Книга Моя герцогиня - Элоиза Джеймс

— Разумеется. Может быть, выпьем еще немного шампанского? — предложила дама, явно забыв, что спутник не имел чести наслаждаться ее компанией с самого начала вечера. — На нашем столе несколько бутылок.

— О, так вы в компании? — обрадовался герцог и приготовился сдать партнершу с рук на руки, чтобы немедленно вырвать Джемму из объятий рыжего морского чудовища.

Маркиза нахмурилась.

— Разумеется, я здесь с вами. И мы… — она помолчала, подыскивая нужное слово, — соблазняем друг друга.

Элайджа изумленно открыл рот.

— Соблазняем?

— Правда, я еще не решила, насколько далеко может зайти процесс, — надменно сообщила мадам де Пертюи. — Думаю, все зависит от степени воздействия шампанского. Она растерянно оглянулась. — Пара бокалов сделала наше знакомство легким и естественным. Хотелось бы продолжить; думаю, я могу сама о себе позаботиться. — Она решительно повернулась и без дальнейших церемоний ушла.

Элайджа проводил непредсказуемую француженку взглядом и увидел, что из-за одного из столиков ей навстречу поднялся джентльмен. Да и на ногах она уже держалась достаточно уверенно. Он попытался ответить на вопрос, каким образом маркиза вообще оказалась в Воксхолле, но убедительных версий не нашел и поспешил разыскать Джемму.

Герцогиня все еще танцевала. Партнер или слишком много выпил, или от природы отличался излишней похотливостью, но в этот самый момент он как раз попытался прижать ее к собственной широкой груди. Оборона оказалась эффективной: почувствовав на ноге острый каблук, пылкий моряк сморщился и отступил.

Да, в Париже Джемма отлично научилась защищаться и в помощи мужа не нуждалась. Горькая правда больно кольнула в сердце. Она не ушла даже после того, как рыжий подлец попытался поцеловать ее, и как ни чем не бывало, продолжила танец.

— Что за приятный сюрприз! — раздался над ухом знакомый ехидный голос.

Элайджа даже не потрудился обернуться: не хотелось терять Джемму из виду.

— Вильерс, — лаконично приветствовал он.

— За кем ты столь увлеченно наблюдаешь? Ах, за женой!

— Кажется, она не понимает, что этот тип пьян.

Вильерс рассмеялся:

— О, Джемма производит впечатление особы, способной немедленно определить степень опьянения каждого, кто окажется рядом.

— Какого черта она терпит это безобразие?

— Ответ прост: всего лишь потому, что ей доставляет удовольствие тебя злить. Самое жестокое, что можно сделать в данной ситуации, — отвернуться.

Отвернуться? Ни за что! Как можно отвернуться когда твою жену бесстыдно лапает какой-то проходимец не важно, что Элайджа отлично знал о ее парижских романах и в течение трех, нет, даже четырех лет сознательно не ездил во Францию, пока не услышал о длившемся целую недель приключении с молодым дурачком по имени Дюпуи.

После его собственных похождений она имела полное право мстить, он глубоко чувствовал собственную вину.

Но сейчас все изменилось.

Сейчас он с трудом сдерживался, чтобы не убить рыжего самозванца. Тот наклонился, чтобы поцеловать Джемму. Ниже, еще ниже — прямо в губы.

На плечо герцога легла сильная рука. Вильерс.

— И как же ты намерен поступить?

— Пойти и забрать жену, — хрипло отозвался Бомон.

— Тебе нельзя драться.

— Почему это?

Вильерс на миг задумался.

— Ты — член парламента.

— Насколько мне известно, это обстоятельство еще никого не остановило.

— Сам знаешь почему.

Джемма успешно отбила нападение, ткнув любвеобильного кавалера локтем, и герцог хмуро взглянул на друга.

— О чем ты?

— О твоем сердце, — прошипел тот. — Давно пора вернуться домой и отдохнуть.

— К чертям отдых. — Краем глаза Элайджа заметил новую попытку сближения. Моряк выглядел значительно больше и сильнее Джемы; она пыталась освободиться, однако…

Супруг мгновенно оказался рядом. Схватил храброго танцора за плечо, заглянул в удивленное лицо с красными, нелепо сложенными для поцелуя губами — и ударил с такой силой, что тот отлетел в сторону, жестко приземлился и на пятой точке отъехал в противоположный угол площадки.

С удивленными возгласами танцующие бросились врассыпную. Негодяй с трудом поднялся.

— За что?! — в ярости заорал он. — Я не делал ничего против ее воли! Кто ты такой? Защитник?

— Муж, — негромко представился герцог. — Всего лишь муж.

Соперник неуверенно переступил с ноги, на ногу, словно решая, стоит ли нанести ответный удар.

— Слава Богу, что у меня нет такой жены! — проревел он.

Толпа заинтересовалась и окружила странную пару: щеголя в бархатном домино и рыжеволосого моряка. Последнее замечание вызвало заметное одобрение.

— Нелегко удержать молодуху на месте! — крикнул кто- то из зевак.

Парень заметно оживился.

— Особенно если ей дома скучно, — развязно добавил он. — Дамочка явно искала компанию.

Элайджа сжал кулаки и шагнул вперед.

— Не смей говорить в таком тоне!

Из толпы донесся пронзительный голос:

— Она имеет право, танцевать с кем захочет и не расплачиваться собственной репутацией! — Это встала на защиту пышная женщина.

— А он имеет право драться за жену, пусть даже и гулящую! — последовал немедленный ответ.

Элайджа услышал беспомощный, растерянный смех Джеммы и невольно улыбнулся — как оказалось, напрасно.

— Ах, так ты еще и смеешься надо мной?! Повторяю: я не сделал ничего такого, чего бы, не захотела твоя жена. Она, хуже, чем гулящая! Она…

Неожиданно совсем рядом раздался хорошо поставленный официальный голос:

— Так-так! И что же здесь происходит?

— А, констебль, — тихо произнес Вильерс.

Констебль нахмурился.

— Мне сообщили, что здесь началась драка, и, кажется, доносились… — Он замолчал.

Ледяной взгляд герцога Вильерса мог бы смутить самого дьявола.

— Должно быть, вы ошиблись. — Он властно посмотрел на толпу. — Господин констебль ошибся, не так ли?

В Воксхолле собиралась самая разная публика. К счастью, многие из посетителей отличались завидной сообразительностью.

— Да вот этот рыжий напился как сапожник, — быстро подтвердила полная особа в первом ряду. — Единственный, кто мог бы выпить больше, — это мой муженек, но сегодня его здесь нет.

— Хм, — озадаченно изрек констебль.

— Полагаю, кто-нибудь из приятелей мог бы увести его отсюда, чтобы он отоспался, — вздохнул Вильерс. — Это вам за ваши труды. — Послышался тихий звон, который неизменно возникает, когда монеты переходят из одной руки в другую.