Книга Смертельная игра - Нора Робертс

— Нарываешься. Я тебя сейчас опять ущипну.

— Ну ладно, это и впрямь была неудачная мысль — насчет обмена. Ужасно не хочется это признавать, но, пожалуй, робот еще хуже. А Соммерсет когда-нибудь говорил тебе, что нельзя пить слишком много шипучки, что это вредно для здоровья?

— Возможно. Очень даже вероятно, — ответил Рорк.

Они вошли в спальню.

— Я хочу переодеться, — добавил он. — Надоел этот костюм.

— И пока он учил тебя уму-разуму, заодно научил воровать.

— Я и без него умел воровать. Но он научил меня воровать более элегантно. Ужин, — напомнил Рорк, увидев, что Ева тоже снимает жакет. — И если уж это рыба-меч, открой «Лотрек» пятьдесят седьмого года. Это будет прекрасным дополнением.

— Не подсказывай, — остановила его Ева, меняя ботинки на тапочки. — Иначе мне не засчитается плюсик в моей колонке.

Она вышла из спальни, так и не сняв кобуры с оружием. Наверно, забыла. Или эта кобура приросла к ней и стала такой же частью ее самой, как маленькая ямочка на подбородке.

Ему хотелось удобства и легкости, поэтому он переоделся в джинсы и футболку, после чего сделал несколько телефонных звонков, требовавших конфиденциальности. Днем вокруг было слишком много посторонних глаз и ушей. Не просто посторонних, а глаз и ушей копов. Допустим даже, это были глаза и уши его жены, его друзей, но все равно с некоторыми делами легче справляешься, когда закон не дышит в спину.

«Закон Евы, — размышлял он, — порой давит просто невыносимо». Поэтому он запрограммировал серию проверок, поисков, сканирования удаленным доступом и только после этого прошел в свой кабинет, смежный с ее кабинетом.

Рорк слышал, как Ева разговаривает с котом, как заказывает на компьютере несколько вероятностных тестов, ходит по комнате.

Устанавливает доску, догадался Рорк. Сам он тоже запрограммировал многоаспектный поиск по мечу, хотя подозревал, что никакого электрифицированного меча в природе не существует.

Для их странной пары это вполне типичный вечер, решил Рорк. Сам он ни на что не жаловался. Ему придется пожертвовать несколько часов свободного времени или даже больше на свой собственный бизнес, ведь днем ему пришлось прерваться. Но он любит свою работу, для него это не жертва.

Как бы то ни было, он прервался по собственному выбору.

Этот парень сумел высечь из него искру, пока был жив: весь этот энтузиазм и жажда открытий… И его глубоко затронула смерть Барта — такая бессмысленная жестокость!

Он чувствовал себя уязвленным, потому что Барт доверял ему — конкуренту! — хотя у Рорка было достаточно опыта и средств, чтобы предать это доверие и раздавить молодую компанию, как только что снесенное яйцо, сапогом.

Возможно, именно поэтому он чувствовал себя обязанным помочь в поисках того, кто это сделал. Обязанным не компании, а самому Барту.

Ева назвала его простым, вспомнил Рорк. Рорк не во всем был с ней согласен, но Барт, безусловно, был простодушен. Открытый, полный энтузиазма, честный, блистательно одаренный, стремившийся оставить след в истории своей работой. Он делал то, что любил, вместе с людьми, которых любил.

Вот была бы у всех такая простая жизнь, думал Рорк.

Может быть, в конечном счете Барт сумел высечь из него искру именно потому, что они были так не похожи. Его самого, признал Рорк, никто не назвал бы открытым или честным. И он никогда, даже в детстве, не был наделен таким энтузиазмом, таким светлым умом, не ведающим собственной ценности.

Но Рорк тем не менее добился успеха, а вот Барт только начал подбираться к нижней границе своего потенциала.

Он оставил поиск на автомате и вошел через общую дверь в кабинет Евы. Она заканчивала обустройство доски. Опять, подумал Рорк, им придется ужинать в обществе мертвых. Он к этому почти привык.

За ней наблюдал кот, растянувшийся на спинке кресла. Галахад дернул хвостом, словно небрежно приветствуя Рорка. Рорк подошел и провел ладонью по пушистой спине до подергивающегося хвоста и получил в ответ порцию тихого довольного урчания.

— Ты задержался, и я решила, что успею подготовиться. Я уже покормила кота, — добавила Ева. — И если он скажет, что нет, не верь.

Рорк взял бутылку вина, которую Ева выставила на стол у окна, и убедился, что она последовала его совету. Он наполнил два бокала.

— Поисковики работают.

Рорк приподнял крышку над блюдом: рыба-меч, обвенчанная со спаржей и жареной картошкой.

— Имею право на картошку, раз уж я ем рыбу. — Ева отвернулась от заполненной доски и взяла протянутый бокал. — Я подумывала, не заказать ли тебе гарнир из риса? Ума не приложу, что ты в нем находишь. Но это уж было бы больше похоже на ужин в ресторане, а не дома. Так что ешь, что дают.

— Иногда твоя логика меня просто поражает. — Но ему понравилась ее странная логика, понравилось то, что она сделала, и то, как она это сделала, поэтому он чокнулся с ней бокалом. — Выглядит аппетитно.

— Да уж надеюсь. Я целых пять минут трудилась над автоповаром. — Ева села и улыбнулась ему. — А зачем рыбе меч?

— Это загадка?

— Нет, просто вопрос. Они что, фехтуют? Ну, знаешь, «защищайся», «туше́». Или просто безнаказанно колют других безоружных рыб своим мечом?

— Может, рыба-меч дерется с рыбой-молотом?

— У меча предел досягаемости больше, чем у молота, зато молотом можно сломать меч. Это интересно, но мне все-таки кажется, что крушить молотом рыбу-меч — это как-то глупо… Ну, если только это все, что у тебя есть.

— Используй все, что есть под рукой, а что попадается под руку, это и есть оружие, — подсказал Рорк.

— Вот именно. Если Барт фехтовал мечом, он не взялся бы за молот.

Легче, вдруг понял Рорк, обсуждать детали смерти, чем погружаться в ее философию.

— Все зависит от игры, от уровня, от программы. Возможно, ему пришлось завоевывать себе оружие. Оружие можно потерять, повредить, оно может заедать, да просто заряды могут кончиться. Повторяю: все зависит от игры.

— Ты с ним когда-нибудь играл?

— Пару раз. Мы ни разу не играли в голограммы, на это нужно больше времени и подготовленное место. Но мы играли в виртуале и просто на компьютере. Он очень хорош: быстрые рефлексы. Правда, он склонен к неоправданным рискам, но это с лихвой перекрывалось энтузиазмом. И все же в основном мы с ним обсуждали технологию, бизнес, маркетинг. Мы с ним контактировали всего несколько раз за последние два-три года.

— Он бывал у тебя здесь?

— Нет. Я не настолько доверчив, да и не было у меня причин его приглашать. С какой целью? Мы почти не общались, у нас, в общем-то, не было ничего общего, кроме деловых интересов. Он был очень молод — на многих уровнях, не только в смысле возраста. Как и многие двадцатилетние, он считал тридцатилетних другим поколением.