Книга Рыцарь сновидений - Андрей Васильевич Саломатов

дворца Феи с шоколадными стражниками у входа.

— Да, делает,— согласилась с Феей Флоринда.— И все-таки он пока еще не джентльмен. Во дворце две дамы, мог бы нарвать хотя бы одуванчиков. Я уж не говорю о розах, которые здесь растут на каждом шагу.

— На клумбах рвать цветы запрещено,— сказала Фея.

— Это джентльменам запрещено, Ваше Величество, а рыцарям можно,— возразила ей Флоринда.

Смутившись, Андрей тут же представил розы, и когда у него в руках образовалась охапка цветов, по очереди одарил ими хозяйку дворца и романистку.

Гостя усадили за стол, налили ему большую чашку чая, и как только Рыцарь Очень Печального Образа занес кинжал над тортом, чтобы разрезать его, из ванной вышел Синий Друг.

— Оп-пять чай п-пьете? — трясясь от холода, недовольно спросил он.— Каждый день одно и то же: чай, чай, чай. Давайте для разнообразия называть эти чаепития как-нибудь по-разному— Он сел на свое место, подвинул к себе чашку и отхлебнул.— Н-например, в п-понедельник его можно называть «Чаеп-питие п-пер-вого дня недели ух-ходящей весны». Красиво и возбуждает аппетит.

— Называйте, как вам нравится,— откликнулась Флоринда.— Кстати, не хотите кусочек «Торта двадцатой полуночи пятого месяца нынешнего года»?

— Кон-нечно, хочу,— обрадовался Синий Друг.— Видите, как завлекательно з-звучит? — Он отхватил себе кусок больше самой тарелки, на которую его положил, и добавил: — Отдадим должное из-зобретательности наше­го юного д-друга.

Некоторое время все молча пили чай и лакомились тортом. Андрей съел дворцовую колонну из безе, затем шоколадного стражника и после этого, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил:

— Вы мне подскажете, как пройти в страну Черных Снов?

— Конечно, подскажем,— ответила Фея.— Домовой проводит тебя до ворот, рыцарь. Но вначале пусть он расскажет свою печальную историю.— Она посмотрела на жующего Домового и добавила: — Ну, пожалуйста, Домовушечка. Мне так нравится твоя история. Я всегда после нее плачу.

— Хорошо,— согласился маленький седой человечек, вытирая рукавом губы.— Вам, Ваше Величество, я ни в чем не могу отказать. Итак, слушайте. Я был дворцовым домовым, жил под королевским троном, пугал придворных дам и по ночам таскал короля за бороду. Честное слово, это было самое счастливое время в моей жизни. Больше трехсот лет я добросовестно охранял дворец, отпугивал приблудные привидения, расчесывал царским лошадям гривы и хвосты, заплетал их в косы. Меня боялись все домовые королевства, вся нечисть окрестных лесов и болот. Со мной советовались даже висельники и утопленники, оборотни каждый год поздравляли с днем рождения, а вампиры боготворили меня и платили дань за то, что иногда я позволял им ночью поохотиться в городе.

— Добренький,— съязвила Флоринда.— Сколько с твоей помощью душ загубили эти симпатичные кровососы.

— У вас своя доброта, у нас своя,— парировал Домовой.— Я был некоронованным королем среди домовых и все триста лет справедливо управлял своими подданными.—Домовой вдруг помотал головой, ударил себя в грудь кулаком, и по его щеке скатилась крупная мутная слеза.— Гадом буду, не было случая, чтобы кто-нибудь из нашей братии упрекнул меня в нечестности, за что я и получил звание Папаша Домовой.

— Еще одна жертва собственной непомерной честности и справедливости,— не унималась романистка.

— Я вас очень уважаю, Флоринда,— обиженно сказал Домовой.— Вы написали больше слов, чем я сказал за всю свою долгую жизнь, но не надо меня перебивать.— Домовой отпил из чашки и продолжил свой рассказ: — Но вот однажды пришли тяжелые времена. Первый министр короля коварно захватил власть в стране, и жизнь во дворце пошла совершенно по-новому. Первое, что сделал этот нехороший человек, он разогнал всех придворных, а на их места взял агентов тайной полиции, которые не верили в домовых и совершенно меня не боялись. Затем новый правитель убрал трон и вместо него поставил трибуну для выступлений. Как вы понимаете, я остался без насиженного места и вынужден был поселиться в грязной кладовой с крысами и тараканами. Еще через какое-то время подлый министр продал всех лошадей, потому что совершенно ими не интересовался. Конюшню он велел переделать в гараж для автомобиля. Кроме того, этот негодяй был совершенно лысым и каждое утро брился. Постепенно вся моя жизнь полетела к чертовой матери, но самое главное несчастье было еще впереди. Дело в том, что дворец был очень старым. Как известно, короли и королевы почти никогда не умирают своей смертью, поэтому дворец кишел привидениями. Все его прежние владельцы, отравленные и удушенные в собственных постелях, каждую ночь выходили побродить по коридорам и залам дворца. Новый властитель решил избавиться от этих несчастных. Он распорядился разрушить дворец, а на другом месте построил большой дом, похожий больше на небоскреб. Меня туда, конечно, не пригласили. Вы же знаете, что домовых перевозят в новый дом в старом башмаке, который тащат на веревочке.

Полгода я сидел в развалинах старого дворца и ждал, когда за мной придут. Все домовые королевства насмехались надо мной, оборотни перестали здороваться, поблизости появилось много бродячих привидений, а вампиры, дорогая Флоринда, распустились настолько, что свободно разгуливали по городу в любое время суток и охотились когда хотели.

Устав от бесплодного ожидания и насмешек, как-то ночью я собрал всю городскую нечисть в соседнем лесу на главной поляне и сказал им: «Уважаемые злодеи, жизнь сложилась так, что я остался без работы и дома. Вы помните, сколько хорошего делал я для вас? Теперь помогите вы мне». Едва я произнес эти слова, как все, кто был на поляне, растворились в воздухе. Остался лишь один очень старый упырь, который и сказал мне: «Ты когда-нибудь слышал, чтобы люди помогали свергнутым правителям? Нет. А мы — нечисть — худшие из живущих на земле. Мы уважаем только силу, то есть то, чего у тебя сейчас нет. Вчера мы выбрали себе нового Папашу. Так что иди себе, пока он не приказал замуровать тебя в печке». И я ушел из этого королевства. Я потерял дом, в котором прожил больше трехсот лет. Разочаровался в этом мире, и мне ничего не оставалось, как удалиться в страну Разноцветных Снов.

Домовой закончил рассказ, опустил голову и смахнул слезу, а Андрей подумал: «Опять этот коварный первый

министр. Почему во всех их историях действуют одни и те же люди?»

— Боже мой,— прошептала Фея.— Я представляю, как ты страдал. Это ужасно — потерять все, к чему при­вязался за триста лет.— Она промокнула глаза кружевным платочком.— Я