Книга Охота на Волколака - Диана Маш

дождавшись, когда тема разговора перейдет непосредственно к краже, Гордей заметно воспарял духом. Расправил плечи. Куда-то исчез сонный вид.

– Именно так, господин пристав. И основная часть – уже при мне. Их у Феденьки больше тридцати штук. Однако наиболее ценная та, первая. Я полагаю, он предчувствовал свою скорую кончину, потому и придумал ее миру показать. Жаль не успел… Господин Ермаков, молю, не дайте сгинуть мечте моего супруга. Где бы картина нынче не была, найдите. Буду вам премного благодарна.

Я поддалась вперед.

– Простите, госпожа Задушевская, а где именно висело полотно?

– Тут, в гостиной, – она обернулась и ткнула пальцем в пустующую нишу в стене. – На самом видном месте. Федечка любил хвастаться гостям. Все были в восторге.

– Но как так вышло, что вы заметили пропажу лишь вчера? Место у всех на виду, бросается в глаза…

Вдова отмахнулась.

– Госпожа Леденцова, вы меня не так поняли. Пропажу я заметила сразу. В тот же день, как нашла Феденьку в постели. Однако, до визита господина Кокошникова не придавала значения, полагая, что картина у него. Затем пришло в голову, что Феденька ее спрятал. Мы с горничной Танюшей, перерыли весь дом. Напрасно, ничего не нашли. Обидно и горько. Новость о неизвестной работе Тропинина гремела в газетах. Платон Андреевич сказывал, что людей на выставке собралось, как на ярмарке в лучший день. А у нас такое…

– Так значит, картина исчезла вровень со смертью вашего супруга… – озвучил Гордей мои собственные мысли. – А подскажите, Наталья Васильевна, до того дня, ничего странного в доме не происходило? Половицы по ночам не скрипели? Стук в окно в безветренную погоду? Любая случайность…

– Случайность? – задумалась она. – Не припоминаю. Хотя… постойте, было кое-что. За день до моего отъезда мы с Феденькой проснулись посередь ночи. Показалось, услышали хлопок. Слуги весь дом оббежали, ничего не нашли.

– Совсем-совсем ничего? – прищурившись, переспросила я.

Хозяйка пожала плечами.

– Лишь у камина следы сажи. Может белка с крыши забралась, или кот. Их в округе прикармливают, негодяи. Расплодилось видимо-невидимо.

А вот это уже интересно. В голове тысячи мыслей, которые лучше бы расфасовать по каталогам, расставить по полочкам и уже потом анализировать.

– Наталья Васильевна, – замялась я, кусая губы. – Заранее прошу прощения за вопрос, но вынуждена его задать. Проводил ли доктор вскрытие вашего супруга?

– Вскрытие? – испуганно охнула она, и прижала ко рту ладонь. – Извольте, но к зачем?

– Для обнаружения яда или чего-то в этом роде?

– Скажете тоже, госпожа Леденцова. Зачем обнаруживать яд, когда и без того понятно, что мой супруг был полон им под завязку. От него за версту запашек тот еще шел. А что есть горячительное, ежели не яд? Пустое это. Мы все же не в книжном романе живем, ядами травиться. Доктор твердо сказал – умер от сердечного приступа. Я же говорила, у Феденьки было дюже слабое сердце. Сдавил спазм – и нет его.

Глава 8, Где ночь – не время для прогулок

– Мысли вас гложут, Софья Алексеевна, – первым заговорил Ермаков, стоило пролетке тронуться с места. – Поделились бы, чай две головы всяко лучше.

И как догадался? Темнота кругом, сидит он рядом, смотрит строго вперед.

– Гложут, Гордей Назарович, – согласилась я. – Слова Натальи Васильевны из головы не идут. Совпадение странное… Мало у кого в Китеже камины в домах имеются, так-то печи по зиме топят. И хлопок этот, и сажа на полу. Вспомнилось вдруг, что на одежде первой жертвы, Михаила Осипова, тоже следы сажи имелись. Вы его еще «голубятником» назвали. Может такое быть, что это он к господам Задушевским в дом вломился и унес с собой картину?

Оторвавшись от дороги, Гордей вцепился в меня хищным прищуром, изучая, будто невиданного зверя.

– Не устаю дивиться вашей прозорливости, госпожа Леденцова. Эдакий недюжинный ум – чудо из чудес. Еще и у столь хрупкой барышни. Где же прятали вы его до нашей встречи? – произнес он на одном дыхании, да так серьезно, что у меня лицо от жара запылало, пришлось отвести взгляд. – А что до сажи, правда ваша. Больно подозрительное совпадение.

– Вот и я думаю, – закивала усиленно, радуясь тонкой ниточке, из которой плелся большой клубок. – Деньги, найденные при покойном, сорок пять рублей. Эту же сумму господин Хвалёнов одолжил у коллеги. Что если это плата за кражу? Вот вам и вещица, из-за которой происходит череда смертей…

– Редкое полотно, цены немалой, – пожал плечами пристав. – За такое могут и убить.

За разговором, да раздумьями мы не заметили, как двойка белоснежных лошадей остановилась неподалеку от нашего с тетушкой дома, в окнах которого горел мерцающий свет. Ближе не подъехать. Снега за день навалило, хоть лопатой разгребай. Опомнились быстро. Спрыгнув первым, Гордей подал руку и помог мне сойти. Бросил извозчику десярик – половину платы – пообещав отдать вторую, как только тот домчит его до Мещанского участка. И все то время пока договаривался, ладонь мою не отпускал.

Будь кто другой на его месте, я бы церемониться не стала, не из пугливых. А тут застыла, как сосулька, ожидающая, когда ее отогреют. Несвойственная мне стеснительность и волнительное томление в груди вызывали сильное желание рвануть домой, стащить с себя верхнюю одежду и закрыться в спальне, спрятавшись под одеялом.

Искры в глазах стоявшего рядом пристава нервировали, как никогда.

– Извольте проводить вас до дверей?

– Не стоит, Гордей Назарович. Тут сугробы по пояс, а вы только после болезни. Вам еще в участок надо, с отчетом по вскрытию знакомиться. Мне тут два шага. Поезжайте скорее. А я завтра к вам наведаюсь за новостями.

Кажется, он что-то хотел сказать, вполне возможно – возразить, но передумал, наткнувшись на мой твердый взгляд. Выпустил руку, кивнул и лихо запрыгнул обратно в пролетку.

Дождавшись, когда она свернет за угол, я подняла глаза на круживших над головой призраков – их количество до сих пор ввергало в шок – и тяжело вздохнула.

А что, если эти неупокоенные духи, что-то наподобие мотивации от небесной канцелярии? Вроде как, найди убийцу, Сонечка, и они, наконец, исчезнут. И не сказать, что плохая идея. Глядя на это призрачное столпотворение, посторонних мыслей, кроме как усердно работать, не возникало.

Подхватив юбки, я направилась к входным дверям. Ноги утопали в рыхлом снегу, что забивал ботинки. От влаги и холода не спасали даже шерстяные чулки. Надо будет выпить горячего чаю. Не хватало еще простудиться.

Вытащив ключи, я схватилась за ручку и резко одернула пальцы. Быстро на них подула и спрятала в карман