и буквально завтра же займётся поисками собственного жилья. Надеется, что Влад поможет найти ему приличный дом в хорошем районе города…

Братья легли спать поздно. Владиславу снился какой-то сумбурный сон. И вдруг он проснулся с чёткой и ясной мыслью, с почти мгновенно принятым и обдуманным решением. Уже светало, комнату заполняли серые предрассветные сумерки. Станислав спал у стены напротив, на кушетке. Спал крепко: очень утомили его и дорога, и воспоминание о пережитом. Загрельский, ступая легко и неслышно, как пантера, вышел в соседнюю комнату, вернулся со шприцем, наполненным жидкостью. У него, недоучившегося медика, было много разных лекарственных препаратов. Он всегда испытывал тоску по несостоявшейся медицинской карьере. Возможно, это было единственное, что он по-настоящему любил в жизни и чем бы хотел заниматься. Во всяком случае, в лекарствах он разбирался отлично. Лёгким движением расстегнул пуговицу пижамы, обнажил левое плечо брата. Мгновенно уколол, надавил поршень шприца и выдернул иглу. Станислав только заворочался, забормотал что-то и вновь затих. Теперь брат будет спать крепко до полудня, Влад знал наверняка. Он же за это время всё успеет сделать…

Всю последнюю неделю Загрельский ломал себе голову над одной неразрешимой задачей: как избавиться от мужа Юленьки, от Александра Коринцева. Впервые в жизни Загрельский влюбился так сильно, что не мог себя помыслить без Юлии. Это он-то, законченный эгоист и себялюбец! Но, видимо, он ощущал Юлию как своё собственное продолжение, как свою утраченную и найденную половинку. Она была во всём ему под стать — и красотой, и нравом: такой же авантюристкой и эгоисткой. Кроме себя любила только его. Как и он — себя и её. Это было прекрасно, это было их жизненное кредо: любить себя и друг друга! И всё! Но Коринцев сказал, что не отпустит Юлию. Мало того — он стал угрожать. И Загрельский испугался, ему было чего бояться в своей прошлой жизни. Та маленькая девчонка в поле… Он до сих пор поражался, как это ему сошло с рук. Но может и вернуться рикошетом. От Коринцева необходимо было избавиться — пусть даже и убить. Но как это сделать, чтоб сразу подозрение не пало на него? Ведь случись что с офицером, все сразу укажут на Загрельского — любовника Юли и ненавистника Коринцева. Он думал, думал. И вот появился брат! Никто не видел Стаса! Только теперь Владислав понял, как повезло ему — само провидение так сделало, подсказываем ему, подталкивает. И ведь никто из его окружения не знает, что его брат так на него похож!

Он ушёл из дома, тщательно заперев двери. Было ещё совсем рано, когда на пароме переправился через Южную бухту и поехал на подвернувшемся извозчике в Корабельную слободу. Этот захолустный предпортовый посёлок он неплохо знал — была там парочка злачных мест. Там он и нашёл дом, больше похожий на сарай, где хозяин сам не жил, но согласился недорого сдать. Расплатился, получил ключи и вернулся домой, к всё ещё спящему брату. Владислав знал, что скоро тот проснётся, но будет в полуодурманенном состоянии. Тогда он его оденет так, чтобы невозможно было разглядеть лица, и повезёт в Корабельную слободу — смотреть якобы найденный для него дом. А потом… Потом, через неделю или две — когда будет всё к тому готово, Станислава найдут убитым где-нибудь в грузовом порту тут рядом, в Корабельной бухте. Но только все будут думать, что это Владислав Загрельский, а явные, неоспоримые улики укажут убийцу — Александра Коринцева. И тогда этот безупречный офицер навсегда уйдёт с дороги его и Юлии. Нужно только сделать так, чтоб Станислав постоянно находился в бредовом состоянии. Ну уж это не проблема — есть и наркотические лекарства, и травка-анаша, которую он сам с удовольствием покуривает. А брату и нужно будет лишь слегка приходить в себя, чтоб поесть. Совсем немного поесть: ему нужно сбросить вес, и тогда никто не отличит его от Владислава Загрельского. Останется только прооперировать пальцы…

Кстати, Петрусенко вспомнил, как они с Арженом сидели друг против друга за столом в бюро Леваневского, и как он обратил внимание на множество мелких шрамиков на двух пальцах левой руки. Видимо, уже за границей, делая операцию по изменению лица, Загрельский пытался выправить и искорёженные пальцы. Частично это удалось, но не совсем. «Интересно, — подумал Викентий Павлович, — на какие сбережения уехал Загрельский с Юлией, жил, делал операцию? Уж не на деньги, снятые братом в житомирском банке? Скорее всего…»

Теперь дальнейший путь Владислава Загрельского прослеживался неплохо. Видимо богатый жизненный опыт определённого толка позволял ему в любом, даже незнакомом месте, находить нелегальных «умельцев». Сумел же он, никогда не бывая в Харькове, определить — в каких районах и заведениях искать убийцу для Вари! И за границей нашёл тех, кто сделал ему сначала документы поляка Збигнева Зарембы, а потом француза Жоржа Аржена. Под именем Зарембы он поработал в Мюнхенской клинике лаборантом, ассистентом на операциях, возобновил медицинские знания и опыт. Разузнал фамилии профессоров, раздобыл нужные бланки. И вновь подделка: рекомендации, без которых в знаменитый госпиталь Неккера не попасть…

Обычно Петрусенко никогда не забывал ничего из подмеченного им в ходе расследования, даже самого незначительного. Старался всему дать объяснение. Но иногда объяснение находилось само, когда дело распутывалось. Так, например, в самом начале, впервые увидев Аржена, он заметил странный эффект «неудивления». То есть, рано утром, застав в своём номере следователя, генерального директора, горничную и взволнованную жену, «француз», как ни странно, не удивился. Теперь-то было понятно: он, после встречи с Варей, постоянно находился в напряжении. Сама девушка могла его вспомнить, наёмный убийца оказаться пойманным и признаться… Возможно, тогда он пожалел, что приехал на родину, поддался желанию рискнуть, азарту — так опрометчиво! А казалось: какая может быть опасность? Коринцев на пожизненной каторге, а никто другой его не узнает.

Просчитался! И не только в этом, во многом просчитался Загрельский. Как и все ему подобные, он никогда не верил в возмездие. Однако: Qui ventum seminat, turbinem metet. Кто сеет ветер — всегда пожинает бурю!