Книга Жаркое лето и зима 1918 - Александр Дорнбург

Дону, который, скармливая Ленину свои фантазии о небывалой мощи донских повстанцев, своими неэффективными приказами и нелепыми телодвижениями положил в могилы еще более огромное количество людей.

Военные поражения никогда не воодушевляли чернь и вольный Дон надолго стал для Кремля символом всех несчастий! Тем не менее, не вызывает сомнения тот факт, что в эти месяцы Красный Север потерял свой самый лучший шанс в начале войны нанести серьёзный удар по Донскому восстанию, используя для этого выведенные с территории Украины Красные Армии и большевизированные части кадровой Русской армии.

1-го июня войска генерала Фицхелаурова, в лице которого казачий Юг нашел одного из величайших военных деятелей всех времен, продолжая свое наступление совместно с героическими частями генерала Мамонтова, в ходе тяжелых боев овладели станцией Суворино, принудив противника, бывшего здесь, отступить еще дальше к Царицыну, за реку Лиску, в район станицы Чир.

При выполнении указанных операций, Донскому командованию пришлось столкнуться с весьма прискорбным явлением, а именно -- нежеланием казаков далеко отрываться от своих родных станиц или выходить за пределы своего округа и лезть в пекло. Стали появляться признаки сепаратизма отдельных округов, грозившие иногда большими осложнениями. Станичники утверждали, что лишь защищают свои округа против внешнего агрессора, и многие сомневались в своем праве переносить войну через границу.

Только беспощадными репрессиями и широким применением полевых судов, а также примером отдельных полков, уже вышедших из пределов своего округа, Донскому командованию, в конечном итоге, удалось сломить этот узкий казачий патриотизм и повести казаков на освобождение всей нашей Области.

В течение всего мая и особенно между 20 и 26 числами героические войска генерала Мамонтова, оперировавшие в районе Нижне-Чирской станицы, выдержали сильнейший напор нашего жестокого противника с северо-запада и юга и только ценой непомерного их упорства, все бешеные атаки краснобрюхих были отбиты.

Казаки, загнанные в угол, стиснув зубы, держались без всякой надежды на помощь, имея на руках дрянные карты. Им, собственно, ничего иного и не оставалось, хотя с каждым днем ситуация становилась все хуже. Казачьи части, частью безоружные, из-за хронического недостатка патронов, под шквальным огнем вражеской артиллерии понесли большие потери.

Шуму не было ни конца, ни края, лишь долгий ужас раскалывал небеса, заполнив воздух свистящим свинцом. Раненые самостоятельно ковыляли в тыл, так как у станичников не было лишних людей, чтобы отнести их к врачам. Раненые партизаны просто истекали кровью до смерти, или ползли назад на четвереньках, под оглушающим шумом огромных пушек. Но когда красногвардейцы пошли вперед, думая, что уже перемешали восставших в кровавый фарш вперемешку с грязью, к их огромному удивлению из мертвых вдруг восстала хрупкая шеренга казаков.

Застигнутые врасплох хмурые большевики, казалось, остановились в недоумении. Пришел их черед узреть, как возрождаются мертвецы. Казалось, ряды станичников охватило чудовищное безумие. Они уже готовились отступить, но теперь дружно бросились в атаку, вместо того чтобы удирать, и в яростной схватке отбросили красногвардейцев.

Враг шел в атаку трижды, и трижды его отбрасывали. Сражение превратилось в уличную драку, ярость против ярости, солдаты бились отчаянно и умирали на превратившемся в царство смерти пшеничном поле. Это было воистину солдатское сражение, так как дрались обычные солдаты, безо всяких приказов, и дрались они с небывалым мужеством.

Общее число понесенных Мамонтовым потерь составило более пятнадцати процентов, что для Донского края, испытывающего огромную нехватку в солдатах, явилось угрожающим количеством. Все погибшие были хорошими бойцами, слишком ценными, чтобы рисковать их жизнью, но выбора не оставалось.

Станичники дали отпор, несмотря на свою малочисленность, с такой энергией, что противники опять отступили. Долгие годы тренировок сделали свое дело, даже с плохим вооружением наши бойцы были на порядок лучше соперников. Бо́льшая часть врагов были новобранцами – шахтеры, крестьяне и рабочие, не прошедшие обучения искусству войны, – и теперь в рукопашных схватках они платили очень высокую цену за то, что решились воевать с казаками. Хотя, расстреливать безоружных издалека из пушек и пулеметов они уже очень хорошо научились.

Разгромленный враг – не повод для долгой радости. Одновременно с развитием боевых действий в центре нашей Области, на севере группа Хоперцев, объединившись вокруг Зотовской станицы, с 14 мая также начала активную борьбу с красными бандами. Рядом боев и особо одного из них, весьма упорного 29 мая под станицей Урюпинской, хоперцы разбили превосходящего противника и 31 мая с боем заняли свою окружную станицу.

Глава 9

Помимо вышеизложенного, в конце апреля и начале мая на северо-востоке Области, в Усть-Медведицком округе, бывшем до того пока пассивным, почти сразу между станичниками возник консенсус: драться. И хрен с ним, что враги с броней. В бою у мужчины, по крайней мере, был выбор — как сражаться и как погибнуть. И наши дрались. Слабых людей испытания ломают, сильных – закаляют. Эти люди были партизанами, жителями северных округов Дона, землепашцами днем и солдатами ночью, только в эти горячие дни они решили отложить свое фермерство, чтобы посмотреть, что можно сделать с незваными оккупантами. Их ненависть к большевикам питалась частыми набегами красных сил на их земли.

Их грабили, оскорбляли и обрекли на нищенское существование, и теперь они искали отмщения с яростью голодной собаки, которая набрасывается на мертвечину. Это были жилистые люди с суровыми лицами, пахнущие махоркой, навозом, лошадьми и кожей. Они непрерывно и неустанно вели борьбу с врагами партизанскими методами, в которых были большим мастерами.

Вспоминать подробно вылазки, безнадежные атаки, беспорядочные перестрелки, в которые постоянно ввязывался этот непобедимый партизанский легион — это значит начать излагать славную, но бесконечную повесть. Сообщу лишь, что произошло несколько стычек, преимущественно казаков-партизан, которым удалось изгнать красных из Усть-Медведицы, и оттеснить их с линии железной дороги Поворино--Царицын.

Результатом изгнания центральной группы противника, явилось объединение казаков южных округов с казаками Верхне-Донского, Донецкого и 2-го Донского и установление контакта с северной частью Области. Освободилась обширная, густо населенная территория для пополнения рядов армии, отпала угроза в самом центре Области и, наконец, развязались руки для дальнейшей борьбы по очистке от врага тех частей Донской земли, которые еще пока оставались под игом красного террора.

Воспользовавшись отвлечением основных сил генерала Мамонтова на Суворинское направление, могущественные большевики, в начале мая, собрав огромные силы ударили нам прямо в центр, как тараном вонзились, и заполонили всю богато населенную левобережную полосу Дона: от станицы Потемкинской до Каргальской. Вот так всегда. Только уладишь одно дело, как на его месте возникает в шесть раз больше… Наш грозный враг не дремлет и не почивает на лаврах. Красным главкомверхам,