Книга Гнев Пигмалиона - Ирина Градова

наверное, отдал концы, а это пока что в мои планы не входит. Сначала мы должны закончить начатое!

– Тебе нужно лечиться, – сказала Наташа, едва сдерживая слезы. – Доктор говорит…

– Меня меньше всего интересует, что говорит это трепло в белом халате! – резко прервал девушку Виктор. – Я лучше любого врача знаю свой диагноз, и только я сам имею право решать, что делать!

Наташа громко всхлипнула и шмыгнула носом.

– Да не волнуйся ты так, – сказал он успокаивающим тоном. – На нашем договоре это не отразится: ты по-прежнему будешь выполнять мои задания и получать бабки…

Вместо ответа Наташа шмыгнула носом еще громче.

– Эй, парень! – обратился к нему пожилой мужчина в наколках, только что вошедший в палату. – Чего ты с девкой сотворил, а?

– Не ваше дело! – огрызнулся Виктор.

– Нет, брат, мое, – возразил мужик. – У меня, понимаешь, дочка такого же возраста. Нельзя девок обижать, не по-людски это!

– Да оставьте вы нас в покое! – всхлипнула Наташа, вытирая слезы. – Мне помощь не требуется!

– Эх, девки-девки, – сокрушенно покачал головой татуированный пациент, присаживаясь на свою койку. – Сами виноваты, что с такими парнями связываетесь, а потом ревете!

Как ни странно, слова незнакомого мужчины, неверно понявшего ситуацию, заставили Наташу успокоиться.

– Я больше не хочу, – сказала она твердо и посмотрела прямо в глаза Виктору. – Все. Хватит!

– Собираешься уйти? – он слегка приподнял бровь. – Что ж, я ожидал чего-то подобного: девицам вроде тебя проблемы не нужны. Ну и вали, уговаривать не стану!

Наташа сделала глубокий вдох, чтобы не наговорить Виктору слов, о которых потом пожалеет.

– Ты меня не понял, – как можно спокойнее произнесла она. – Я вовсе не хочу бросать тебя, тем более – теперь. Но и твои старые условия мне больше не подходят!

– Хочешь больше денег? – спросил художник.

– Нет, – она помотала головой. – Хочу больше доверия. Мне надоело быть дурочкой! Ты пишешь какой-то сценарий, я играю в нем некую роль, но не представляю, чем должно закончиться «кино» – так нечестно! Отныне я желаю знать не только что, но и зачем делаю. По-моему, это справедливо!

Виктор ничего не ответил. Наташа не была уверена, что он слышал ее слова: он лежал, плотно закрыв глаза. Мужик с соседней койки с подозрением поглядывал в их сторону, и Наташа повернулась так, чтобы он не мог видеть ее лица.

* * *

Витя Арбенин всегда оттягивал момент возвращения домой. Сначала он несколько минут неподвижно стоял под дверью, прислушиваясь к звукам по ту сторону. Только в том случае, если он ничего не слышал, мальчик всовывал ключ в замок: тогда он не сомневался, что мать, как обычно, унюхавшись дури, крепко спит или, как она это любила называть, «грезит», ничего не замечая вокруг. В доме мог случиться пожар, но Алиса и не шелохнулась бы. В таком состоянии у нее не возникло бы и мысли, что в квартире находится ее младший сын Олежка, которому может потребоваться помощь.

Алиса не была злой женщиной. В те дни, когда ее разум оставался не затуманенным наркотиком, она любила приласкать сыновей – правда, в последнее время только младшего: старший давно перестал видеть в матери человека и старался держаться от нее подальше.

Алиса не могла не замечать, что Вите противны ее прикосновения, неприятны даже ее обращения к нему. Мальчик отвечал, но так неохотно и сквозь зубы, что ни о каких откровениях между матерью и сыном не могло быть и речи. Алиса срывалась, устраивала скандал, а потом, ловя на себе холодный, полный презрения взгляд, подолгу рыдала в подушку.

После подобных стычек она давала себе слово завязать с наркотиками, вернуться к нормальной жизни, но наступал вечер, а с ним накатывала жестокая депрессия. Полулежа в кресле, Алиса с тоской разглядывала собственные фотографии десятилетней давности. Тогда ей казалось, что мир вращается вокруг нее и существует лишь для того, чтобы ей жилось легко и приятно! Красавица с многочисленных портретов то загадочно улыбалась, подперев кулачком круглый подбородок, то заливисто хохотала, демонстрируя прелестные ямочки на нежно-розовых щеках. Порой она выглядела задумчивой, но это состояние было Алисе глубоко чуждо в то время безоблачного счастья, и лишь по требованию фотографа она напускала на себя меланхоличный вид.

Алиса могла стать звездой. Многие соглашались с этим, как и с несомненным наличием у нее способностей и необыкновенной внешности. Она могла выгодно выйти замуж и сейчас растила бы детей в роскоши, но вышло иначе… Алиса точно знала только отца Виктора, а вот кто поспособствовал появлению на свет Олежки, представляла смутно, он и родился-то случайно, просто она слишком поздно поняла, что снова беременна.

У Олега были все шансы стать неполноценным, так как именно в тот год его мать подсела на «тяжелые» наркотики, но по какой-то необъяснимой причине мальчишка родился здоровым и активным. Все заботы о нем легли на плечи старшего брата, так как Алиса редко пребывала в трезвом состоянии. Пару раз по жалобам соседей в квартиру наведывались работники службы опеки и попечительства, но их неизменно встречала немного усталая, но все еще великолепная в своей слегка потускневшей красоте женщина-актриса: Алиса была хитрой, как ее тезка-лиса, и умела собраться и подать себя, когда необходимо. Она рассказывала сердобольным теткам о своей тяжелой жизни и о том, как нелегко одной растить двоих мальчишек. Женщины слушали, сочувственно кивали и уходили, убедившись, что в чистенькой, хотя и скромно обставленной квартирке Алисы нет никакого наркопритона, описанного соседями.

Наркопритона и в самом деле не было: Алиса марафетилась только к вечеру, перед приходом «клиентов». Они платили хорошо, и, не будь мать Вити и Олега наркоманкой, они уже давно смогли бы подобрать себе более комфортабельное жилье, однако Алисе требовались деньги на «дурь», а это удовольствие не из дешевых.

Нельзя сказать, чтобы мальчишки голодали: Алиса регулярно вручала Вите деньги на продукты, вот только готовила редко. Обычно этим занимался старший сын – ему пришлось научиться варить кашу, супы из пакетиков и макароны. Витя считал, что они с Олегом прекрасно прожили бы без Алисы. Правда, ее мужчины регулярно давали деньги, но Витя думал, что уже достаточно взрослый для самостоятельного добывания финансов. Ему исполнилось двенадцать, все заботы о брате и так на нем, оставалось лишь подыскать подходящую работу! Витя прекрасно осознавал, что много заработать не сумеет, но он привык жить скромно, поэтому мог надеяться худо-бедно прокормить себя и брата. В этой ситуации Алиса, которую мальчик давно перестал называть теплым словом «мама», представляла собой помеху.

…Алиса Лиханова считалась звездой и в школе маленького городка Гатчины,