Книга Осколки. Книга 2 - Тали Крылова

отстранилась, внимательно вглядываясь в тьму его глаз. — Это она, — Анна тихо зашептала, глаза лихорадочно заблестели, вспыхивая красными искрами, — настоящая. Точнее та я. Отто думает, что я ничего не помню. А я прекрасно все помню, каждое сказанное мной слово помню. То состояние для меня более естественно, но его приходиться приглушать…. Алкоголь и специальные препараты приглушают. Я становлюсь похожей на нормальную, обычную.

— Ты тогда называла меня подарком…. О чем ты говорила?

— А это, — Анна встряхнула волосами, все же отстранилась, но переплела их пальцы, раздумывая стоит ли все это говорить темному. — Назар, означает дар богу. Поэтому и подарок. Что? Ты не знал?

Немного удивленный Дариус отрицательно качнул головой. Он и не знал, что, отделив его от рода, новая фамилия имела значение.

— С возрастом, я все лучше контролирую свое состояние и лучше приспособилась подражать поведению окружающих. Но все же мне не нравиться быть среди всего этого. Говорят, безумцы гениальны, мне здесь скучно.

— Но Артуру, — Дариус не сдержался и поморщился, Анну кольнуло недовольство, — ты обещала доучиться?

— Да, он надеяться, что за это время я привяжусь к кому-нибудь, так же сильно, как и к нему. Или к команде. И этого будет достаточно, чтобы избавиться от постоянной опеки надо мной.

— Анна, но, если ты сама понимаешь, что тебе не быть с Артуром….

— Не хочу. Не хочу ни к кому привязываться. Я свалю с этой Академии, как только пройдет последний экзамен. Мне не нужен диплом, команда. Как только мое обещание будет исполнено, меня здесь уже не будет.

Анна встала и прошлась по комнате, заметив, что тьма в комнате больше не клубиться, она посмотрела на медленно розовеющее небо. Рассвет. Ощущая неприятное жжение в груди, Анна провела ногтями по шрамам на горле. Необходимо разорвать эту связь. Анна сжала кулак собираясь с духом.

— И к тебе у меня также нет желания привязываться. — Она повернулась к нему лицом, произнося весьма жестокие слова, — я люблю Артура.

С сжимающим от боли сердцем, она заставила себя смотреть, как застывают его глаза, как становиться отстраненным выражение его лица. Слегка склонив перед ней голову, словно признавая за ней право выбора, он молча ушел в свою комнату. Лишь после того, как дверь за ним закрылась, Анна позволила себе до боли сжать виски, сдерживая слезы. Он темный, как мантру она повторяла про себя. Постепенно предательское сердце перестало болезненно ныть, однако жар в груди остался. Стараясь отвлечься, она перехватила ближайшие нити судеб, вглядываясь в их с хранителем заклинание.

Каникулы тянулись медленно. Анна старательно избегала Дариуса. Впрочем, он также не стремился к встречам, отсутствия ночами и возвращаясь лишь ранним утром, усталым. Анна без проблем ощущала его близость с другими девушками, но разве могла я ему предъявить. Ей оставалось лишь зло блуждать в парке Академии, тщательно изучая местную растительность. Ей казалось, еще немного и она уже начнет разговаривать с кустами, как раньше это делали дриады.

— Анна, — голос темного комиссара был узнан сразу. Анна медленно повернулась, не стесняясь раздраженно поморщиться. Выглядел он как всегда безупречно. Весьма красив, этого Анна не могла не признавать. Но он ее ужасно раздражал. Скрестив руки на груди, она молча на него посмотрела. — Анна, я все решил. Я понимаю, что тебя не устраивает. — Достав из кармана брюк маленькую коробочку, он встал перед ней на колено, — ты станешь мне женой.

— Ты с ума сошел?! — Это был не вопрос, Анна отошла от него на несколько шагов, шокировано замирая. Это было родовой перстень. Он не просто ей сделал предложение. Он желал, чтобы она вошла в его род, со всеми отсюда вытекающими ритуалами. Он хотел посвятить ее, человечку, в их скрытый мир. Она не могла оказать такое на него влияние всего одним поцелуем. Просто не могла. Даже ненависть отпустила под всем этим абсурдным действом. — Ты в своем уме, что ты творишь?!

— Анна, я понял, что люблю тебя….

— Да, что ты вообще можешь знать о любви?! — Анна развернулась и стремительно исчезла между высокими деревьями.

Альваро остался в одиночестве, которое, впрочем, не продлилось долго.

— Должна же быть какая-то гордость…. — заметил тихо подошедший Дариус.

— Назар, что б ты понимал…. Когда так любишь, гордость уже просто не имеет значение….

— Все же в любви должна быть рациональность. А это уже какое-то насилие.

Темные замолчали, каждый из них остался при своему мнение, даже не развивая тему. Комиссар спрятал перстень в карман.

— Как герцогиня Альбукерке это допустила? — Дариус покосился на карман, намекая на перстень.

— Мать еще не знает о разрыве. В любом случае, я совершенно не хотел связывать себя узами договорного брака. А пойдем, выпьем.

— Что? — Назар удивился, Альваро потянул его на выход из парка Академии, а затем и совсем покинули ее стены.

В тот же вечер, Анна, усаживаясь в форму лотоса в своей пустой комнате, настраивалась на Альваро. Она уже придумала как выкрутиться в этой ситуации. Настроиться оказалась легче легкого, несмотря на всю силу и защиту рода, де ла Куэве легко ее пропустил, стоило ей лишь слегка показать свою сущность. Оплетая его нитями, она насылала на него видения его собственной жизни. С легкими, невесомыми прикосновениями той, что по-настоящему связана с ним. Которую темный комиссар по-настоящему полюбит и снимет свое проклятье со всего рода. Про родовое проклятье, она конечно не стала показывать, туманя эти образы. Но силуэты его истинной возлюбленной уже засели глубоко в сознании темного…. Анна стряхнула руки, выходя из транса. Отличная работа. Ему еще долго будут сниться эти образы, вытесняя ее. Как говорят в сказках, истинная любовь уничтожит любые чары, тем более весьма сомнительное очарование ее силы.

Глава 10

— Анна, Анна, просыпайся, — Маша усиленно трясла девушку, стараясь разбудить. Выходило плохо. Работа с нитями судьбы отбирала много сил, и расплести нити, так, чтобы не путать реальность с иными картинами было сложно. Анна со стоном встала, мученически потерла глаза. Ночью вернулась команда. Сегодня начались занятия. К чему с только шума?

— Что происходит?

— Утром пришло объявление об отмене занятий и сборе всех команд для важного объявления. — Все это время Маша стремительно носилась по комнате, старясь и одеться, и расчесаться, и заплести волосы, затем сразу распустить или даже завить. Анна устало зевнула. Что могло прийти Отто в голову в такую рань? Анна всмотрелась в свое отражение. Черты лица узнавались с трудом. Какое-то все неправильное. Эти светлые волосы ужасно не подходили ей. Это персиковая кожа. Лишь блеклые