Книга Целитель - Антти Туомайнен

Потом я позвонил Яатинену. Он не ответил, поэтому я оставил сообщение, в котором просил связаться со мной, как только он сможет. Потом я набрал номер Эллины и попросил передать Ахти, чтобы он, как только будет в состоянии, перезвонил мне.

Хамид пытался пробиться сквозь транспортный поток на прибрежном шоссе на Сёрняйнен, искал более скоростную полосу, но безуспешно. Едва ему удавалось найти многообещающую брешь среди машин и, ускорившись, нырнуть туда, как скорость движения снова падала почти до пешеходной. Хамид был молодым и водил так, как это свойственно молодежи, не думая об экономии бензина и о собственной безопасности. Впрочем, теперь и то и другое стоило недорого.

Запасы нефти еще не исчерпались, хотя некоторые и предсказывали, что их осталось всего на несколько десятков лет. На самом деле проблема была в прямо противоположном. Нефти хватило на то, чтобы поднялся уровень моря, чтобы уничтожить атмосферу, изрядно отравить сушу и воду, загрязнить все моря, реки и озера, чтобы продолжить производство все того же никому особо не нужного хлама. Те, кто опасались, что нам не хватит нефти, могли быть спокойны: ее поставки не сокращались. Они не прекратятся никогда. Однажды нашему миру придет конец, но и тогда у нас все еще останутся танкеры полные нефти. Останутся в целости и сохранности и порты, заполненные миллиардами баррелей черного золота, которого нам хватит для путешествия в вечность.

Хамид нашел подходящую полосу движения. Мы въехали на мост Кулосаари, миновав который обнаружили, что движение снова почти остановилось. Правая полоса, ближайшая к морю, была закрыта, и мы двигались по сантиметру, со скоростью улитки. Проблесковые огни пожарной машины окрашивали дождь в синий цвет. Это было похоже на кадры из фильма ужасов. Вдалеке мы увидели грузовик, кабина которого все еще находилась на мосту, а прицеп торчал откуда-то сбоку офисного здания. Издалека на первый взгляд казалось, что ничего страшного не случилось, будто кто-то просто умудрился вырулить на мост прямо из здания.

Вблизи все, конечно, было по-другому. Машины скорой помощи, которые издалека были скрыты пожарными машинами, теперь были видны. Дверцы были открыты, чтобы можно было положить на носилки и оказать помощь хотя бы некоторым прохожим и работникам офиса. Молча мы проехали место происшествия. Потом Хамиду удалось снова увеличить скорость, и, миновав Кулосаари, мы въехали в Херттониеми.

У своего дома я вынул из кармана оговоренную плату. Хамид, повернувшись назад с водительского места, взял ее у меня. Он обещал приехать в течение пятнадцати минут после моего звонка.

Тихая опустевшая квартира теперь выглядела еще более грустно, будто даже она теперь волновалась и искала, но не могла найти ответ на вопрос, как вернуть себе прошлый уют, тепло и безопасность. Я разулся и снял мокрую куртку, повесил ее на крючок и собирался присесть на складную табуретку у двери. Едва я успел взяться за сиденье, как заплакал. Впервые за многие годы в моих глазах появились слезы, горячие и тяжелые капли покатились по щекам.

Я был измотан. Казалось, все было бессмысленно, а любая попытка что-то узнать оказывалась напрасным блужданием вслепую. Я разочаровался в самом себе: ведь я не смог оправдать доверия Йоханны. Ведь я же обещал ей: я всегда буду помогать тебе, я всегда буду любить тебя, я сделаю все, чтобы тебе было легче.

«Успокойся, Тапани, — приказал я себе. — Ты сможешь сдержать свои обещания, даже если сделаешь это не сразу».

Я позволил себе выплакаться, дал печали и беспокойству выйти наружу, чтобы потом снова загнать их внутрь. Не знаю, сколько времени я просидел так. Наверное, довольно долго.

Наконец я снова смог шевелиться и попытался осмотреться. Все в нашей квартире напоминало о Йоханне и заставляло задуматься, почему же мне не удается вычислить, где она может быть.

Я снял одежду и принял душ. Бреясь, я попробовал сосчитать до десяти, но остановился на трех.

Я совсем не был готов к той находке, что обнаружилась в шкафу для одежды. Когда я вынимал из гардероба пару чистых носков, мой взгляд упал на пакет в красно-золотой оберточной бумаге. Мой рождественский подарок Йоханне. Я достал сверток из шкафа, положил его на кровать и снова посмотрел на него. Я так и стоял с носком на одной ноге и не мог решить, что делать дальше. Странно, как может измениться значение вещей. На кровати лежали не просто вручную собранная книга стихов и довольно скромная сумма денег. Это была вся наша жизнь. Все то, что составляло каждый ее день. Я почувствовал, как из глаз снова закапали слезы, тяжелые горячие капли катились по лицу к губам и подбородку.

Я повернулся, надел носок и на другую ногу и вышел из спальни, оставив подарок там, где он лежал.

Приготовив кофе, я взял с полки чашку Йоханны и убрал ее в шкаф. Потом взял свою чашку и сел с ней за компьютер. Я снова вдоль и поперек просмотрел всю информацию, но не нашел там ничего нового и полезного. Просмотрев кадры, отснятые на углу Фредрикинкату и Урхо Кеккосена, я снова не увидел там ничего достойного внимания.

Я налил себе еще кофе, и тут у меня появилась идея. Воспользовавшись паролем Йоханны, я приступил к поиску ее прошлых статей, написанных для разных газет и журналов. Я просмотрел все это так же тщательно, как прежде изучил все материалы по Целителю. У меня кончился кофе, после чего мне пришлось встать и идти за новой порцией. Ребра уже не болели той мучительной постоянной болью от ударов дубинкой; теперь она давала о себе знать, если только я принимал определенное положение.

Снова попытался позвонить старшему инспектору Яатинену, но он так же не отвечал. Я вернулся к компьютеру, чтобы прочитать другие статьи Йоханны.

Йоханна всегда была старательным писателем, особенно в молодости, когда была свободным репортером. Она писала для многих изданий, писала быстро и понятно, и сумела завоевать доверие людей, в том числе тех, у кого брала интервью. У нее было все, что нужно хорошему журналисту. Но настоящий ее талант состоял в удивительной способности находить даже совсем не заметные с первого взгляда связи, фиксировать все детали и умении все это увязать. Хотел бы я, чтобы и у меня были эти качества.

Несмотря на всю неопределенность, я сумел немного продвинуться в расследовании. Например, то, что рассказала мне Лаура, подтверждало мои мысли об отношениях Йоханны и Паси Таркиайнена в юности. А из пояснений Эллины следовало, что Йоханна хранила полное молчание об этом и ничего не говорила мне, потому что боялась. И, судя по всему, у нее были для этого все основания.

Тогда почему меня так мучила ревность?

И почему мне было так плохо?

Я ревновал, потому что чувствовал, что от меня что-то скрывали. Но чувство ревности, пусть и неприятное само по себе, было все же сущей ерундой. Погибли целые семьи, а меня волновало то, что были задеты мои чувства. Было унизительно сознавать, что я оказался более инфантильным и эгоистичным, чем мог себе представить.

И все же эти душевные переживания не помогли мне и теперь, когда, изнывающий от ревности и разбушевавшейся во мне паранойи, я уставился на ставший еще более притягательным значок электронной почты на экране компьютера Йоханны.