Книга Тело с историей - Николай Иванович Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Главное то, что его, Игоря Вадимовича Рокотова, более ни с кем не перепутают и будут помнить – кто проклиная, кто прославляя. Не все же тащатся от этих уродцев, пародию на певцов и вызов общественному вкусу, – так порядочные бюргеры тем более запомнят честного и неподкупного следователя, не побоявшегося пойти против системы, посадить кумира дураков и легенду недоумков.
И все-таки насчет итогов вскрытия. Что-то не очень впечатляет.
Впервые за все время семейной жизни Рокотов помчался за помощью к своему влиятельному тестю. Тот сначала отнесся к просьбе настороженно, все-таки не шутки. Однако Игорь был весьма убедителен. Он говорил о справедливости и предвзятости, о стремлении замазать правду и выгораживать, о пагубности жонглирования фактами. Упомянул вскользь и о том, что пострадавший переехал из Питера, а преступник в Питере остался – вот очевидные плоды и доказательства нездоровой атмосферы Северной столицы, тезис шаткий, но как повернуть. Мол, проклятое питерское прошлое не отпускает даже на благодатной московской земле.
Тесть понял, что у него ум за разум заходит, но главное уловил: все, о чем просил сейчас красавчик-зять, имеет какой-то идеологически правильный смысл. И буркнул, что посмотрит, что можно предпринять. Тем более что тело неугомонного Сида в земле еще не упокоилось, а лежало смирно в морозильнике.
Выйдя из здания администрации, Игорь Вадимович посмотрел на большие часы на фронтоне: прекрасно! Есть еще время провести допрос.
…Недоумок-сержант глянул изумленно:
– Сейчас?
В голосе вежливого и интеллигентного следователя звякнуло:
– Какие-то проблемы, товарищ дежурный? – Он демонстративно сверился с хронометром и даже показал его спросившему. – Сейчас далеко не ночное время, а даже если и так, имеет место случай, не требующий отлагательств, требующий немедленного проведения действия, при неосуществлении какового…
Кажется, этот лопух сейчас зажмет руками уши, чтобы голова не взорвалась.
– Прошу обеспечить явку задержанного, – отчеканил Рокотов.
…Похоже было на то, что долго лентяй-дежурный расталкивал задержанного. Или тянул время? В любом случае наконец-то предстали.
Жога – встрепанный, несвежий, потерянный, с воспаленными слезящимися глазами – сидит, уронив руки, скованные наручниками. Даже видно, как болит у него голова. И все-таки от адвоката он отказался наотрез.
– И в то же время вы готовы ответить на вопросы?
– Да…
Игорек неторопливо задавал общие вопросы, указывая данные – Жога, Ким Сергеевич, год рождения, Ленинград и тэ-дэ и тэ-пэ, – рассчитывая на то, что задержанный, мучимый похмельем и (или) совестью, взмолится о пощаде. Так и получилось:
– Что вы еще от меня хотите? Пишите сами. Я же все рассказал… подпишу. Можно я спать пойду?
– Хорошо, как скажете, – поколебавшись для вида, мягко согласился Рокотов, – в самом деле, к чему формалитет? Проставьте подпись… вот тут, тут и тут. И отправляйтесь баиньки.
Жога взял ручку. Игорь Вадимович, ощущая, как сдавило от предвкушения удачи горло, заставил себя отвернуться, со скучающим видом глядел в окно. Только бы не спугнуть.
Задержанный расписался, вернул бумагу.
– Порядок? – с показным равнодушием спросил Рокотов. – Замечательно. Отправляйтесь отдыхать. Разберемся.
И вызвал дежурного, ждавшего за дверью.
Жога встал, мутно попрощался и отправился, поддерживаемый сержантом. Голова у него болталась как на нитке.
Рокотов подышал немного перед открытым окном, чтобы успокоиться, размял пальцы и принялся творить. Писал он с вдохновением, старательно, не упуская ни малейшей детальки, излагал самим же им выдуманные обстоятельства случившегося. Читал и перечитывал, с наслаждением истинного гурмана катая по языку формулировки:
«…указывают на пребывание многочисленные пальцевые отпечатки…»
«…в результате совместного распития спиртных напитков, почувствовав обиду и вследствие длительно сложившихся неприязненных отношений умышленно, с целью причинения тяжкого вреда здоровью, нанес сидящему множественные удары…»
«…являясь хорошо физически развитым, спортсменом, кандидатом в мастера спорта по боксу, не мог не осознавать, что тем самым причиняет здоровью потерпевшего тяжкий вред…»
«…многочисленные кровоподтеки, переломы ребер, чем причинил потерпевшему физическую боль…»
Тут его, как настоящего творца, осенило. Добавив «…сознательно оставил потерпевшего в заведомо беспомощном состоянии…», он даже руки потер.
«Ах, как славно-то! Вырисовывается совокупность, оставление в опасности. Смотрите-ка, каков душегуб».
Снова материализовался хмурый сержант:
– Рабочий день закончился.
– Благодарю вас, – вежливо улыбнулся Игорек, – уже собираюсь.
А вот пусть все видят: закончился рабочий день, а он, следователь Рокотов, впахивает на совесть. И все-таки пора. Сегодня он отлично поработал, использовал шанс, судьбой посланный, не на сто, а на тысячу сто процентов.
Что до судьбы человека со странными именем и фамилией, Ким Жога… «А что это, в сущности?»
Он вспомнил старый военный фильм. Небось Ким – это как там, коммунистический интернационал молодежи.
А Жога?
Игорек с детства гордился своей эрудицией и начитанностью и держал в голове массу сведений, которыми нормальный человек засорять мозги не станет. Зато как приятно вовремя мимоходом, небрежно ответить на вопрос… ну, скажем, о столице Сомали или о том, как звали Рафаэля, самый простой способ зародить в окружающих комплекс неполноценности.
Жога, как пояснил всеведущий интернет, это непонятно кто. То ли сказочная длинноносая птица, то ли синоним нагоняя, наказания.
Отлично, все по классике и Гоголю: говорящая фамилия. Получит нагоняй эта птичка, отпелась.
Глава 11
К сонному отдыхающему отделению подъехала скромная «Тесла», из нее выгрузились двое, но не успели подойти к двери, как возник сержант Зубков:
– Товарищ полковник, здравия желаю! Вы отойдите вон туда, а как дам знак, милости прошу.
Двое опытных людей без звука повиновались.
– Сержант-то прыткий, – заметил адвокат Личман, – везет вам на умных людей, Лев Иванович.
– Подобное притягивает подобное, – заметил Гуров.
Они были знакомы давно и, несмотря на разницу в возрасте, симпатизировали друг другу, не сказать – приятельствовали. Несколько лет назад опер-важняк из чистого альтруизма и любви к ближнему не позволил молодому амбициозному правоведу сесть в лужу, а спасенный оказался к тому же благодарным парнем. С легкой гуровской
