Книга Золото народа - Виталий Галияскарович Гадиятов

золотом пусть занимаются другие, а мне бы с этим разобраться. Итак, откуда пенсионер мог взять золото?»

И Батя стал внимательно изучать его биографию. Всё в ней было хорошо и не вызывало никаких вопросов, кроме одного момента, на который Батя почему-то сразу обратил внимание. Это относилось к дате его отправки на фронт.

«Почему он, лейтенант, ушёл воевать в декабре сорок первого? А где он был до этого и где служил? Об этом в личном деле почему-то ни слова. Так не должно быть, — оторвавшись от бумаг, подумал Батя. — Все перемещения по службе должны фиксироваться в личном деле. Что-то тут не то».

С этими непонятными для него моментами в биографии Конева он приказал Максимову хорошо поработать.

Скоро он узнал, что гражданин Конев Борис Никитович, 1915 года рождения служил на Колыме во внутренних войсках. По должности он был командиром роты. А это значило, что на Колыме он был начальником лагеря заключённых. От этого Бате стало немного не по себе. Всю жизнь он ловил расхитителей социалистической собственности — разных дельцов, воров, мошенников. Их потом судили и на исправление отправляли в лагеря. Заключенных охраняли войска того же министерства, в котором и он служил. А вот «лагерников», так он называл сотрудников лагерей, Батя почему-то не любил. Причина этого, возможно, заключалась в том, что в молодости, когда он служил в армии, его на месяц откомандировали в такую роту. То, что он там увидел и испытал, ему с лихвой хватило на всю оставшуюся жизнь.

Про Колыму Батя знал не понаслышке. Он ещё застал те порядки, которые там долго царили. Знал Батенчук и немало сотрудников лагерей и даже тех, кого они охраняли. На Колыме раньше добывали золото и добывают его сейчас. А там, где этот металл, может быть любое преступление.

Полковник встал из-за стола и заходил по кабинету. Это первый признак того, что он нервничает.

«Видно, за что-то ухватился начальник, — подумал Максимов, а раз так, значит, сейчас подкинет работу». Максимов пригладил волосы на голове.

Он только вчера подстригся и ещё не привык к короткой стрижке. Ему казалось, что из-за этого лицо стало ещё уже и заострился нос. Но самое неприятное — оттопырились уши.

— Ещё со сталинских времён на Колыме существует хорошо отлаженная система по воровству золота, — подойдя к капитану, начал Батя. — Её создавали бывшие заключённые и депортированные. Хищение металла они, по-видимому, считали компенсацией за годы лишений, проведенные за колючей проволокой. Самое интересное, что эта система работает безотказно и сейчас, она как отлаженная машина. — Он поправил воротничок у Максимова и продолжал: — Обычно у всех членов таких преступных групп свои обязанности: одни воруют, другие выносят, а кто-то на материк переправляет. Представляете, капитан, десятилетиями они золотом занимаются. Конечно, они тут уже достигли определённого совершенства.

Батя неожиданно перешел даже на «вы», что с ним случалось, когда он волновался или был сильно раздражен.

— Целые семьи специализируются на этом прибыльном бизнесе. Все нити ведут на Кавказ, а дальше — в мусульманские страны: Турцию, Иран, возможно, и Италию, там у них основные покупатели нашего металла.

Батя стоял у окна и, казалось, его мысли далеко за стенами этого кабинета. С улицы доносились звуки летнего города — там кипела другая жизнь. Неожиданно он снова подошёл к Максимову:

— Надо продолжать сбор материалов по Коневу. Мне кажется, это дело перспективное.

Глава 13

Со своей шашлычной Борис давно потерял обычный жизненный ритм: в выходные и в будни приходилось допоздна работать и каждый день думать о том, что будет завтра. Самыми выгодными по части дохода были выходные дни и пятница. В хороший день забегало немало. Соответственно, и получалась неплохая выручка. Случались, конечно, и «проколы». Но так устроена жизнь: за взлётами непременно наступают падения, и Борис никогда не отчаивался. Часть дохода уходила на содержание шашлычной, закупку мяса и разных приправ, а часть — на его нужды. С каждым днем затраты всё возрастали и возрастали, и, казалось, этому не будет конца. Он иногда даже подумывал переориентироваться на что-то другое.

В последнее время Борис наконец нашёл поставщика недорогого мяса и на этом прилично экономил. В этот раз тот привёз больше обычного и после расчета попросил ещё в долг. Борис только успел немного освободиться, как в шашлычную вошли три молодых человека. В руках у самого высокого Борис увидел велосипедную цепь. Он невольно подумал, что под руками у него нет даже шампура. Один из вошедших, с короткой стрижкой, резво подскочил к парню и завернул руку за спину.

— Стой, не дергайся! — сказал он Борису.

— Сынок, ты должен нам платить налог. Понял? — начал тот, что был в тёмных очках. — Теперь ты будешь нам платить каждый день. А не то…

Тут стриженый для убедительности помахал кулаком перед носом Бориса и дал подзатыльник.

— Договорились?.. А теперь гони бабки.

На его лице засияла самодовольная улыбка. Он, наверное, уже представил, как они будут сгребать деньги и рассовывать по карманам.

— Сеня, забирай кассу, а то он долго соображает. Что телишься? Давай быстрей.

Длинный полез за прилавок и в один момент вытряхнул всё содержимое. На пол посыпались бумаги, загремели вилки. Потом он стал копаться в столе. Там тоже оказалось пусто.

— Ни хрена нет. Он спрятал, скотина.

Очкарик наотмашь ударил Бориса по лицу.

— Давай деньги, ублюдок! Быстро!

— Отпусти руку, — вытирая с губы кровь, сказал Борис. — Я сейчас отдам. Они там. — Он показал на прилавок.

— Джек, отпусти.

Борис прошёл к стойке и, наклонившись, покопался внизу. В руке у него появился пистолет. Это был дедов браунинг.

— А ну вон отсюда!

Нападавшие не ожидали такого поворота событий. Стриженый сделал шаг вперед, прикрывая очкарика.

— Парень, лучше убери свою пушку. Не пугай, мы пуганые…

Неожиданно подскочил длинный и замахнулся. Мелькнула цепь.

— Назад! — срывая голос, закричал Борис. В следующее мгновение прогремел выстрел. Длинный вскрикнул, на пол упала цепь. Он схватился за руку.

— А ну… быстро отсюда. Быстро… я кому говорю. Всех постреляю, всех… — во весь голос кричал Борис.

Нападавшие кучей попятились к выходу.

— Ну, теперь берегись, — услышал Борис от уходящих рэкетиров. — Ещё встретимся.

Через день Бориса вызвали в милицию. Первая мысль, которая у него возникла, когда он только увидел повестку, — сбежать. Бросить всё и убежать хоть на край света, лишь бы не забрали, но он взял себя в руки. Борис был уверен, что его вызывают из-за стрельбы в шашлычной, и на всякий случай приготовил разные заготовки ответов.