Книга Вне времени - Карен Брукс

— Мы просто сползли в кювет, — прерывающимся голосом сказал Теодор. — Вы в порядке? — Не услышав ответа, он внимательно всмотрелся в ее лицо. — Мария…

— Через крышу… — прошептала она. — Снова и снова… он звал меня… а потом настала тишина…

— Мария, — решительно сказал Тео, беря ее за руки, — послушайте меня. Это было давно. Сейчас совсем другое дело. Мы не перевернулись, просто съехали в канаву. Сейчас я помогу вам выйти и… Уй! — негромко вскрикнул он, когда острые ногти Марии больно впились в его руку.

Она обернулась к Тео, широко раскрыв глаза.

— Ребенок, — выдохнула она. — Началось…

— Что? Ведь срок еще не наступил.

— От удара…

— Боже мой! Я отвезу вас в больницу. Ладно. Держитесь.

Он попытался завести двигатель, но тот не подавал признаков жизни… Мария обхватила живот, ожидая следующего приступа и молясь, чтобы ребенок не родился прямо здесь.

Теодор вышел, уперся плечом в капот и попытался вытолкнуть машину из кювета. Автомобиль дрогнул, и Марию снова полоснула боль. Она с ужасом поняла, что времени почти не осталось. Сотрясение от удара вызвало преждевременные роды, которые не бывают долгими.

Тео вернулся и сел рядом.

— Ничего не выходит, — мрачно сказал он. — Как вы себя чувствуете?

— Плохо. Роды совсем скоро.

Теодор с тревогой посмотрел на шоссе.

— Надо вызвать «скорую», — сказал он и бросился к телефону дорожной полиции. Через несколько секунд говорил с полицейским участком. — Ради бога, скорее, — сказал он. — Я опишу, где мы находимся.

Но сориентироваться было практически невозможно. Наконец он сдался. — Ищите машину, стоящую в кювете. Я зажгу все фары. Поторопитесь. — Тео повесил трубку. — Им понадобится полчаса. Ведь дети так быстро не рождаются?

— Обычно нет, — задыхаясь от боли, ответила Мария. — Но тут совсем другое дело. — Она выгнула спину. — Если бы я могла лечь…

— Это можно. — Он откинул передние сиденья, потянул какой-то рычаг, и спинка плавно опустилась. — Ложитесь. Я помогу.

Мария с грехом пополам вытянулась на сиденье. Каждое движение пронзало ее болью, и она кусала губы, чтобы не кричать. Тео привлек ее к себе.

— Держитесь за меня, — сквозь зубы бросил он.

Она так и сделала. Во время приступов Мария впивалась ногтями в его руки, а когда схватки кончались, тяжело дышала и смотрела Тео в глаза, видя в них отражение собственной тревоги.

— Я могу что-нибудь для вас сделать? — спросил он. — Только скажите.

— Подложите что-нибудь под левый бок… Машина стоит криво.

Он снял подушки с откинутых сидений и подсунул их под спину. Не успела женщина поблагодарить его, как ощутила новый приступ и с трудом подавила стон.

— Кричите, если хотите, — мрачно сказал Тео. — Может быть, водитель «скорой» услышит и быстрее найдет нас.

Это имело смысл, но Мария не могла себя заставить. Гордость запрещала обнаруживать слабость в присутствии Тео. Когда начались очередные схватки, она только заскрипела зубами. Ей приходилось помогать бабушке принимать роды, но она просто кипятила воду и заворачивала новорожденного. Мария и подумать не могла, что будет рожать в страшных муках, полагаясь лишь на сильные руки мужа.

Терзаемая болью, она повернулась к Тео и прижалась к нему щекой. Нужно было держаться и сделать все, чтобы не повредить ребенку.

— Мне холодно, — прошептала она.

Теодор тут же снял с себя пальто и укрыл ее по шею. Он баюкал ее, тревожно смотрел в лицо, но Мария ничего не видела. Она закрыла глаза, пытаясь собраться с силами для новых схваток. Вокруг тьма и боль сгустилась. Нет, она не выживет! Перед ней открылся длинный таинственный тоннель. Наверное, в конце этого тоннеля ее ждет Макс…

— Тео, — слабо позвала она.

— Да-да, я здесь.

— Если… со мной что-нибудь случится…

— Перестаньте, — быстро пробормотал он.

— Но если… если я умру… вы ведь не возненавидите из-за этого моего ребенка… правда?

— Мари!

Полуобезумевшая от боли женщина мельком заметила, что он чуть ли не впервые по-настоящему обеспокоен.

— Обещайте мне…

— Прекратите! — прикрикнул Теодор. — Глупости! Вы не умрете.

В конце тоннеля появился свет. Сейчас она увидит его…

— Максимилиан ждет меня, — прошептала она. — Я нужна ему. Всегда была нужна.

— Но мне вы нужны тоже! Мари, опомнитесь, его здесь нет. Это иллюзия. Откройте глаза. Посмотрите на меня.

Она лежала в объятиях Тео и едва дышала.

— Посмотрите на меня! — внезапно ужаснувшись, крикнул он.

Боль набросилась на нее с новой силой. Мария выгнулась дугой и протянула руки, стремясь обнять его за шею. Тео наклонил голову.

— Все в порядке, дорогая, все в порядке… Врачи скоро приедут.

— Нет, только вы… — выдохнула она. — Хочу, чтобы вы…

— Я здесь. Положитесь на меня.

Опасная ситуация заставила их забыть былую вражду. Образ Макса исчез. В болезненном бреду Мария думала только о Тео, прижималась к нему и чувствовала, что в нее вливаются его силы.

Схватки стали повторяться чаще. Она с ужасом поняла, что наступают роды.

— Теперь все… — выдохнула Мария.

— О боже! Я посмотрю, не идет ли «скорая».

— Нет! — крикнула она и вцепилась в Тео. — Не бросайте меня!

Мария откинулась навзничь и почувствовала, что ребенок рвется на свет. Теодор помог ему: как только дитя очутилось у него в руках, он стащил с себя пиджак и завернул в него крошечное тельце.

— Мальчик, — изумленно сказал Тео и вдруг со страхом воскликнул, — он не дышит!

— Дайте его мне. — Мария протянула руки и приняла сына. Она перевернула его и легонько шлепнула по попке. Результат не обманул ожиданий. Ребенок сморщился и заплакал.

Она почувствовала себя измученной, опустошенной и в то же время ликовала. Сын, из-за которого было сломано столько копий, наконец родился и покоился в объятиях матери. Он был прекрасен.

— Макс, — прошептала Мария. — Мой маленький Макс. Я назову тебя в честь отца.

Внезапно она ощутила скорбь по Максу-старшему, которому не суждено было увидеть сына. Раньше она оплакивала потерю любимого, теперь же горевала по тому, что потерял он сам. Максимилиан не выходил у нее из головы. Он всегда улыбался, и невозможно было представить себе, что сын не увидит эту улыбку. Он любил жизнь, передал ее своему ребенку, а сам навеки успокоился под холодной мраморной плитой.

Она еще смутно различала его в конце тоннеля. Макс больше не ждал ее, только прощально махал рукой. Марию душили рыдания.