Книга Дневник попаданца - Иван Киселев

слушал. Не понимая ни единого слова, я начал как-бы "чувствовать" каждое сказанное им предложение. Словно настроился. Эта смена интонации в каждом предложении, напряжение лицевых мышц, создающих злобный вид. Хоть я ничего толком и не понял, мне показалось, что он предлагал мне какую-то авантюру. Наверняка она связана с теми укурками. Когда он закончил говорить, я долгое время стоял и почесывал свой подбородок.

Вполне возможно, что сейчас я могу опять ввязаться во что-то незаконное. Нет. В прошлый раз я только чудом выбрался из тюрьмы. Вполне возможно, что меня ждала бы казнь или отсечение чего-нибудь. Не хочется испытывать гнев фортуны.

С другой стороны, я не мог подавить своего желания хотя-бы здесь попытаться что-то сделать. Пусть даже в этом нет смысла. Да даже если помру. В любом случае возвращаться мне было некуда. Обещание не получилось сдержать. Обо мне задумается лишь парочка людей: представитель фонда поддержки и уже как год пропавший без вести отец. Будь проклята эта война и батя с ней.

Я посмотрел на небо. Оно было почти идеально чистым. Никаких туч. Никаких облаков.

Новый мир. Новые возможности. Новое, не загубленное ошибками прошлого будущее. Я мог бы стать здесь известным алхимиком или инженером, или на худой конец воином. Однако...

Моё решение определенно глупое. Но пусть даже оно имеет смысл лишь для меня. Не нужна мне слава или почести. Мною движет жажда мести. Они забрали достаточно.

Я кивнул Молодому

Он широко улыбнулся и потянул за собой в сторону переулков. Рыжий что-то сказал нам вслед, однако мы проигнорировали его слова и пошли дальше.

Когда мы зашли в переулок, мне встретился источник зловоний. Везде валялись бледные, но дышащие тела, погруженные в нечистоты под собой. У большинства из них красные глаза и мешки под глазами. Они были одеты в лохмотья, изрезанные то-ли специально, то-ли из-за износа одежды. Их глаза были тусклыми, ели удерживающими сознание. У других же, менее везучих, глаза были стеклянными.

Теперь понятно, почему люди обходят переулки в этом городе. Приходилось прикрывать нос и дышать ртом, однако даже это не помогало. Ужасное зрелище. Даже более ужасное, чем то, что я видел в прошлом мире. В отличии от меня, Молодой шёл спокойно, пусть и с презрением на лице. Судя по всему, он уже привык к этим запахам и людям.

Довольно часто на пути встречались мелкие воришки, что пытались ограбить и так уже обедневшие подобия людей. В основном это были стаи детей во главе одного наиболее взрослого. Им редко сопротивлялись, лишь издавая звероподобные звуки, вроде слабого рёва, или мычания коровы. Лишь некоторые защищали свои пожитки, однако результатива от их действий было не то чтобы много.

Мы не встревали в их разборки, продолжая следовать по маршруту Молодого. Воришки тоже не хотели приставать к нам. Лишь сопровождали нас гордым, но в тоже время изнеможденным взглядом.

Закулисье внешнего города отчетливо резонирует с тем, что я видел в портовом городе. Куда больше грязи и отчаяния на лицах людей. Не чувствуется в этом городе жизнь. Я будто попал в болото. Зачем же наш торговый караван сюда приехал? Неужели здесь действительно скачет монета? Если так задуматься, мы ведь разделились с основной частью у ворот. Наверняка именно там продают ценные товары. Как забавно. Никогда не приходилось видеть такую несправедливость вживую. Одни живут за стеной. Другие выживают за ней. Хотя, справедливости ради, в наше время эти грани всего лишь размыты.

Наконец, из переулков мы вышли на улицу. Здания вокруг значительно отличались по состоянию от тех, что я видел около площади. Многие дома были покрыты сажей и восстановлены подручными средствами, в основном разобранной мебелью. Где-то в заколоченном окне виднелась ножка табуретки, а где-то дверной проём заменяли прикрученные дверцы шкафа, перед которым висели импровизированные шторки из одежды.

Не могу представить, что здесь происходило. Вряд ли война - тогда бы весь город был в таком же состоянии. Возможно местные банды постарались угробить это место. Или стража, в попытке достать преступников. К слову о страже, тут даже и намёка на их присутствие нету. Либо они боятся этих районов, либо здесь благородный и честный договорняк.

Проходя по улицам этих трущоб, повсеместно встречались будто бесцельно слонявшиеся люди в лохмотьях. У стен некоторых домов лежали укурыши. Встречались здесь и местные ремесленники. В основном они штопали одежду и делали обувь из различного материала. Однако вряд ли здесь можно было купить хоть сколь приемлемую обувь. Большая часть людей здесь ходила почти босыми. Их спасала лишь ткань в которой они перевязывали ноги. Редко попадались те, кто ходил в подобии лаптей.

Однако, в конце этой улицы виднелись и целые дома. Вокруг них патрулировали местные "стражники", а если быть точным - очевидные бандиты. Впрочем, платят им судя по всему не мало, если судить по кожаным сапогам и жилетам. Они держали этот переход от трущоб, до района с более менее целыми домами, отгоняя зевак.

Молодой дернул меня за рукав и пошёл по небольшому переулку. Говоря о небольшом, я имел в виду кишкообразный проход между сгоревшими зданиями шириной по плечи. Пусть и тесно, но по крайней мере безопасно. Дойдя до конца, он указал мне на каменную трубу под одним из завалов. Подойдя к ней ближе, я почувствовал до боли знакомый аромат канализации. И пока моё лицо кривило недовольную гримасу, Молодой уже спрыгнул, ожидая меня.

Опять канализация. Опять хрен пойми в какое дело.

С этими мыслями в спрыгнул вслед за ним. Труба была совсем маленькой. Приходилось ползти и отвлекать себя любыми мыслями, что-бы не добавить этой канаве дополнительные литры. Правда в голову ничего не приходило, кроме желания вымыться поскорее. Благо, ползти было не долго. Хотя по ощущениям это была вечность.

Мы вылезли во дворе единственного разрушенного здания в районе, переделанного под наблюдательный пост, где из окна второго этажа высматривал территорию один из часовых бандитов. Молодой парнишка в серой рубахе и арбалетом. Он смотрел куда-то влево сидя на табуретке и иногда отвлекаясь на какую-то книжку.

Я хотел было прокашляться, однако в тот же момент мой рот прикрыл Молодой, доставший откуда-то кинжал. Он жестом приказал мне быть тише, после чего, поднявшись из канавы, медленно по доскам поднимался к часовому. Вслед за ним поднялся и я, спрятавшись за небольшим обломком здания. В этот момент, внутри меня что-то сжалось. Он ведь собирается его убить.

Нет, я вполне осознаю последствия обнаружения. Нас могут убить или пытать в