Книга Начало конца (том 2) - Ярослав Гивиевич Заболотников

добавилась новая вспышка, которая не смогла миновать отблеска на зеркальной поверхности клинка — напряжённые секунды ожидания остались позади! Быстро развернувшись, Эрминия закрылась щитом, но тут же опустила его, осознав, что вместо испепеляющего луча на неё бесшумно несётся огненная лошадь: мускулистая и грациозная, совсем не такая, как иссушенный голодом хельграс, на ходу роняющий перья с ветхих крыльев, — и она стремительно приближалась.

Воспоминания о встрече с призраком подвинула мысль об опасности, которую представлял магический жеребец с торчавшим изо лба рогом. Увязнувший в пламени клинок показал непредсказуемость огня, что теперь мог быть твёрже камня. Решив не рисковать, воительница приготовилась отскочить в сторону и заодно проверить на прочность бок животного.

Молниеносный рывок — сверкнувший меч рассёк горячий вихрь оранжевых искр. Мираж… Не увидев за исчезнувшей лошадью Лайлу, бросившую на игральный стол неоспоримый козырь, северянка поняла, что недооценила хитрость соперницы. Едва поднявшая щит Эрминия развернулась, как в него влетела нога вампирши. Тяжёлый, подобный удару тарана, пинок снёс воительницу, будто тряпичную куклу, заставив кубарем катиться по земле.

Джон с Рэксволдом вскочили, словно по команде, замерли в полнейшей растерянности. Двоякое впечатление от виртуозной магии, которая радовала глаз следопыта и хмурила лоб ассасина, единогласно сбрил страх за жизнь северянки: казалось, что одержимая победой Лайла не рассчитала силу. Более того, отброшенная на шесть метров Эрминия не выронила оголённый пламенем клинок, отчего тот, угрожающе блеснув, скрылся под упавшим телом… Прошло несколько долгих секунд прежде, чем лежавшая на животе воительница зашевелилась.

— Живая вроде… — с облегчением выдохнул Джон.

Застывший чёрным столбом Рэксволд зловеще молчал.

Видя, как приближается вампирша, Эрминия приподнялась и, используя меч как опору, уселась на земле. Лайла грациозно переступила валявшийся в траве щит, после чего остановилась в полутора метрах от северянки:

— Сдаёшься?

— Нет, — твёрдо ответила Эрминия, держа ладонь на воткнутом рядом клинке. — Пусть я и ранена, но, поверь, ещё способна драться…

— Ранена? — тревожный взгляд вампирши замер на второй руке воительницы, которой та придерживала себя за живот: неужели кожаная броня не спасла её от неудачного падения с обнажённым оружием? Однако, вспомнив про уловки на тренировках, Лайла расслабилась и улыбнулась: — Я почти поверила… Нет, Эрми. Я на это не куплюсь.

— Бой не окончен, — ладони Эрминии встретились на рукояти меча, и она встала, явив сопернице багровую полосу в нижней части нагрудника, стекавшую тёмными каплями на пряжку ремня.

Дуновение ветра донесло до Лайлы запах свежей крови, который захлестнул разум волной звериного азарта, вскружил голову жаждой победы, пока человечность не утопила воинственный запал в океане вины.

— Так это правда… — обеспокоенно пробормотала вампирша. — Я не думала… вернее, не хотела… — пылающие рубины глаз угасли, а вслед за ними рассыпались на сотни искр и все огненные колонны.

— Пекло… — снова взявшись за живот, северянка припала на колено.

— Сейчас помогу! — Лайла быстрым шагом направилась к раненой подруге.

Но стоило ей приблизиться, как та, ловко крутанувшись, выполнила внезапную подсечку. Удар ноги пришёлся точно под колено — вампирша упала навзничь словно подкошенная: осознание случившегося пришло только на земле, и тогда непонимание сменилось обидой, такой же холодной, как упёршийся в горло меч.

— Цена твоей жизни — порезанная ладонь, — положив клинок на плечо, Эрминия продемонстрировала размазанную по нагруднику кровь, искусно выданную за длинный, пересекавший живот порез. — А я говорила: враг может быть коварен… Ты проиграла.

Последние слова вызвали в Лайле бурю негодования, пульсирующую и горячую, сродни разливавшейся под коленом боли.

— В целом неплохо… — глядя на насупленную вампиршу, подвела итог Эрминия. — Имела все шансы… но под конец распустила сопли.

Лайла молча поднялась: ни вялое одобрение наставницы, ни тот факт, что ей удалось обхитрить и сбить с ног несравненную северную воительницу, не могли умерить пылавший в душе пожар.

— Была бы ты без щита… — наконец выдала она аргумент, предложенный нескончаемой досадой и пламенными языками гнева, которые едва не вырывались наружу вместе с дыханием.

— А, скажем, в латных доспехах? — спокойно продолжила мысль Эрминия. — Или с луком? Жизнь не лавка с пряниками — никогда не знаешь, какой ублюдок встанет у тебя на пути. Прими это как данность, глядишь, и трепетности поубавится.

Под изданный вампиршей тяжёлый вздох над поляной пролетела стая дроздов. Проводив их сникшим взором, Джон посмотрел на сиявшего рядом Рэксволда:

— Ну хватит уже лыбиться. Валяй давай: что у тебя там за желание?

— Не решил ещё, — пожал плечами ассасин. — Пострадай пока от неведения… — издевательски подмигнув, он беззаботной походкой направился к девушкам.

— Вот ведь… — следопыт покачал головой и выбросил вынутую изо рта травинку. — А так всё хорошо начиналось…

* * *

Вскоре странники покинули поляну, чтобы наконец позавтракать перед долгой дорогой к Соколиному Перевалу. Они и заподозрить не могли, что за жарким поединком из глубины леса наблюдала ещё одна пара глаз. Плотные штаны Нактарры, с кожаными вставками и тесьмой по бокам, сливались с корой дерева, а тёмная, будто сшитая из клочков шкур куртка терялась среди хвои — охотница стояла на толстой сосновой ветке в семи метрах над землёй. Придерживаясь рукой за ствол, она задумчиво смотрела на поляну, которая мозаикой проглядывала сквозь множество просветов между хаотичными рядами высоких пихт. Скупой обзор оставлял желать лучшего, но подобраться ближе Нактарра не рискнула. Впрочем, это оказалось и не нужно: огненное зарево, вздымавшееся до острых макушек несколькими минутами ранее, разогнало остатки сомнений, как утренняя заря разгоняет ночную мглу. Вампир-маг. Шанс свершить возмездие и навсегда очистить мир от гнусных упырей.

Глава 9

Когда эмоции отступили, Лайла отнеслась к поражению философски. Не каждый день судьба преподносила столь действенный толчок для саморазвития, оставляя на плечах голову для размышлений. Рецепт победы казался предельно простым: щепотку непоколебимости, горсть свежей магии и можно было снова попытать удачу в бою с Эрминией. Но если желание сражаться до конца покрылось бронёй незыблемости, то на изучение новых заклинаний горное королевство не оставляло никаких сил.

Дорога к Соколиному Перевалу пролегала через широкую пропасть. Старый висячий мост недобро покачивался на ветру, указывал оттопыренными досками на бегущую внизу речушку, где мог очутиться каждый, реши лопнуть пересохшие канаты или провалиться деревянное полотно, которое и без того напоминало дырявую улыбку бродяги.

Спешившиеся странники взяли лошадей под уздцы. Первым пошёл Рэксволд. Ловко переступая широкие щели и отслеживая, чтобы в них не угодили ноги коня, он меньше чем за минуту оказался на той стороне. Следом осторожной поступью волчицы перевела кобылу Эрминия. Затем, недоверчиво прислушиваясь к скрипам ветхой конструкции, перебрался и Джон с Бамбуком.

Наблюдавшая за спутниками Лайла до последнего оттягивала момент перехода, но, когда вся троица пересекла пропасть, пришлось собрать волю в кулак и ступить на мост. Курсирующий между сапогами и копытами Фелниеры взгляд то и дело соскальзывал в зияющие дыры, отчего боязнь высоты пускала по телу всё новые корни. Сорняки страха множились подобно грибам после дождя: лёгкая дрожь норовила перерасти в панический ужас. От откровенной истерики вампиршу удерживала лишь мысль о том, что все трудности путешествия — плата за награду, пыльную летопись прошлого, которая ждала её где-то на вершине Живой Горы. Минута нахождения на шаткой дорожке, соединявшей два отвесных обрыва, напоминала вечность, но всё же имела конец, чему Лайла была несказанно рада. Сойдя с деревянного полотна на истрёпанную ветром траву, она почувствовала такую умиротворённость, что пропустила мимо ушей очередную колкость ассасина.

Однако на этом напасти не закончились. Стоило путникам доехать до Рыхлого Нагорья, как стальное небо, долго угрожавшее земле клубами облаков, заплакало мелким дождём, а потом и вовсе разразилось холодным ливнем. Белёсая стена из воды и окрепшего тумана стеснила обзор до расстояния десятка шагов, обрекая на провал любые попытки отыскать укрытие. Ненастье же разыгралось не на шутку: тонкие, сбегавшие по скалам ручейки буквально на глазах сливались в грохочущие, мутные потоки. Лайле стало совсем не по себе, когда прямо перед ней пласт почвы размером с карету отделился от крутого