Книга Специалист - Сергей Охотников

– Послушай, Клык, – Клыком звали ее мужа только близкие друзья, в память о зубе, потерянном в поединке и превратившемся в своего рода талисман доблести и воинской удачи. – Откуда такая уверенность, что мы сможем взять Каменный Кулак? – Голос принадлежал Эмишнутеру, командиру мяса – авангардного отряда из рабов и простолюдинов. Старый вояка уже больше тридцати лет ходил в мясе, и живучесть ввела незаконнорожденного в ближний круг главы дома.

– Прочисти уши, Мясник, или ты не слышал, что говорил глава дома? Дасы сами вырезали своих боевых магов и опустошили древнюю крепость. Или ты хочешь сказать, что глава дома боится темнолицых солдат? – В последнее время Гашад приблизил одного из оставшихся после его восхождения двоюродных племянников, наверное, потому, что тот не проявлял достаточного для расчетливой мести ума. Нивран го'Шав, так, кажется, его звали.

– Великий и могучий Клык не боится никого, кроме собственной жены! – Благородный вер дуг никогда не запятнал бы себя поединком с бастардом, и Эмиш-нутер частенько злоупотреблял этим, впрочем, никогда не доводя до необходимости казни. Шатер взорвался хохотом, громко прозвенел удар кулака, грузно упало на пол тело, смех разразился с новой силой. Когда мужчины, наконец, угомонились, зазвучал густой и чуть хрипловатый голос главы дома:

– Мясник прав – мы приготовили кое-что для темнолицых.

Рашир почувствовала холодок, смешанный с запахом полыни и хвои. Жрица едва успела сгруппироваться для падения, которого уже не почувствовала. Жуткий головокружительный водоворот увлекал ее вниз, во тьму. Изматывающее вращение все ускорялось, сжимая спираль. Наконец ее стиснуло в точку, и бросило через воронку. Таков был обычный путь в Чертоги.

Жрица летела вперед и вниз вдоль отполированной до зеркального блеска черной стены. Кроваво-красными потоками струились по стене напоминающие языки пламени и кривые клинки письмена прародины Пяти. Каждая буква была величиной с трехуровневый зиккурат, но перед глазами жрицы они мелькали, почти сливаясь в единую вязь. И все равно летела она слишком долго.

Рашир давно повернула прочь от стены, оставив позади свет Книги Пяти. Теперь в ее движение проник ритм – полет становился то быстрей, то медленней. Дыхание Шторма то приближало, то отталкивало жрицу. Наконец она остановилась и смогла различить повелителя. Он, как обычно, был скрыт за гигантскими, сотканными из смерча крыльями. Рашир видела лишь тонущую во мраке стену, наполненную дыханием и вращением, но знала, что это крылья, скрывающие царственный облик. К счастью, Темный Шторм не считал своим долгом оглушать громоподобным «как смел ты, смертный?!!» и не требовал витиеватых приветствий. Этим он выгодно отличался от других четверых.

– Дом го'Шав собирается начать войну против темнолицых северных магов, – жрица сделала небольшую паузу, но демон молчал. Она продолжила: – Поддержит ли ее Великий Повелитель?

– Да, – низкий бархатный голос ударил со всех сторон, не оглушил, но заставил вибрировать каждую нить ее сущности. Темный Шторм не стал утруждать себя выслушиванием следующих вопросов жрицы и сразу перешел к ответам:

– Мои слуги явятся на твой зов и будут участвовать в битве, – демон выдержал длинную паузу, так что Рашир подумала было, что аудиенция закончена.

– Что же до твоего третьего вопроса, – резкий смешок отбросил и снова притянул ее, – ты ведь не собиралась задавать его. Так?

Как будто что-то холодное ударило Рашир в живот. Жрица сильно сомневалась в успехе очередной авантюры мужа, но как бы она осмелилась спросить о результатах и последствиях войны у благословившего ее?

– Ужас вплел бы тебя блуждающим огоньком в мою корону прямо сейчас, но твое служение угодно мне, – из-за стены смерча вынырнула и устремилась к жрице собранная из множества светлых шариков сфера. Тысячи человеческих глаз проплыли перед Рашир, и в зрачке каждого стояло ее лицо. Тонкое девичье – искаженное гримасой. Яркое гордое лицо молодой красавицы. Холодное, спокойное лицо зрелой женщины, верховной жрицы дома го'Шав. «Вот это уже настоящее испытание», – поняла Рашир и спокойно, без единой лишней мысли выдержала взгляд мертвых глаз.

Жрица поднялась, стряхнув с одежды песчинки. Путешествие к темному повелителю, должно быть, продлилось дольше, чем она ожидала, – несколько масляных светильников потухло, другие потускнели и коптили. Рашир обвела взглядом шатер – если только кто-то проник в святилище, пока она была без сознания… У входа на тщательно разглаженном песчаном ковре ни единого лишнего следа. Выложенные драгоценными кровавыми и ночными камнями священные символы исчерпали силу, развалившись на неровные кучки. Песок под использованной жертвой стал красным, почти черным. Вдруг Рашир заметила совсем рядом того, кто никак не должен был здесь находиться. От ярости у нее даже перехватило дыхание – справа, в двух шагах, стоял ее муж, глава дома го'Шав. Черная шелковая рубаха разорвана, волосы взъерошены, глаза остекленели. Шумное дыхание подбрасывает громоздкие плечи и вздымает мощный пресс. Встретив взгляд жены, Гашад двинулся на нее. Кажется, он хотел что-то сказать, но слишком долго вдыхал наджаш-нар и смог выдать лишь нечто среднее между мычанием и сопением.

– А ну пошел отсюда! – Рашир отмахнулась от мужа, как от навязчивого видения. – Убирайся к своим шлюхам и рабыням – Шторм принимает только полноценных мужчин!

Огонь чуть прояснил взгляд Клыка, гнев пробился сквозь наркотический угар. Рука Гашада повелительным жестом легла на рукоять меча. Пожалуй, это уже был перебор, даже для него – Рашир сложила ладони, в следующее мгновение тонкий кожаный шнурок раскрутил вокруг ее левого запястья и направил в побагровевшее лицо мужа маленький серебряный медальон.

«Ан'жиль», – мысленно произнесла жрица в тот момент, когда древние символы впечатались в щеку мужа. Гашад рухнул ей под ноги, согнувшись и скорчившись, а медальон «боль» занял свое место в элегантном браслете. Упрямый вердуг еще попытался подняться на ноги, но получил коленом в лицо и прекратил сопротивление. Наконец-то Рашир смогла выйти из душного шатра под звезды.

– Приберите там, – бросила она дежурившим у входа служкам. – Да поскорей – я устала.

Над головой сиял Дельфин или, как его называли на юго-западе страны, Любовник. Великой Пятерке не было дела до звезд, так что названия созвездий вердуги получили от соседей. Как трофей.

«Вожану двенадцать – он уже может носить первый меч, – в последнее время желание избавиться от мужа все чаще посещало верховную жрицу. – Никто даже не посмеет бросить ему вызов», – Рашир улыбнулась этой мысли. Народ Пяти свято чтил право поединка, впрочем, один из воинов мог до него не дожить. Это не считалось зазорным, если, конечно, не находилось явных улик.

«Даже Инзиль смогла бы сейчас взяться за первый меч». – Рашир не собиралась делать из дочери бойца – через полтора года она пройдет первое посвящение и станет служить Великому Повелителю. Пока же близнецы всю науку осваивали вместе, и Инзиль фехтовала не хуже брата.

С другой стороны, потеря такого воина и командира, как Гашад, может сделать недоброжелателей дома врагами, а друзей – недоброжелателями Гашад умеет находить общий язык с солдатами Знамена послушны ему и всегда прибывают на зов Раньше удача неизменно сопутствовала ему