Книга Гений 30 лет Спустя - SWFan

пилюлю воин как будто проходил Сансару и возвращался на вершину своих сил. В бою это было чрезвычайно полезно, — ибо с помощью можно было залечить любые раны, — и особенно польза такой пилюли была очевидна для старых культиваторов, культиваторов в возрасте, которые с каждым годом только хирели. И поскольку именно такие культиваторы были сильнейшими, подобные пилюли были для любого клана на вес золота. Единственная неприятность была в том, что действовали они всего лишь несколько минут.

Последний раз Линь Фан видел пилюлю Сансары много лет назад. Один его старый друг предложил мужчины несколько штучек в подарок. Линь Фан тогда отказался, аргументируя, что ему это было ни к чему.

— Мастер, прошу вас принять это подношение и взять меня в ученицы…

— Я спрашиваю, откуда они у тебя, — повторил Линь Фан прохладным голосом.

Мая прошептала, помявшись:

— Я их украла.

Мужчина удивился:

— Откуда?

— У моей семьи.

Линь Фан кивнул и задумался. Семья у девочки явно была незаурядной, если такие ценности хранились у них в сокровищнице, в которую мог проникнуть и стащить что-то ребёнок без капельки культивации. Всё это звучало крайне подозрительно и странно.

— Спасибо за предложение, но оставь себе; кстати, если у твоей семейки есть такие ресурсы они наверняка куда более компетентны учить тебя, чем я. У меня даже еды нету, если что. Хочешь умереть с голоду? Нет? Тогда возвращайся домой.

— …Я… Я не могу, Мастер. Я не могу больше вернуться… — прошептала Мая, сжимая свой браслет.

— Почему? Боишься, что тебя за кражу накажут? И правильно сделают.

— Нет, я… Я не могу. Я просто не могу. Они… Злые люди — вдруг выдохнула Мая и качнулась.

— А я значит человек хороший, — усмехнулся Линь Фан.

— Вы герой.

— Бывший.

— Но вы вернули мой… Хотя бы… Хотя бы поэтому… — пролепетала она и замолчала.

Линь Фан сунул ладони себе под голову и разлёгся на подушке. Он действительно вернул девчонке её меч, но это не повод называть его героем. Он ведь сделал это вовсе не по доброте душевной, на самом деле, а потому что…

— Я это не ради тебя сделал, а ради себя.

— Ах?

Мужчина выглянул в окно напротив кровати, полное звезд над чёрными кучами мусора, и неожиданно все тревоги оставили его сердце. Линь Фана захватило удивительное спокойствие. Он задумался, и сами собой его растерянные мысли стали превращаться в слова:

— Знаешь, ещё лет тридцать назад это луна была настоящей помойкой. Миазмы, Гу, мальчишки босяки ломают друг другу шеи за еду… А если кто спрятал заначку, его пытают. Никто так не умеет пытать, как это умеют дети. У них в этом талант, — улыбнулся мужчина.

— … — Мая сжала губки, прилежно слушая рассказ.

— …Я тут вырос, аж до двадцати лет. Не то чтобы жалуюсь, жалуются только идиоты, но жизнь это была не из приятных. Можно было смириться, наверное, если не знаешь ничего лучше. Но мы знали. Всё из-за этой проклятой планеты, которая каждую ночь зависала у нас над головами. Земля была чёрная, мы все бродили в темноте, по помойке, но каждый раз над нами горела огромная Золотая звезда, заграждая нам солнце…

«Как будто мы были её тенью», — говорил, вспоминая те тяжёлые дни Линь Фан. Каждый день он засматривался ввысь, на сияющую планету. Она была намного больше солнце и ярче любой звезды. Относились к ней по-разному, — многие её ненавидели, многие прятались от неё, боялись её сияния, многие использовали её свет, чтобы осматривать мусор когда не было солнца, но его, тогда ещё мальчишку, всегда радовала эта планета. Он всегда находил её, такую близкою, но неприступную, красивой. Золотая Звезда была самым прекрасным, что юноша видел во всём тёмном и уродливом мире.

Постепенно, пристально наблюдая за ней и не упуская ни одного её появления, у Линь Фана зародилось желание самому быть как эта планета. Сиять на весь мир.

Именно тогда он и решил сделаться героем. Юноша вполне мог стать злодеем, но зачем? Куда приятней, когда тебя любят, благодарят, одаривают цветами, чем ненавидят и боятся. Ему не чужда была и простая мораль, и совесть, разумеется. Но всё же он мог их побороть, если бы на то была его воля и нужда. Линь Фан вырос на свалке человеческой жизни, и выжил, а это было непросто.

Для этого нельзя было не запачкать рук.

Это он, а не его, пытали за гнилой ломтик хлеба, вбивая бритвы под ногти. Но когда предстал шанс Линь Фан решил стать именно героем.

Просто потому что свет был ему приятней

И три года юноша действительно сиял подобно яркой звезде. А затем погас.

Жалел ли он о своём решение?

Жалел разумеется, и возможно будь у него второй шанс, он поступил бы иначе. Кто знает.

Но одного Линь Фан позволить себе не мог. Он не мог позволить, чтобы эти три года, самые драгоценные в его жизни, кто-то мешал с грязью. На себя ему было уже всё равно, но он понимал, что никогда уже не сможет вспоминать свои звёздные времена на пьяную головую и улыбаться, если позволит на своих глазах обидеть глупую девочку. Это было бы убого. Это было бы гнилью на его воспоминаниях.

А кроме них у него ничего и не осталось.

Мужчина вздохнул.

— А дальше? — вдруг спросил его голосок.

— Что дальше? — спросил мужчина уставшим голосом.

— Что было дальше, Мастер? Как вы улетели отсюда?

Линь Фан взглянул на Маю и увидел в её глазах подлинный интерес. Мужчина растерялся, не зная, плакать ему или смеяться. Вообще-то он тут душу изливает, а не историю рассказывают, но… Пусть.

— Ха… Ладно. Дальше вот что было: я любил смотреть на небо, на звёзды, и вот однажды вижу, — он протянул руку к окну. — Одна звёздочка падает. — мужчина потянул рукой вниз, и действительно, как будто в симфонии с ним звездочка полетела вниз…

— Падает, падает, становится всё больше и больше, и тут я понимаю: она же сейчас упадёт на меня…

И словно по его велению, звёздочка в окне действительно становилась всё больше и больше, и уже стало ясно, что она стремительно приближается к земле. Линь Фан опустил руку на кровать, тихо наблюдая за её приближением. В голове мужчины было мутно, и ему казалось, что его заволакивает в нежный сын…

Звездочка свалилась на землю.

И вдруг вся комната заходила ходуном, загрохотала, бутылки покатились по земле, и Линь Фан так встрепенулся, что запутался ногами в покрывале, свалился с кровати и крякнул