Книга Анклав - Энн Агирре

– Вот наш победитель! – прокричала Шелк, и к Невидимке побежали другие граждане – поздравлять и приветственно хлопать по спине.

Интересно, что будет, если лучший Охотник кинется с кулаками на толпу? Не раздумывая, я принялась пробиваться к победителю, помогая себе плечом и локтями. Да разойдитесь же, разойдитесь, пустите меня к нему… Наконец я уцепилась за его руку и выволокла из толпы.

Снова заиграли трубы и забили барабаны, праздничная мелодия разнеслась над толпой – на нас никто не смотрел. Тем лучше, сбежим незаметно. Вокруг танцевали, притопывая и прихлопывая, а я проталкивалась через многолюдье, выводя Невидимку в тихую часть жилого квартала.

Он сел у стены и устало оперся на нее спиной. Несмотря на наши разногласия после смерти Флажок, он выглядел благодарным за то, что я его вытащила. Дышал он тяжело и с присвистом, по лицу струился пот.

– Я тебе воды принесу.

– Не надо. Мне просто нужно передохнуть.

– Но я же вижу, тебе нехорошо, – настаивала я. – Ты же дрался не на жизнь, а на смерть. Не ради зрелищности.

Он сидел с закрытыми глазами. Потом кивнул.

– Я участвовал в поединках, потому что Шелк не позволила бы отсидеться в стороне. Но в пылу боя я забываю, что это понарошку…

Интересно, как же он прожил все эти годы вне анклава? Тяжко, наверное, ему пришлось… Интересно-то интересно, но сейчас все равно не время спрашивать. Невидимка с головы до ног был покрыт свежими синяками – еще бы, сколько раундов прошел, – но они его совсем не беспокоили. Он оттолкнулся от стены. В свете факелов бледная кожа матово отсвечивала. Мне вдруг захотелось положить ему руку на грудь – почувствовать, как бьется сердце. Но я испугалась этого желания. И попятилась.

– Может, все-таки принести попить? Или поесть?

Вообще-то я не склонна делать такие предложения: таскать еду и воду – обязанность мелких. Но он заслужил. Сегодня он стал чемпионом среди Охотников и мог требовать чего угодно. Даже чтобы Охотница ему прислуживала.

– Спасибо, не надо. Вытащила меня оттуда – и хорошо.

Он произнес это таким холодным, неприязненным голосом, что улыбка пропала с моих губ. А я-то решила, что мы помирились и все по-прежнему… И зачем я с ним вожусь? Если он до сих пор считает, что вина за смерть Флажок на мне – ему нужен другой напарник. Обида свертывалась во мне тугими холодными кольцами.

– Значит, так, – сказала я. – Если все так фигово и мы все еще в ссоре, я попрошу Шелк дать мне другого напарника.

– Я б уже давно так и сделал – только зачем? Вы же все одинаковые.

Я вздохнула:

– Понятно. Я пошла – поговорю с Шелк.

Развернулась и пошла прочь, но он цапнул меня за руку и крутанул к себе лицом:

– Нет, ты мне лучше скажи – зачем ты это сделала? Это я, я во всем виноват! А я еще говорил ей, что тебе можно доверять!..

Ничего себе. Я-то думала, он мне верит! Я думала, Невидимка злится оттого, что я ничего не делаю после того как выяснилось, что Флажок не покончила жизнь самоубийством. А тут вон оно как, оказывается. Он меня вон в чем подозревает…

С мрачной решимостью я выдернула руку:

– Давай-ка с этим разберемся раз и навсегда. Я. Ничего. Не сделала. Никому не доносила. Ее секрет выплыл наружу не по моей вине!

Черные глаза прищурились – Невидимка пристально глядел на меня.

– На крови поклянешься?

– Давай сюда кинжал.

Понятное дело, такие вещи в проходах между навесами не делаются. И он поволок меня в зал для совершения церемоний. Хорошая, кстати, мысль – и не увидит никто, и место подходящее. Мы пришли, он вытащил кинжал и протянул его мне.

Я надрезала ладонь и проговорила ритуальные слова:

– На крови клянусь в том, что не имею отношения к смерти Флажок. И пусть кровь вскипит в моих жилах, если я говорю неправду.

Невидимка смотрел на меня выжидающе – словно думал, что кровь и впрямь вскипит. Несмотря на все мои уверения. И расслабился, только когда я протянула ему кинжал. Я сжала пальцы, чтобы остановить кровь. Но она все равно текла.

– Извини, – наконец отозвался он. – Она была моим единственным другом, и мне нужно было на ком-то сорвать злость.

Еще лучше. Вообще-то, после похода в Нассау я полагала, что мы друзья. Оказывается, нет. Но я не подала виду, что мне больно такое слышать. Лицо оставалось бесстрастным.

– Наверное, я бы тоже переживала, если бы такое случилось с Наперстком или Камнем.

– Камень – это здоровяк-Производитель, с которым я тебя иногда вижу?

– Да.

Он помолчал и вдруг сказал:

– Ты знаешь, мои предыдущие напарники так за мной не следили.

Вот те раз. А вдруг я и впрямь перестаралась? В конце концов, у него уже два напарника до меня было, и он должен хорошо представлять, что нормально, а что нет. Может, я действительно слишком пристально за ним наблюдаю. А вот это совсем не здорово – Шелк, если прознает о таком, разжалует меня в Производители.

– Я, пожалуй, пойду, – пробормотала я.

– Подожди.

И он совершил немыслимое в своей фривольности действие – снял обвязку с моего хвоста. И волосы упали мне на плечи.

– Ты зачем это сделал? – запинаясь, выдавила я, а он как ни в чем не бывало приглаживал пряди над щеками.

Он до меня дотрагивался! О-о-о, тут надо быть осторожнее! А вдруг кто увидит?

– Я хотел посмотреть, какая ты с распущенными волосами.

«Так, а теперь ты сделаешь шаг назад, повернешься и пойдешь отсюда», – сказала я себе. Но осталась стоять как вкопанная, не в силах отвести взгляд от его невозможно черных глаз.

Он наклонился ко мне, и наши губы соприкоснулись. Его волосы, легкие и тонкие, щекотали мне лоб. От изумления я вся застыла. Но к изумлению примешивалось что-то еще. Мне очень хотелось вот так вот взять и прижаться к нему. А я ведь не должна этого хотеть! Охотницы так не делают! Меня раздирало на части от стыда и жгучего желания – какая сумятица в мыслях! И хотя благоразумие подсказывало, что этого не надо делать, я позволила себе потереться лбом о его щеку. Немного тепла. Такого, как когда тебя обнимают. И тут же попятилась.

– Ты чего делаешь? – сурово вопросила я.

– Прощения прошу. Я соскучился, Двойка. Прости, что усомнился в тебе.

Хм, а может, это был вовсе и не поцелуй – ну, настоящий. Может, он и вправду только хотел извиниться.

– Я принимаю твои извинения. Но смотри – еще раз обо мне такое подумаешь…

– Я все понял, – улыбнулся он. – А теперь пошли. А то все веселье пропустим.

К глубочайшему моему изумлению, он взял меня за руку и повел танцевать! Нет, конечно, мелкой мне танцевать не приходилось – но в ритм оказалось легко попасть. Люди двигались по широкому кругу, и мы пристроились в конец процессии. На втором витке Невидимку утащили поздравлять.