Книга Будда - Александр Николаевич Сенкевич

своим несчастным видом сострадание со стороны встречных людей. Через какое-то время ребенок так же неожиданно исчез, как и появился. Однако бодхисаттва с его святостью был явно ей не по зубам. Так они дошли до Такшашилы. Царевич остановился на постоялом дворе для паломников, а его нежеланная спутница, остерегаясь святого места, встала у ворот. То ли от постигшей ее неудачи с царевичем, то ли от ярости на весь белый свет, она расцвела, как болотный аир в конце мая.

В тот день царь Такшашилы проезжал на слоне в свои цветущие сады мимо постоялого двора. Он увидел скучающую у ворот красавицу и велел вознице остановиться. Царь послал слугу узнать, замужем она или нет. Хитрая яккхини подтвердила, что она замужем, муж находится на постоялом дворе. Услышав эту ложь, царевич вышел за ворота и объяснил царю, что перед ним стоит не его жена, а демоница-людоедка, сожравшая со своими товарками его пятерых спутников. В ответ на эту правдивую речь царевича яккхини заявила, что все мужчины в гневе несут всякую чушь, а что говорят, сами не знают.

Царь рассудил, что попавшаяся ему на глаза красавица — женщина ничейная, а раз так, то по праву сюзерена принадлежит ему. Ведь он как-никак царь, и все бесхозное в городе находится исключительно в его собственности! Яккхини уселась на слоне за спиной монарха, крепко обхватив его двумя руками. Слон торжественно, легкой поступью обошел город и вернулся к воротам дворца. Самозванку поместили в покоях старшей жены царя.

Вечером царь ждал ее на пышном ложе. Яккхини, накормленная, умащенная мазями с запахом орхидеи и лилии, в легких шелковых одеждах явилась к царю и прилегла рядом с ним. Царь набросился на нее с такой ненасытностью, словно постился целый месяц. Они провели немало времени, изнуряя друг друга в пагубной страсти. Обессилевший царь уже было собрался крепко уснуть, как вдруг услышал рыдания отвернувшейся от него притворщицы. На его вопрос, что ее так расстроило, вероломная яккхини принялась жаловаться на отношение к ней живших при дворе женщин. Заливаясь слезами, она говорила о насмешках в ее адрес. Она жаловалась легковерному царю на неуважение к ней придворных и его жен. Они якобы заявляют о ее безродном происхождении и называют побродяжкой. Разжалобив царя, яккхини перешла в наступление и потребовала власти над всем царством и права творить в нем все, что ей заблагорассудится. Когда же влюбленный в нее монарх объяснил, что он не настолько всемогущ, как ей представляется, она согласилась ограничить свою власть внутренними покоями дворца. Всем известно, что влюбленный мужчина теряет разум. Так и царь согласился выполнить, как ему казалось, безобидные причуды взбалмошной красавицы. Чем это закончилось, нетрудно догадаться. Яккхини, когда царь уснул, отправилась к себе в лес и привела во дворец целое полчище яккхов. Ими было съедено все живое, включая царя, его жен, детей, кур и собак. Когда наутро люди увидели, что дворцовые ворота заперты, они заподозрили что-то неладное и подняли шум. Взломав ворота и войдя внутрь дворца, они обнаружили горы обглоданных костей — все, что осталось от его обитателей.

В это время царевич оставался на постоялом дворе. Он посыпал свою голову песком, полученным от Паччекка будд, перевязал волосы заговоренной нитью и с мечом в руках дожидался, когда взойдет солнце. Собравшиеся горожане очистили дворец от костей, отмыли его от крови и вспомнили, что молодой человек с постоялого двора предупреждал царя, что красавица вовсе не его жена, а кровожадная яккхини. На общем сходе горожане решили, что лучше царевича им царя не найти.

Такова поучительная история о том, что не нужно разменивать свою жизнь на разные глупости, потворствуя низменным инстинктам, уводящим в сторону от благородной и достойной цели. (Пересказ сделан по переводу Б. А. Захарьина «Джатаки о чаше, полной масла».)[92]

Из буддийских преданий мы знаем, что в одном из своих перерождений Гаутама Будда был черепахой, на своем панцире доставившей к берегу моряков, потерпевших кораблекрушение. Он воплощался также в образах слона, льва, рыбы, оленя и обезьяны. Расскажу коротко историю о слоне. Воплотившись в это мудрое и благородное животное, Будда, чтобы угодить одной завистливой женщине, спилил свои огромные бивни. В свою очередь она в одном из своих последующих перевоплощений стала его ученицей и даже достигла святости.

Но это все благородные поступки Первоучителя, совершенные им в предыдущих рождениях. Оказывается, существовали и проступки, о которых лучше не вспоминать. Незадолго до своей Паринирваны Будда Шакьямуни рассказал о них ученикам со смирением и сострадая жертвам. Он исповедовался перед общиной в совершенных смертных грехах. Таково было требование нравственного закона.

По его признанию, случилось все это во времена, когда он проживал жизни эгоистичных и невежественных людей. Именно тогда за ним тянулась целая вереница преступлений и всяких неблаговидных дел. Например, он, желая получить наследство, убил своего единокровного брата. На его совести еще одно убийство, совершенное, когда он был купцом по имени Архадатта. Его полный товарами корабль из зависти пытался потопить разорившийся купец. Пришлось его убить. Он был в разных рождениях и подлым Мриналой, об этом человеке я уже рассказывал в связи с убийством гетеры Бхадри, и облыжно обвиненным юношей Гаутамой. Впрочем, в тот раз, правда за другое преступление, Мриналу все-таки казнили. А в следующем рождении он явился в образе брахмана и подстрекал толпу к насилию против архатов. Когда-то он воплотился в Бхарадваджа и приложил немалые усилия, чтобы клеветническими слухами очернить своего брата Гаутаму, праведника и архата. Однажды он родился врачом по имени Тиктамукха и не оказал помощь больному ребенку, который по его вине умер. Ведь у отца малыша не было денег, чтобы ему заплатить.

Смысл этой исповеди Гаутамы Будды был прост, как никогда: карма всемогуща, от нее не спрячешься и не откупишься.

Откуда у авторов буддийских Писаний эти незамысловатые и большей частью криминальные сюжеты? Разумеется, они взяты из повседневной жизни и, как правило, из жизни не только обычных людей, но большей частью — знатных. Несмотря на присутствие в рассказанных историях разнообразных социальных типов, у читателя складывается впечатление, что все эти странные существа не живут всей полнотой бытия, а машинально, по инерции совершают какие-то преступные или, наоборот, благородные действия. Клубок чудесных происшествий вокруг них словно убеждает, что перед нами куклы, олицетворяющие ходячие прописные истины. Однако думать так — заблуждение. На мой взгляд, в этих рассказах содержится, с одной стороны, неутешительный вывод о бессмысленности сопротивляться с помощью насилия общественной несправедливости, а с другой — целостная и убедительная