Книга Товарищ «Чума» #2 - lanpirot

— едва не плача, прошептала она. — Как же нам всем с этим жить?

— А так! — довольно жестко произнесла Глафира Митрофановна. — Мы либо принимаем эти правила «игры», либо срочно прощаемся! Дальше будет намного сложнее… — После этих слов Глафира Митрофановна, тут же соскочила с кровати и, молча подхватив свою одежду, разбросанную по полу, стремительно выбежала из избы, напоследок сверкнув в дверном проеме белыми соблазнительными ягодицами.

Блин, вот натворил я делов с этой «печатью вожделения»… Только никто не знает, «был ли мальчик, либо его вовсе не было»? Но на будущее, надо очень осторожно обращаться с такой фигней.

Потому, как оказалось, это вовсе не фигня, а настоящее оружие массового поражения. Ведь как-то оказались они в моей постели? Да еще и голышом? А если бы поблизости был десяток неудовлетворенных женщин? А сотня? Да меня бы на кусочки разорвали! Это еще нормально обошлось…

— И как же мы будем дальше, Рома? — продолжая неосознанно прижиматься ко мне, спросила девушка.

— Не знаю? — честно ответил я, пожав плечами. — Я могу уйти в любой момент, если ты захочешь, либо мама твоя…

— Нет! — неожиданно заявила она. — Не уходи! Мы справимся вместе с любыми трудностями!

— Даже с такими? — Я указал на оставленную открытой дверь, за которой исчезла Глафира Митрофановна. — Ты уверена?

— Я… я буду стараться… — уже не так уверенно ответила она. — Отвернись, я оденусь…

Пока она одевалась, я глядел в бревенчатую стену и обдумывал эту ситуацию с весьма странным пробуждением. Которая, честно говоря, откровенно поставила меня в тупик и основательно выбила из колеи. Как мне дальше быть с моими весьма привлекательными хозяйками? А если последствия применения «печати» необратимы?

Я все-таки склонялся, что стал свидетелем именно её действия. Смущали только провалы памяти у всех троих. А если они теперь каждую ночь будут лезть ко мне в кровать? Не сказать, чтобы меня это сильно расстраивало, даже наоборот… Но вместе с тем вбитые в подкорку нормы морали, не позволяли мне полностью расслабиться и насладиться пикантностью сложившейся ситуацией. Было это как-то… неправильно, что ли…

Недаром же бывшая называла меня не иначе, как моралистом, душнилой, или занудной-консерватором, совершенно неспособным на какой-то безумный поступок. А утро, проведенное в одной постели одновременно с мамой и дочкой, основательно меня встряхнуло, заставив засомневаться в собственной нормальности. А я теперь хотел их обеих… Такая вот херабора, товарищ капитан…

Ведь заявила же Глафира, что после обретения силы у ведьмаков основательно буденовку подрывает, и подходить к ним, то есть ко мне, с обычными мерками нельзя. Дар, полученный от старой умирающей ведьмы, с чудовищной скоростью перестраивал мой организм, влияя и на самый главный орган — головной мозг. Все мои чувства сильно обострились и вышли на какой-то новый уровень.

Слух, зрение, обоняние, осязание… Да, черт возьми, я даже «оттенки» чужих мыслей стал распознавать! А еще раньше научился «видеть» ауру и эмоции. Я неожиданно для самого себя превращался в какого-то гребанного экстрасенса, обладающего куда большим спектром чувств, чем обычные люди.

Да и у женщин, находящихся со мной под одной крышей, тоже с психикой, похоже, не всё в порядке. Я это прекрасно видел по изменению ауры, где постепенно начинали преобладать цвета страсти и желания. Похоже, что я каким-то образом умудрился растормошить их основательно «зажатое» либидо, с помощью печатей, либо как-то еще — я не помнил, а теперь пожинал плоды. Да и как мне теперь с ними общаться?

Мне нужно было срочно проветрить мозги, и я, не придумав ничего лучшего, отправился в лес. Искупался в теплой речушке, провел комплекс физупражнений и устроил легкую пробежку, но ничего путного так и не придумал. Однако, когда я вернулся, немного остудив закипевшие мозги, мамашка с Акулинкой о чем-то весело шушукались на кухне, словно две самые лучшие подружки.

А считав мимоходом их эмоциональные реакции, я с удивлением понял, что они вполне себе счастливы и довольны жизнью. Причём, наверное, впервые за довольно долгое время не имели друг к другу никаких претензий. Даже после того, как очутились со мной в одной постели. Драться между собой из-за меня они явно не собирались.

Я не особый знаток женской психологии, вернее, совсем никудышний знаток, но их поведение меня порадовало: едва я зашел в избу, как «подружки» подскочили со своих мест, и принялись водить вокруг меня «хороводы». Словно по мановению волшебной палочки из печи появились настоящие вкусняшки: свежий хлеб, картошка с мясом, запеченные в сметане, овощной салат, ягодный морс и даже бутылочка французского коньяка «Chateau Fontpinot XO», видимо, приватизированного Глафирой Митрофановной у фрицев.

Увидев эту бутылочку, заполненную жидкостью янтарного цвета, с характерным писательским пером на этикетке, я едва в осадок не выпал. Такие дорогие сорта коньяка были мне совсем не по карману в моей прошлой жизни.

Но вот историю семейного коньячного дома «Frapin» я знал. Первое упоминание о семье Фрапен, относилось аж к 1270-му году, но не этот факт заинтересовал меня в своё время, а его самый знаменитый член семьи — писатель и гуманист эпохи Возрождения Франсуа Рабле, автор бессмертного сатирического романа «Гаргантюа и Пантагрюэль», в честь которого был выбран символ дома — писательское перо.

А коньячные сорта «Chateau Fontpinot XO» являются настоящими сокровищем дома «Frapin», с долгой, не менее 19-ти лет, выдержкой в сухих погребах.

Так что у фашистского руководства, уничтоженного в Тарасовке гарнизона, губа, что называется, была не дура. Грабанули, наверное, в оккупированной Франции какой-нибудь коньячный склад, и оставили несколько бутылочек про запас. До лучших времен. Только кто бы знал, что лучшие времена для них никогда не наступят. И я сделаю все возможное, чтобы для остальных нацистских отморозков они никогда не наступили!

Завтрак, а скорее уже обед, прошел в совершенно непринужденной обстановке, словно развеялась какая-то злая волшба, а мои постоянно ругающиеся промеж собой «девчонки», наконец-то обрели к друг другу настоящую любовь и согласие.

Они весело перешучивались, однако, совершенно не приближаясь к событиям сегодняшнего утра. Словно их никогда и не было. И это меня весьма порадовало. Признаюсь, были на этот счет определенные опасения.

Отобедав, я от души поблагодарил хозяек дома за доставленное удовольствие (не без двойного умысла, а они пусть понимают это как хотят), и удалился в свой «угол». Нужно было заняться изучением наследия старого ведьмака. И без того я с этим делом очень затянул.

Глава