Книга Бой против своих - Сергей Зверев

— Может, он правду говорит? — не слишком уверенно произнес Олег, сжимая в трясущихся руках длинный моток веревки.

— А чего он тогда один ходит? — прищурился Виктор и пригрозил товарищу топором.

Одной такой угрозы было достаточно, чтобы Олег замолк и покорно кивнул. Как человек слабовольный и податливый, он быстро менял свое мнение и переходил на сторону большинства.

«Ну и идиотское положение, — подумал Лавров, — никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь».

Доказывать и объяснять что-либо захмелевшим охотникам было уже бессмысленно. Если Олег еще сомневался, то Михаил и Виктор и вовсе не хотели ничего слушать. Их уже волновало только одно — денежное вознаграждение, обещанное за поимку майора-дезертира. Придуманная замминистра обороны легенда о сбежавшем из военной части майоре сыграла с комбатом злую шутку.

— Чего сидишь, Витек? Забери у него оружие и вещи. А ты, Олег, помоги ему, — взял на себя командование Миша.

Скосив глаза на автоматный ремень, майор призадумался. Даже при большом желании он не сможет воспользоваться своим «АКМом». Чтобы вскинуть оружие, снять его с предохранителя и коснуться спускового крючка, требовалось одна, от силы две секунды, а навести на цель — это еще время… Правда, стрелять он не собирался. Но ведь были еще пистолет, гранаты и нож-стропорез. Но с ними была та же беда, что и с автоматом. Пока он откроет кобуру, достанет нож или выдернет чеку, охотник с ружьем успеет продырявить голову кому-нибудь из присутствующих.

— Медленно подыми руки! — рявкнул Виктор, ухватив десантника за плечо. — И без глупостей, — тут же добавил он.

— Спокойно, я все сделаю.

Батяня каждый раз сжимал кулаки, когда Виктор забирал у него вещи. Десантнику хотелось подняться и врезать каждому охотнику по морде, но ствол ружья, упершийся в его затылок, словно подсказывал, что делать этого пока не следует. Он со злостью и даже с обидой на самого себя, что не может ничего поделать, провожал взглядом свой автомат, гранаты, рацию, бинокль, пистолет и нож-стропорез, с которыми приходилось расставаться.

— Ребята, у вас всего несколько минут, чтобы передумать…

— Это угроза? — засмеялся Виктор, вешая на шею трофейный бинокль.

— Предупреждение.

— Хватит базарить. Затащите оружие в дом, а его привяжите к дереву, — нетерпеливо бросил Миша.

Виктор занес вещи десантника в зимовье и, демонстративно покачивая биноклем на груди, направился к десантнику:

— Вставай, дезертир.

— Бинокль тебе придется вернуть.

— Давай поднимайся, а то мой топор окажется у тебя в голове.

Больше комбат ничего говорить не стал. Он медленно поднялся с лавки, краем глаза прикинул расстояние до Виктора — если попробовать пригнуться… Но ствол ружья по-прежнему холодил его затылок. Батяня про себя выругался — Миша ни на секунду не уходил из-за его спины.

— Только дернись, — словно в подтверждение его мыслям, пригрозил Михаил.

Но сдаваться было не в правилах комбата. Уж лучше рискнуть их жизнями, чем покорно выполнять дурацкие команды подвыпивших промысловиков. К тому же каждый должен отвечать за свои действия. А то получалось, что он зря теряет тут время.

Майор Лавров резко отвернул голову. Он почувствовал, как скользнул холодный ствол ружья по теплому затылку, потом услышал легкий щелчок. Раздался выстрел. Заряд просвистел у самого его уха, слегка обдал его жаром и с еле слышным треском застрял в бревенчатой стене охотничьего домика, отколов длинную щепку. Виктор и Олег в шоке посмотрели на дымящийся ствол ружья — только что их друг чуть не попал в них самих.

Громадный кулак Лаврова, словно молот, опустился на Мишину переносицу.

— А теперь моя очередь! — Если бы охотник не выстрелил, удар был бы менее мощным.

Хрустнул хрящ, и переносица охотника ушла в сторону. Миша хрюкнул и скорее опал, чем рухнул на землю. Ружье отлетело в темноту. Майор даже услышал, как оно мягко опустилось в траву.

— Получай, ублюдок! — донеслось из-за спины десантника.

В последнюю секунду, когда охотникам казалось, что встречи с Витиным топором избежать уже невозможно, майор легко отскочил в сторону. Обух топора сотряс воздух — лезвие вошло по самое топорище в бревно, служившее лавкой. Виктор выматерился и зло посмотрел на Олега:

— Чего стоишь? Вали дезертира.

Олег бросил испуганный взгляд на десантника и перебежал за стол, от греха подальше, хоть за ним никто и не гнался.

— Не трогай меня! Убью! — уже из-за стола завопил он.

Батяня просто отошел на шаг и спокойно смотрел на неудачников.

Крепкий, как медведь, Виктор рискнул, потянул за рукоять топора, но тот основательно прирос к бревну, став с ним единым целым. Этим замешательством и воспользовался Лавров — он нанес Вите несколько несильных, но точных ударов в голову. Охотник отпустил топорище, попятился, словно оправлялся от ударов, но неожиданно выпрямился. Лихорадочно блокируя удары комбата, он резким толчком плеча заставил десантника сгруппироваться и выкинул ногу. Этим и воспользовался Батяня.

Захватив ногу Виктора, Лавров резко толкнул его от себя. Размахивая руками и матерясь, охотник полетел к столу. Майор уверенно пошел на противника. Виктор с трудом поднялся с земли, принял боевую стойку и попытался нанести несколько ударов по надвигающемуся на него десантнику. Но удары получились вялыми и заторможенными. Комбат с легкостью блокировал один, второй, третий, четвертый… И когда Виктор выдохся, кулак Батяни врезался ему прямо в лоб. Охотник тяжело задышал, но по-прежнему стоял на ногах. Тогда майор ударил ему в грудь. На этот раз промысловик сдался и завалился на стол, подмяв под себя тарелку с мясом.

— Я же предупреждал, мужики. Не за того меня приняли.

Но охотникам было уже все равно, кто их отметелил — поисковик или майор-дезертир. Миша морщился и матерился, сжимая пятерней сломанный нос. Виктор лежал безмолвно. А Олег испуганно выглядывал из-за стола.

— Больше никто следы траков в тайге не видел? — поинтересовался Лавров.

— Нет…

— Так сразу и надо было говорить. Мой вам совет — встретите чужого, в драку не лезьте, просто сообщите.

В нагрудном кармане комбата зашипела рация.

— Мы слышали выстрел. Ты в порядке? — послышался из динамика голос старшего лейтенанта Барханова.

— У меня все нормально, стреляли по ошибке. Что слышно у вас?

— Срочно возвращайся, с Вульфом что-то непонятное.

* * *

Закостеневшие пальцы, словно изогнутые ветки высохшего дерева, обвивали черный, как ночь, корпус рации. Застывшие в предсмертном изгибе губы сверкали на лунном свете мертвенно-бледным глянцем, пугающим и отталкивающим. Кровавые круги на месте глазниц растеклись по лицу ниточками ручейков, как неудавшаяся яичница на сковородке.