Книга Котоняня таверны «Грань» - Екатерина Владимировна Скибинских (Лихно)

вон смотрите! Там у нас пруд. Мы сами выкопали. Лайла говорила, что если его расчистить, то можно будет рыбу разводить. Но у нас пока получились только головастики. Аника ругалась, но не сильно и не запрещала. Говорит, что так хотя бы знает, где мы находимся, и мы никуда не вляпаемся.

— Лайла самая старшая среди вас? — предположила я, всматриваясь в большую лужу, гордо названную прудом. С другой стороны, отсюда сложно определить, какая там глубина. Может, действительно пруд…

— Была. Теперь самый старший я, — гораздо тише ответил Дастин, разом будто потускнев.

— Уехала? — непонимающе нахмурилась я. За что удостоилась не по-детски серьезного взгляда.

— Ей уже было тринадцать, — произнес он так, будто это все объясняло. Это его «уже» болезненно кольнуло в сердце, и уточнять я не решилась, сделав мысленную пометку расспросить подробнее обо всем у Равана.

Глава 27

Пацан заметно потух и уже не рвался ни подслушивать, ни показывать территорию, ни пытаться выведать, кто я такая. Я остановилась, глядя вдаль, и Дастин остановился рядом. Не знаю, о чем он думал, становясь все более и более мрачным. Я же потерла браслет и оглянулась на крыльцо. Мне показалось или в клумбе мелькнул хвост пушистого поганца?

Вероятно, показалось.

Зато я увидела златовласую малышку с удивительно яркими голубыми глазами. Девочка поймала мой взгляд и, радостно замахав зажатой в кулачок куклой, со всех ног бросилась к нам.

— Ири, не бегай! — очнулся Дастин.

Девочка лишь звонко рассмеялась.

Дастин кинулся к ней, и не зря. Девочка запнулась буквально на ровном месте и полетела бы носом в траву, если бы пацан не подхватил ее и не подкинул вверх. Она лишь громче залилась беззаботным смехом.

Когда Дастин, ворча и ругаясь под нос ужасно похоже на Равана, поставил ее, я разглядела, что ее кукла — самоделка из соломы и лоскута, превращенного в платьишко.

— Привет, — улыбнулась я. — Ты Ири? А я Лилия.

— Ири. Там Аника приглашает вас на чай.

— С удовольствием, — кивнула я.

Глупость, наверное, но что, если превратить таверну в детское кафе? Розовый цвет будет в тему. Какие бы работяги в городе ни жили, у многих семьи, а в семьях дети.

И коту будет не скучно, поганцу. Его с утра до вечера так за хвост надергают, что в следующий раз поостережется воровать себе иномирянок. Я в очередной раз подергала браслет. Он мне не мешал и вообще на запястье практически не ощущался, но я все равно не забывала о своем изменившемся статусе.

— Какая куколка, — восхитилась я.

— Мне Раван подарил!

— Да?..

Ири оказалась очень общительной, схватила меня за руку, потянула в приют и мимоходом предложила:

— Лилия, давай дружить?

— Давай, — рассмеялась я.

Девочка привела нас в холл, где у подоконника уже хлопотала женщина на вид лет сорока. Возможно, ощущение возраста добавлял повязанный на голову платок, но морщинки на лице были видны невооруженным глазом.

Стола в помещении не оказалось, и вместо него женщина накрывала на подоконник, под которым стояла широкая лавка со спинкой, обитой потертой гобеленовой тканью.

— Проходите, госпожа, — улыбнулась она. — Вы уж простите, что так скромно принимаем.

— О чем речь.

— Господин Тайль просил его извинить.

— А?

Я не сразу сообразила, что речь о Раване.

— Срочные дела, — пояснила женщина. — Господину потребуется какое-то время. Он сказал, что, возможно, вы захотите вернуться в таверну.

Что мне там делать? Обслуживать странных посетителей, которых вижу только я? Нет уж, это шизофренией попахивает. И вообще, как котоняня на контракте я должна быть при коте, который, впрочем, усвистел в неизвестность.

Между тем женщина налила в чашку чай и откинула с плетеной корзинки белую полотняную салфетку, скрывавшую печенье. Она гостеприимно улыбнулась, приглашая попробовать, а я, замерев, с недоумением смотрела на чашку. Всего одну. Я могла понять, почему детям чай не предлагают, хотя, на мой взгляд, устраивать посиделки у них на глазах не совсем верно, тогда бы надо уйти в закрытую комнату. Но почему женщина не налила себе?!

— А вы что же? Чай не будете? — вырвалось у меня.

— Ох, ну что вы, — смущенно потупилась она. — Я давно не ребенок, понимаю, где мое место. И оно уж явно не за одним столом с госпожой.

От неожиданности я едва не села мимо скамьи. В последний момент успела ухватиться за ее спинку и удержаться на ногах. Да так и осталась стоять, круглыми глазами уставившись на Анику.

— Эти негодники вас не беспокоили? — тем временем поинтересовалась женщина вроде как сурово, но на ее лице при этих словах проступила нежность, а губы растянулись в легкой улыбке. — Господин Тайль их разбаловал ужасно, других высокопоставленных особ они не видят, вот и могут подумать, что разницы нет и можно себя вести как… Ох, что это я. Сама же вам и надоедаю глупыми разговорами.

— Аника, я буду очень признательна, если вы выпьете чаю вместе со мной. В идеале и с остальными вашими домочадцами, — заверила я ее. — Им наверняка ведь тоже хочется сладкого.

Но на последних словах засомневалась, стоило ли их произносить. Корзинка с печеньем небольшая, в то время как я понятия не имею, сколько сейчас в приюте проживает детей.

— Ох, благодарю, госпожа. — Аника аж порозовела от удовольствия. — Мелкие безобразники сейчас в кухне доедают печенье прямо с противня. Вы правы, сейчас созову всех, представлю вам как полагается. Старею, видать, сама не додумалась…

— Нет-нет, — выпалила я поспешно, стоило мне представить себя, окруженную детьми.

Да еще и выстроенными в ряд, как в каком-нибудь кадетском училище. Не факт, что все происходило бы именно так, но представленная картинка получилась чересчур уж живой. Я к детям, конечно, хорошо отношусь, но понятия не имею, что с ними делать в таком количестве… Боги, и о чем я вообще думаю? Поймав озадаченный взгляд домоправительницы, постаралась исправиться.

— Эм… Зачем их дергать попусту? А вы присаживайтесь, — повторила я и со второй попытки сама нормально села за подоконник-стол.

Аника, пробормотав снова слова благодарности и окончательно меня смутив, позвала кого-то из детей, и вскоре ей принесли чашку. Но кто из мелкотни это сделал, я рассмотреть не успела. Нечто совсем худое, мелкое, чумазое и патлатое быстро прошмыгнуло, не поднимая глаз от пола, ткнуло чашку в руки Анике и куда-то ускакало, на ходу роняя крошки.

— Марси, снова полон рот печенья? Сколько повторять, что есть нужно аккуратно? — всплеснула руками Аника, но Марси уже и след простыл. — Ох, простите, госпожа, за ними глаз да глаз.

— Ко мне можно на