Книга 725 дней во льдах Арктики. Австро-венгерская полярная экспедиция 1871–1874 гг. - Юлиус Иога́ннес Людо́викус фон Пайер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сплошная пелена глубокого и мягкого снега, доставлявшая нам до сих пор столько хлопот, почти совсем исчезла к началу осени. Поверхностные слои льда превратились вследствие постоянного испарения в массу, напоминающую крепкий фирновый снег. Для нас было необычно ступать твердо, а не тащиться, глубоко увязая в снегу. Только бесчисленные маленькие озерки на поверхности льдин представляли еще затруднения для ходьбы, так как вынуждали к постоянным обходам. Во всех этих явлениях сказывалось приближение зимы. Казалось, что из-за постоянного дрейфа к северу нам придется провести эту зиму ближе к полюсу, чем всем бывшим до нас экспедициям.
25 августа, в полночь, солнце впервые закатилось. Время, остающееся до полного исчезновения солнца, можно считать ледовитоморской осенью. Свет настолько померк, что в наших помещениях стало по ночам темно, а с 19 июля необходимо было зажигать свечку для ночного чтения. 29 августа пошел дождь и снег. Поднявшийся северный ветер превратил воду в лед, который покрыл корабль сверху донизу. Такелаж оброс дюймовым слоем льда. Куски весом до фунта обрушивались на палубу, создавая опасность для проходящих по ней. Несколько раз повторялось обледенение корабля. Наконец все окончательно застыло, и в наступающей полярной ночи тросы и мачты казались лучами, блиставшими серебром в свете луны.
Лето кончилось. Оно предвещало нам свободу. С чувством тяжелого разочарования шли мы навстречу второй зиме. Нам казалось, что она готовит экспедиции унижение, так как все наши начинания ни к чему не приведут. И вместе с тем мы еще раз убедились, как велика способность человека переносить лишения, если они приходят не сразу, а постепенно. Еще несколько месяцев тому назад для нас была бы невыносимой мысль о том, что нам суждено будет остаться в этой клетке. Теперь же это стало действительностью, и все же мы остались живы. И вот, каждый раз, когда мы выходили на палубу и обозревали окружающую пустыню, нас охватывала мысль о грядущем. В отчаянии представляли мы себе, как не позднее чем через год мы вернемся на родину и единственным результатом наших работ будет проложенный на карте дрейф «Тегеттгофа». И как раз теперь, когда никто больше не верил в реальность наших старых планов, осуществление их было совсем близко.
Достопамятен был день 30 августа 1873 года (79°43′ с. ш. и 59°33′ в. д.): он принес нам такую неожиданность, какая могла бы сравниться разве только с возрождением к новой жизни – так она была велика. Было около полудня. Мы стояли, облокотившись на борт, и смотрели в облака тумана, между которыми изредка проскакивал солнечный луч, как вдруг заметили в одном из таких промежутков далеко на северо-западе суровые скалистые горы. Через несколько минут перед нашими глазами предстала в солнечном сиянии прекрасная альпийская страна! В первое мгновение все замерли, точно прикованные к месту, и не верили глазам. Убедившись в действительности нашего счастья, мы радостно, громко закричали: «Земля, земля, наконец-то земля!».
Весть о сделанном открытии моментально разнеслась по всему судну. Больных не стало, все выбежали на палубу. Правда, мы достигли этого не собственными трудами. Нас привела сюда счастливая случайность. Все же казалось возможным, что нам самим удастся изучить размеры и строение этой страны, так сказочно появившейся из ледяных недр перед нашим взором. Особенно тяжело нам было сознавать свою зависимость от льдины. Мы страшно жалели об отсутствии тихой зимней стоянки, которая позволила бы нам спокойно заняться исследованием земли. Сейчас о посещении открытой страны нечего было и думать. Каждый, покинувший льдину, был бы отрезан от корабля и, несомненно, погиб бы. И все же ждать мы не могли. Полные нетерпения, бросились мы через ледяное поле по направлению к земле, хотя и знали, что бесчисленные трещины отделяли нас от нее. По приходе на край льдины, на расстоянии четырех миль от судна и около пятнадцати от ближайшего берега, мы взобрались на ледяной холм и стали рассматривать расположение гор и ледников загадочной страны. Мы пробовали представить себе покрытые ивняком долины, населенные северным оленем, живущим здесь в довольстве вдали от всяких врагов.
Тысячелетия миновали, а человечество ничего не знало о существовании этой земли. Открытие ее было наградой кучке неудачливых моряков за силу их надежды и выдержку в период тяжелых испытаний. Эта кучка людей, наверно считавшихся на родине погибшими, дала новооткрытой стране имя Земли кайзера Франца-Иосифа[73].
, 30 августа. Во второй половине дня в 2 ч в поле зрения показалась земля. Мы уже давно ее высматривали, так как предполагали ее существование. Она находится на удалении 40 мин (= 10 географических миль), и компасы показывают ее в направлении WNW. Земля кажется гористой, покрыта льдом, снегом и большими глетчерами. Но видны также низинные области. Командир Вайпрехт сразу назвал ее Землей Франца-Иосифа.
Эллин Карлсен
, Мы открыли новую землю. Мы попробовали подойти к ней поближе, но уперлись в разводье и дальше пройти не смогли. В часе с четвертью пешего пути от корабля наблюдали эту землю. Огромная радость для нас всех.
Иоганн Галлер
, Земля, похоже, довольно велика, потому что берега ее тянутся далеко на север и на запад; при ее наречении каждый с бокалом вина в руке трижды крикнул «ура», затем были произведены замеры высот определенных гор и вершин; это было радостное событие – после 11 месяцев дрейфа снова увидеть землю, а для нас это еще радостнее, так как это неизвестная земля, и к тому же наша экспедиция достигла своей цели.
Отто Криш
С этих пор не было минуты, которую мы не посвящали бы этой таинственной стране, и разговоры наши состояли преимущественно из предположений, что представляют собой те или иные туманные образования на горизонте – горы ли это, острова или ледники. Напрасно было наше старание решить вопрос о величине открытой земли. Начиная с первоусмотренного возвышения, получившего название мыса Тегетхофф, до туманных очертаний на северо-востоке, длина ее была около одного широтного градуса. Однако ввиду того, что южная оконечность земли была от нас очень сильно отдалена, не было возможности представить себе, хотя бы приблизительно, топографию даже ближе расположенных частей суши. Появление айсбергов во все возраставшем в течение последних недель количестве объяснялось происхождением их
