Книга Осколки. Мир первый: Деймос - Игорь Николаевич Конычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оборотень не шевельнулся. Несколько секунд он буравил меня злобным взглядом, после чего резко развернулся и бросился прочь. Чудовище завыло уже где-то в отдалении. Его что-то отвлекло. Или кто-то?
— Натан, — выдохнул я, и бросился следом за оборотнем.
* * *
Ветки больно хлестали по лицу, но я не замедлял шага. Вой то и дело раздавался где-то впереди, и я следовал за ним.
Только бы успеть!
Не разбирая пути, я несся по ночному лесу, пока вдруг не выскочил из зарослей.
Огни⁈
Я сразу узнал дом охотника на окраине, а потом увидел и оборотня. Он помчался по улице вглубь поселения, оглашая окрестности грозным воем. Тварь не пыталась ворваться в ближайшие дома. Она будто шла по следу…
Не жалея сил, я побежал за оборотнем. Уже знакомые покосившиеся дома проносились мимо. Краем глаза я видел в мутных окнах напуганные бледные лица. Но никто не вышел наружу. Оно и к лучшему.
Пробегая мимо дома Густава, я с облегчением отметил, что дверь заперта, а оборотень пробежал мимо. Кажется, он направлялся к храму…
Внезапная догадка пронзила мысли раскаленной иглой — Густав в храме! Он же собирался молиться сегодня ночью, а пепел оборотня…
Истошный вопль взметнулся к ночному небу Деймоса.
Я узнал этот голос.
Густав!
* * *
Дверь храма была вырвана и валялась в стороне. Некогда стоявшие рядами скамьи сломаны и разбросаны по пустому помещению. Оказавшись внутри, я огляделся — ни оборотня, ни Густава…
— Изыди! Изыди, тварь!
Голос жреца донесся откуда-то из-под пола. Быстро обойдя помещение, я увидел темнеющий за алтарем открытый проход. Следы грязных лап вели вниз.
Рискуя упасть и свернуть себе шею на узкой обшарпанной лестнице, я поспешил на помощь орущему Густаву, но вскоре застыл, как вкопанный. Внизу, под моими ногами, в залитом неровным светом факела небольшом склепе, застыли две фигуры: забившийся в угол Густав и замерший в середине помещения оборотень.
Их разделял постамент, на котором лежал окруженный свечами и залитый воском каменный гроб. Оборотень водил над ним косматой мордой и принюхивался.
— Убей, убей его! — тонко завопил Густав, заметив меня. — Прикончи эту тварь!
— Рек… — я собирался призвать меч, но осекся.
Вместо того, чтобы броситься на человека и разорвать его в клочья, оборотень запрокинул голову и протяжно взвыл. Подняв косматые лапы, он с силой ударил по крышке гроба, разломав ее пополам. Смахнув в стороны каменные осколки, чудовище опустило морду вниз и снова стало принюхиваться.
— Какого?.. — я не понимал, что происходит.
Густав же не переставал вопить:
— Хватит стоять, идиот! Убей эту тварь!
Я решительно поставил ногу на ступень ниже и снова вознамерился призвать меч, но его имя замерло у меня на языке. Я увидел, что обнюхивает оборотень и обомлел.
Поначалу я думал, что внутри гроба под храмом лежит тот самый святой, о котором говорил Густав на обряде. Но там находилось два тела: древний иссохший покойник и девушка. Не знаю, как давно она умерла, но черты обезображенного гримасой ужаса лица все еще остались различимы. Она погибла молодой. И явно раньше, чем второй покойник.
Оборотень опустил лапу внутрь гроба, достал оттуда одну из длинных все еще рыжих прядей девушки. Он сначала обнюхал волосы, а потом осторожно погладил их! Чудовище запрокинуло уродливую морду и вновь взвыло, но теперь это был не клич охотника, а скорее плач.
— Густав, — севшим голосом произнес я. — Что происходит? Кто эта девушка?
Я не сводил глаз с рыжих волос. Из всех жителей деревни, которых я видел, рыжими были только Себастьян и его сын. Уверен, Ренна, пропавшая сестра Натана, тоже могла быть рыжей.
— Какая разница⁈ — не своим голосом огрызнулся жрец и ткнул толстым пальцем в сторону оборотня. — Эта тварь должна умереть!
Я снова посмотрел на оборотня. Он продолжал гладить мертвую девушку лапой.
— Убей! — заорал Густав.
Оборотень вскинул голову и уставился на него. Стены склепа затряслись от грозного рыка. Чем дольше я смотрел на происходящее, тем явственнее понимал, что именно тут происходит. Но мне нужно было знать точно…
— Густав. — Твердо сказал я. — Девушка в склепе это Ренна? А оборотень, это Натан?
— Да какая разница⁈ — взвизгнул жрец, забиваясь в самый дальний угол. — Просто убей его!
Оборотень повернулся в мою сторону. Да, его глаза сменили свой цвет на желтый, но я узнал бы этот взгляд из тысячи — Натан!
— Себастьян пришел к твоему дому не случайно, да? — я взглянул поверх косматой головы на Густава. — Он учуял тоже самое, что и Натан сейчас — запах того, кто убил Ренну. Это сделал ты?
— Нет… — залепетал жрец, но я не поверил ему.
Оборотень выпустил из лап рыжие локоны Ренны и навис над Густавом.
— Ты убил ее? — спросил я, уже зная ответ.
Густав заплакал.
— Она… она была такой красивой, а я был пьян. — Давясь слезами, закричал он. — Я… возжелал ее. Но… потом… Это была случайность! Клянусь!
— Ты! — от злости у меня перехватило дыхание. Теперь я полностью осознал, что натворил Густав. — Ты…
— Я молился! Я покаялся! — жрец старался вжаться в холодную стену склепа еще сильнее, но оборотень неумолимо приближался. Слюна с его клыков капала Густаву прямо на лицо. — Помоги мне! — завопил он. — Молю!
Но я уже не слушал и поднимался по лестнице. Такие, как Густав, не заслуживают ни прощения, ни жизни…
* * *
Я сидел на одной из уцелевших скамеек храма и смотрел в пустоту перед собой. Потрясенный, подавленный, опустошенный. Произошедшее не укладывалось в голове. Это была дикость. Настоящая, отвратительная, пугающая дикость! И совершило ее не чудовище. Нет. Виноват был человек…
Крики Густава стихли. Из склепа доносилось только чавканье и рык оборотня. Потом я услышал шаги. Он поднимался.
Тот, кто раньше был Натаном, вышел из склепа. С его клыков капала кровь, желтые глаза горели безумием.
— Натан, — я поджал губы.
Оборотень зарычал. Он меня не слышал. Уже нет. Но я все равно сказал то, что считал нужным:
— Натан, — повторил я. — Я не могу отпустить тебя, иначе погибнут другие. Те, кто не виноват в гибели твоей сестры. Так нельзя. Прости.
Запрыгнув на алтарь и сломав его, оборотень оскалился.
Это уже не Натан.
— Реквием. —
