Книга Флаг Командора - Алексей Волков

Кингстоном назвали новую столицу Ямайки, которую в спешном порядке возводили несколько в стороне от прежней, погибшей в землетрясении.

Распоряжение распоряжением, но тут же пришлось всем ответить на вопрос: куда надо идти и зачем.

Люди опытные, других здесь не было, поняли рискованность дела. Но не это смутило их. Риск для флибустьеров был всего лишь издержкой профессии. Как для летчика-испытателя в мои дни. А после череды неизменно удачных дел ребята верили мне, как верят приносящему удачу талисману.

Сомнение вызвало у них другое. Стоит ли отпускать знатную леди, когда за нее можно получить выкуп?

– Служанки хватит! – выкрикнул кто-то из задних рядов.

– Точно! – поддержал его другой.

Я понимаю, что эти люди с готовностью подтвердили мое условие против любых насилий над женщинами. Но стоит ли вводить в искушение надежных в бою парней?

Уподобляться пиратам сэра Джейкоба я им позволить не мог.

Я мрачно посмотрел на толпу, и крики сами собой утихли.

– У нас остается ее отец, – напомнил я. – Дочь похлопочет о выкупе лучше любой служанки.

Аргумент подействовал на многих, а чтобы окончательно склонить на свою сторону всех, я был вынужден добавить:

– Я думал, будто имею дело со старыми морскими волками, а передо мной, оказывается, неоперившиеся юнцы. Или вы не знаете, что женщина на корабле – к несчастью? На фрегате их было две, и чей сейчас фрегат?

Дружный хохот был мне ответом. Тот самый хохот, после которого дальнейшие споры излишни.

– Выполнять!

Корабли по-прежнему стояли, сцепившись бортами, и пересадка не отняла много времени.

Я отвел Мэри во временно опустевшую каюту Ярцева, предварительно убрав из жилища все оружие. Уж не знаю, сидела ли леди весь путь, дремала или занималась чем-либо. Я к ней не заходил.

Свою отважную пленницу мне довелось увидеть только на палубе, когда до входа в неприятельскую гавань оставалось не больше шести кабельтовых.

В Кингстоне виднелись мачты стоявших там судов, и было их столько, что поневоле приходилось спешить.

Шлюпка с англичанами уже слегка покачивалась на волнах у самого борта бригантины, и мне оставалось лишь попрощаться с дочерью лорда.

Она стояла прямая, гордая и смотрела на близкий порт. Наверное, надеялась, что оттуда выйдут корабли, вломят мне по первое число, захватят в плен, и наши переговоры возобновятся на другом уровне.

А то и не будет никаких переговоров. Только рея да петля, стиснутая вокруг шеи.

Но на берегу никак не могли взять в толк, что делает у самого входа неизвестная бригантина, а свой флаг я пока благоразумно не поднимал.

– Прощайте, леди. Сожалею, что наша встреча вышла такой, но… судьба.

Было несколько жаль, что молодая девушка думает обо мне заведомо плохо, но тут говорило воспитание и мужская сущность. Не в том смысле, что я чего-то желал, а в том, что каждому иногда хочется казаться лучше, чем он есть на самом деле.

Какое-то предчувствие прошептало мне, что наши пути еще пересекутся, но как, почему?

Речь шла не о встрече. Мир тесен, и порой спустя много лет встречаешь знакомых на краю света. Нет, пересечься должны были судьбы. Не двух влюбленных, а двух людей.

Странно.

И тут Мэри неожиданно протянула мне руку. Жестом, которым протягивали ее в эти и последующие, но отнюдь не мои времена. Тыльной стороной чуть вверх для поцелуя.

Я осторожно коснулся ее губами. Пахло какими-то благовониями и чуть-чуть сталью.

– Прощайте. Счастливого пути, – повторил я.

Самое смешное было бы, если в ответ мне произнесли бы такое же пожелание.

Или не смешно? Все-таки ее отец находился у моих людей в руках.

Но Мэри лишь посмотрела своим загадочным взглядом, а потом решительно повернулась и стала спускаться в шлюпку.

Я некоторое время следил за ходом баркаса, удостоверился, что все в полном порядке, и тогда скомандовал:

– Поднять паруса! Уходим.

Одновременно с парусами взмыл мой флаг, и в гавани началась суматоха. Однако была она настолько бестолковой, что, когда первое судно вышло в море, мы для него были пятнышком на постепенно темнеющем горизонте.

13Ардылов. Прелести рабства

По жизни Владимиру Ардылову везло. Не так, как вступавшим на лайнер пассажирам, но у каждого свой уровень. Больших денег токарь не имел, зато малые у него не переводились. И все благодаря своим золотым рукам. Любая работа неизменно получалась у Ардылова на «отлично», независимо, шла ли речь о починке или об изготовлении какого-нибудь изделия с нуля.

Даже в трудные перестроечные годы, когда зарплату нигде не платили, Ардылов жил относительно неплохо. У начальства он был на хорошем счету, да и богатеньким порою хочется чего-нибудь этакого. Правда, была у него склонность к распространенному на Руси пороку, однако кто же без греха?

Везло ему и здесь. Ардылов был одним из немногих, кто спасся с затонувшего лайнера. Судьба сохранила его на острове. И даже в последней битве с сэром Джейкобом, в которой погибли гораздо более молодые и спортивные мужики, токарь каким-то чудом уцелел.

Да и в рабстве жилось по сравнению с другими неплохо. Хозяин его отличал, пользовался плодами труда, за что содержал в более привилегированных условиях.

Одним словом, Ардылову сносно жилось и при социализме, и при перестройке, и при капитализме, и при рабовладельческом обществе, царившем в семнадцатом веке в Вест-Индии. Он и в бегстве участия не принял, не веря в его успех и будучи доволен собственным положением.

А что? Кормят, хижина отдельная, даже самогонный аппарат удалось потихоньку сделать, благо не впервой. Так зачем полагаться на капризную удачу, когда лучше все равно не будет и не предвидится?

Лучше было бы или нет, неизвестно, но на плантации вдруг стало в одночасье хуже. Вернувшийся хозяин совсем озверел при одном известии о бегстве своих рабов и гибели надзирателей. При этом порядочная доля гнева обрушилась на Ардылова. Пусть он не принимал участия в побеге и добровольно остался на положенном невольнику месте, но мастер на все руки был соплеменником сбежавших и уже поэтому не мог быть невиновным.

Теперь редкая неделя обходилась без порки Ардылова. Пороли по поводу и без повода, когда же обнаружили и разломали любовно сварганенный агрегат, жизнь Володи вообще стала форменным кошмаром. Он уже жалел, что не бежал вместе со всеми. Тем более стоустая молва донесла весть о побеге и разгромленном городе. Только сделанного не исправить, как ни желай, и оставалось одно: терпеть.

Надеяться было уже все равно не на что.

– Тебя купить хотят! – прямо от прохода выпалил Том.