Книга Некромант на Великой Войне - Nezloi

любопытный взгляд Савелия.

— Группа отправленная в Знаменку уничтожена полицаями.

Глаза Никифорова полыхнули злостью, а руки не произвольно сжались в кулаки.

Судя по появившемуся на его лице яростному оскалу, мой будущий слуга хотел мне предложить жестоко покарать предателей, но не успел, командир нашей группы тихими окликами стал собирать свой отряд в кучу. Как оказалось мы почти пришли и теперь нужно было решить, идти в деревню, кстати выглядевшей мирно, всем сразу или сначала послать кого-нибудь на разведку. После недолгих размышлений, было принято решение, отправить кого-нибудь на разведку и судя по взгляду командира группы, которым он нас обвел, выбирал он кого-то кого было не жалко, как оказалось не жалко было меня.

— Боец! Фамилия?

Без удивления понял, что командир обращается ко мне, смотря на меня требовательным взглядом.

— Красноармеец Петров.

Представился я без интузиазма.

— Ставлю тебе Петров боевую задачу. Проникнуть в деревню и выяснить в ней, наличие или отсутствие живой силы противника. Выполнять.

— Так точно.

Вяло отозвался я.

— Тащ командир, разрешите с Петровым пойти.

Неожидано вызвался Савелий.

— Отставить.

Поймав почему-то извиняющийся взгляд Никифорова, лениво махнул рукой и не торопясь поплёлся в сторону деревни.

Даже не пытаясь маскироваться вышел из леса и походкой праздного гуляки, направился к домам крытых соломой, что виднелись впереди в полукилометре. Тем временем мои умертвия разделившись, спешно обходили лесом деревню с трёх сторон, а один из Солдат уже полз по полю, таща за собой пулемёт направляясь к небольшому холму в нескольких сотнях метрах от деревни.

Моё появление из леса, не осталось не замеченным, но всё же первыми меня встретила небольшая свора собак, мгновенно окружившая и принявшаяся злобно облаивать мою персону, причём самые наглые кабысдохи, даже пытались тяпнуть за пятки.

Пришлось потратить часть резерва на небольшой выброс слабо структурированной некроэнергии, что разом накрыл всю обнаглевшую стаю, несколько мгновений спустя собаки с визгом стали разбегаться в разные стороны.

Такие безадресные выбросы с минимальной концентрацией почти безвредны для человека, но довольно опасны для животных, особым образом воздействуя на их органы осязания. Скорее всего все собаки в ближайшие дни потеряют нюх и возможно ослепнут.

После моего фокуса с собаками встречающие меня мужики были насторожены, хотя и не особо испуганы, пара охотничьих ружей придавала им уверенности. Да и мой совсем не грозный вид, буквально заставлял относиться ко мне не серьёзно.

— Поворачивай оглобли хлапчук. Таким как ты здесь не рады.

Поприветствовал меня угрюмый мужик с роскошными, нависшими над глазами бровями.

— Мужики! Продайте, немного продуктов и я сразу же уйду.

Судя по решительно-мрачным лицам крестьян, делится с нами едой никто не собирался.

«Ну хоть немцев и полицаев нет».

С тяжёлым вздохом сунул руку в карман галифе и вынул часы со свастикой на циферблате, одни из первых моих трофеев.

— Меняю на мешок хлеба.

Несмотря на то что рожи крестьян приветливее не стали, я заметил, что мой статус немного повысился, изменившись с «голодранец подозрительный, до "по прежнему подозрительного, но кое-что имеющего за душой, голодранца».

Обменявшись с остальными не читаемыми взглядами, бровастый едва заметно кивнул. Самый молодой отделился от толпы и пошёл ко мне протягивая руку к часам.

Улыбнувшись такой крестьянской простоте, убрал часы обратно в карман.

— Что-то я здесь мешка хлеба не вижу.

У молодого зло блеснули глаза, похоже меня просто и незамысловато хотели обмануть. Откинув полу телогрейки, молодой продемонстрировал мне ржавый обрез трехлинейки заткнутый за пояс, с грубо обструганной рукояткой на месте приклада. В ответ нагло ухмыльнулся и с намеком покосился в сторону леса, думаю, только из опасения, что я не один, я ещё не получил заряд дроби в живот.

— Минька!

После грозного окрика старшего, неудачливый грабитель отступил и скрылся за плетнём.

Следующим лотом на обмен пошёл портсигар, с орлом и свастикой якобы из серебра, но на самом деле из какого-то похожего сплава.

— Горячий обед и баня.

Бровастый заколебался, пришлось пойти на крайние меры, отразив портсигаром солнечный «зайчик» на его дремучию бороду. Кажется этот жест рассчитанный на дикарей, окончательно растопил между нами ледок недоверия.

«Очень надеюсь, что в бане меня не прирежут».

В итоге местные не смотря на свою не дружелюбность оказались относительно честными ребятами.

Час спустя я чистый и распаренный в широких штанах, и белой безразмерной рубахе сидел за столом под яблоней, и наслаждался несколькими простыми но вкусными блюдами.

— Эти ваши драники, просто чудо.

Похвалил я суетяшуюся хозяйку, здоровенную бабищу с рябой физиономией, хозяин сидевший напротив и без аппетита ковырявшийся в тарелке, хмуро на меня посмотрел и промолчал.

Разомлевший от чистоты и горячей еды, я откинулся на яблоню и с усмешкой разглядывал недовольную рожу крестьянина. Естественно я не сунулся в деревню без подстраховки иначе крестьянскую жадность не сдержали бы мои гипотетические товарищи из леса. Зато немертвый на холме рядом с деревней, ставший в полный рост, с пулеметом в руках, неплохо прибавил им любезности и благоразумия.

Два часа спустя я с мешком чёрного хлеба, не торопливо плетусь обратно к товарищам. Кроме помывки и обеда, за отдельную плату, а именно горсть стальных пуговиц с немецкими орлами и немецкую же портупею, мне заштопали и постирали форму и теперь чистый душой, и телом, я в отличном настроении, шёл обратно мурлыча под нос простенький мотивчик. Встретили меня товарищи, не особо радостно, возможно я бы даже получил в зубы, уж слишком мой довольный и сытый вид взбесил голодных бойцов. Савелий ставший между нами не допустил преждевременной смерти боевых товарищей.

— Товарищ командир, ваше приказание выполнил. В ходе разведки противник не обнаружен.

Нескрывая сарказма доложил, я старшему группы.

— Почему так долго?

С трудом сдерживая раздражение, спросил командир.

Не заметить мою чистую форму и распаренную физиономию было невозможно.

— Разведка была осложнена недружественостью местного населения, пришлось втираться в доверие.

Только принесённый мешок хлеба, прекратил назревающий конфликт.

«Вот же завистливые скоты, но всё же издеваться над ними весело. Эх, вторая молодость, гормоны».

Послее короткого совещания, старший группы принял решение, удовлетворится хлебом и в деревню не лезть, особенно когда услышал, что крестьяне не безоружны.

Весь обратный путь, я боролся со сном и сдвигал часть Солдат к деревни где расстреляли группу Сержанта.

«Устрою им ночью по хохотать».

Кроме нашего отряда ещё две группы принесли продукты, но без приключений ни кто не сходил. Почему-то в каждой деревни, крестьяне были настроены резко против бойцов красной армии и