Книга Порочная слабость - Кейт Харди

— Тесто, во всяком случае, хорошее.

— Спасибо.

Он быстро поцеловал ее.

— Пойду переоденусь. А ты хороша как есть. Только надень туфли.

— Забавно, что ты это говоришь. Я все-таки купила вчера ту ярко-красную пару!

Он засмеялся:

— И почему я этому не удивляюсь?

На этот раз Гай повез ее на юг, к морю.

— Я хотел отвезти тебя в Ле-Суке, старую часть Канн, но если ты хочешь пойти в Ла-Круасетт или пройтись по магазинам…

— Нет, не хочу! Хотя, если в Ле-Суке есть обувные магазины, я могу не удержаться.

Он рассмеялся:

— Но первым делом — ланч.

Ле-Суке оказался очень милым местом с фантастическим видом на старый порт и залив. После неспешного ланча в маленьком бистро Эмбер с удовольствием гуляла с Гаем по узким улочкам и фотографировала залив в лучах заходящего солнца.

— Это один из самых моих прекрасных дней, — сказала она.

— И моих, — ответил Гай.

Их взгляды встретились, и у нее перехватило дыхание. Не скажет ли он?..

Но он только убрал завиток волос с ее лба и прошептал:

— Ангел мой.

Ангел. Самое нежное, самое сладкое слово… Но она хотела услышать и другие слова. А он улыбнулся и взял ее лицо в ладони:

— Ты прекрасна.

«И ты, — подумала Эмбер, когда он целовал ее. — И я люблю тебя и хочу, чтобы ты меня любил».

Гай не делал никаких заявлений, но они стали ближе. И пусть он не предлагал Эмбер переехать к нему во Францию, но и не говорил, что ей пора домой, в Англию. И это давало ей надежду…

Утром в среду ее телефон зазвонил, когда она завтракала с Гаем. Эмбер улыбнулась:

— Ты не возражаешь? Это Шерил.

— Ни в коем случае, дорогая. У меня появился шанс узнать деловые новости.

Он погрузился в чтение газеты, а она села на диван и стала болтать с Шерил. А потом подошла к столу и молча опустошила чашку кофе.

— Что случилось? — спросил Гай.

— Я только что говорила с Хью, женихом Шерил. Он педиатр, но все его друзья врачи, — сказала Эмбер и глубоко вздохнула. — Надеюсь, ты не против, что я спрашивала его о твоей аносмии.

Глаза Гая сузились.

— Ты сделала — что?..

— Он обязан хранить медицинскую тайну, — быстро заговорила Эмбер, понимая, что именно беспокоит Гая, — поэтому просто не может никому ничего рассказать. И Шерил тоже. Я бы доверила ей свою жизнь. И я не сказала, что речь о тебе. Я сказала: «Один мой знакомый». — А они оба знали, что Гай давно уже перестал быть просто знакомым. Гай ничего не ответил, и она продолжала: — Вчера они были в ресторане со своим приятелем-врачом. Похоже, аносмию чаще всего вызывают полипы.

— Я знаю, и мне уже вставляли камеру в нос, — сказал Гай. — Если бы это были полипы, мой специалист наверняка обнаружил бы их.

— Не знаю, я не врач. Но Хью говорит, что если у тебя часто болит голова, может быть, имеет смысл снова пойти к специалисту и попросить повторить осмотр?

— Голова у меня болит от стресса, — ответил Гай. — Конечно, я могу попросить опять засунуть камеру мне в нос, но я знаю, каков будет вердикт. — Его лицо потемнело от обиды. — Ждать и смотреть, что будет…

— Спасибо, что казнишь гонца, — холодно сказала Эмбер.

Он обнял ее за талию и привлек к себе:

— Извини. Я знаю, ты старалась помочь, и ценю это. Спасибо, что старалась помочь.

— Помочь? — Ее губы искривились. — Я не принесла никакой пользы. Ты уже знал то, что я тебе сказала.

— Ты приняла мою беду близко к сердцу, обратилась к кому-то, кто мог оказаться полезен. И ты была тут, со мной. Ты помогла мне понять, что, если произойдет самое плохое, жизнь на этом не кончится, потому что я все-таки смогу работать, хотя и играя другую роль. Ты помогла мне увидеть что-то светлое в моем будущем, а это было не так легко. — Гай поцеловал ее. — Если бы я не должен был встретиться с Филиппом сегодня утром, я немедленно взял бы тебя на руки и отнес в постель. — Он опять поцеловал ее. — Но я лучше пойду. Что ты собираешься делать сегодня?

— Думала, может быть, съездить на автобусе в Ниццу, проведать тамошние обувные магазины.

Он засмеялся:

— Я мог бы и догадаться. Не связывайся с автобусом. Возьми мою машину. — Он протянул ей ключи.

— А тебе она не понадобится?

— Нет. Поезжай и найди себе красивые туфли. — Его глаза смеялись. — И белье им в тон было бы кстати. Вечером я повезу тебя куда-нибудь пообедать, а потом ты сможешь продемонстрировать мне свои приобретения.

Любит ли он ее? Может быть, сегодня вечером он ей это скажет.

«И это, — подумала она, — будет самый прекрасный момент в моей жизни».

Глава 11

Этим планам не суждено было сбыться. Гай вернулся с работы в дурном настроении и за обедом все время молчал. Его не развеселила даже демонстрация новых туфель и белья. В конце концов, Эмбер просто обняла его:

— Гай, все наладится. Иначе просто не может быть.

Но он явно ей не поверил. И когда она проснулась среди ночи, его в постели не было. Он сидел за своим компьютером, отчаянно стараясь найти что-то, что могло бы ему помочь. Она надела халат и вышла в гостиную.

Он поднял глаза от компьютера:

— Я не хотел будить тебя.

— Гай, иди ложись. Ты измотаешь себя.

Он ничего не ответил, но, к ее радости, выключил компьютер и позволил отвести себя в кровать. Но еще долго, долго не мог он заснуть.

Когда утром его мобильный телефон запищал, он с сердитым ворчанием повернулся на бок и ответил на звонок:

— Лефевр.

Эмбер слышала, как кричал тот, кто звонил, но не могла разобрать слов. А потом Гай сел.

— Что? Это правда, Филипп. Я не… Слушай, не по телефону. Давай встретимся в офисе через полчаса, и я тебе все объясню.

Он отключился и очень сердито сказал что-то по-французски, что Эмбер приняла за серию проклятий.

— Гай, что случилось?

— Нет, я должен был это предвидеть. Какой же я идиот! — Он покачал головой. — Ты, кажется, говорила, что можешь доверить своей подруге свою жизнь? С моей жизнью она обошлась не очень осторожно.

— Что? — Эмбер села в постели.

— Звонил Филипп. Ему только что позвонил какой-то журналист, который хотел узнать, правда ли, что мы продаем «Джи Эль Перфьюмс», потому что я лишился носа.

— Что? Что?! — Мороз пробежал у нее по коже. Как могли писаки узнать, что Гай потерял обоняние? Он думает, что от Шерил?.. Эмбер покачала головой. — Нет, Шерил не виновата! Она никогда бы такого не сделала. Она — моя лучшая подруга. Я знаю ее с двенадцати лет, больше половины жизни. Она не могла. И Хью тоже. Он же врач.