Книга Дик - Элен Форс

сих пор девочка. Хотелось сострить, что частично он виноват, что не растлил меня вчера, но вовремя прикусила язык. Иначе бы это со стороны казалось очень убого и жалко. — Поехали в магазин, купим тебе что-нибудь латексное.

— Я не одену ничего подобного, от латекса у меня все чешется.

Дик даже остановился и посмотрел на меня с нескрываемым возбуждением, в глазах загорелся интерес.

— А ты не так проста, как кажешься! Если латекс не твоё — есть еще один вариант.

— Какой?

— Раздеться, надеть ошейник и встать на четвереньки!

***

Дик.

Как по мне так на ее лбу весела неоновая надпись «Девственница», несмотря на порочный вид и откровенный наряд, ее с потрохами выдавали глазки оленёнка Бэмби.

Заставил нарядиться Ангелину в откровенный латексный костюм, в шорты и топ, она тщательно сопротивлялась и отказывалась, ворчала и призывала взять с собой одну из моих телок, но сдалась — примерила. Увидев ее в этом наряде, я чуть не кончил сразу — это был вверх пошлости даже для меня.

В таком виде ее можно направить на аукцион девственности и срубить на ней парочку миллионов.

И поэтому, чтобы я сам ее не изнасиловал, мы выбрали самый пуританский из нарядов, который был в секс-шопе. Но даже в нем девочка давала жару, слишком пышная и притягательная. Грудь так выпирала, что хотелось засунуть хер между ее сисичек и ощутить насколько сильно эти полушария могут сдавить и приласкать. Уверен, что ее медовые дыньки самые сладкие из всех, что я пробовал.

— Я чувствую себя шлюхой. — она шептала мне на ухо, выпучив глаза и пытаясь растянуть латекс, который ее сдавливал. Мне оставалось только вспоминать жирные складки на животе моего соседа, чтобы держать себя в руках.

Самый большой БДСМ клуб Москвы скрывался под археологическим музеем, в который ходили только школьники по принуждению в рамках школьной программы, тоже своеобразное садо-мазко. Сюда было очень проблематично попасть, потому что не всех пускали в этот закрытый клуб. Здесь был весь московский бомонд: депутаты и олигархи, бандиты и представители правоохранительных органов. Эта была своеобразная территория перемирия, где все надевали маски и были собой, поддаваясь разврату и своим тайным мыслям.

У меня не было проблем с получением билета в этот клуб. Как-то год назад я на неделю ушёл в запой и неплохо покуролесил с Евой, шишкой в здравоохранении, она была VIP клиентом этого клуба. Меня поразил контраст между тем как она выглядела днем в костюме со строгим выражением лица, просто олицетворение непорочности и семейных ценностей, и вечером — царица разврата в порванных чулках и членом во рту.

Получив два членства в клубе и качественный минет, я поехал на работу за Ангелиной, чтобы получить отличный разьеб моего головного мозга от Саныча.

— Не отходи далеко, а то не успеешь глазом моргнуть, как тебе порвут целку. — Сиськастая вспыхивает мгновенно, смотря на меня испуганно и злобно. Она обижается на меня из-за вчерашнего, обижено дует губки. Девственница.

— Что мы тут делаем?

— Ищем твоих друзей. Кого-то, кто был в твоём лагере. — обвожу взглядом публику. Я ищу только одного человека, тот о ком вчера говорил мой брат, Буркова, основателя этого клуба.

Здесь нет секса на каждом углу, для этого есть разные комнаты, разбитые по интересам и тематике. Люди не всегда правильно представляют такие места, они жаждут откровенной жести, а на самом деле здесь все более спокойно, обычно люди просто находят таких же, как они.

Это клуб любителей жесткого секса, подчинения и унижений, и я никого не осуждаю. Какая разница, чем занимается человек, если это приносит ему удовольствие? Главное, чтобы он не переступал закон.

Свет был приглушённым, а музыка оглушала, здесь все передвигались неторопливо, почти лениво, многие были под наркотой и их глаза напомнили озёра, покрытые коркой льда.

В центре зала стояли высокие столы с выпивкой, над ними на длинном проводе свисали красные лампы, придававшие остроты. Некоторые посетители там мило беседовали, делясь с друг другом своими самими пошлыми фантазиями.

Этот зал был прелюдией, настоящее зрелище было в дальних комнатах.

— Берёшь виски и становишься у столиков в центре, говоришь мило со всеми. Ты новенькая, ты саба и очень боишься. — держу Лину за руку, убедительно глядя в глаза. Она идеально подходит на роль сабы. — Увидишь знакомые лица, звони мне сразу же. От стола никуда не уходи, а то точно навлечёшь на себя приключения.

Оставлять ее совсем не хотелось, на подсознании был страх, что с ней что-то случится, но если она послушается и будет стоять только у тех столиков, то ей ничего не угрожает. Я бы и не взял ее сюда, если бы постоянно не думал о том, что из нее выпустят кровь и мумифицируют. Мне было спокойнее, когда она была в моем поле зрения.

Ангелина неуверенно зашагала к столику, беря бокал с чистым виски и неуверенно из него отпивая. Блики красной лампы падали на ее пухлые губы, ресницы, ключицы, подчеркивая ее хрупкость. В ней все было изящно.

Вздохнув, я пошёл окунаться в мир похоти и разврата.

Каждая комната по сути представляла собой ветвь БДСМа, где-то была имитация насилия, где-то связывали и были плетками, где-то душили. Люди распределялись по этим комнатам, встречая уже старых забытых друзей и делясь с ними своими впечатлениями.

Такой, как Бурков мог быть только в имитации насилия. В комнате было очень темно и накурено, даже не чем было дышать, лица тоже было трудно разобрать из-за отсутствия ламп. Освещалась только сцена, на которой шла постановка. Стоны, похожие на мольбу о помощи, глухо, еле слышно разлетались по комнате.

Даже я постарался побороть отвращение от увиденного, даже для меня это было слишком.

Мне нужно было несколько минут, чтобы привыкнуть к темноте и начать различать хоть что-нибудь. Рядом со мной сидел мужчина лет сорока, он смотрел на происходящее со скучающим видом, ему было мало, он был более искушён и кровожаден, чем все остальные. Ему была неинтересна сцена, он наблюдал за людьми.

— Банальщина. — тихо проговорил я ему. — Даже не возбуждает.

Он посмотрел на меня с интересом, но промолчал, никак не комментируя. Но когда я вздохнул и решил встать, он тихо произнёс:

— Вы новенький?

— Только в этом клубе.

— Давно практикуете?

— Сколько себя помню.

— По средам тут собираются только самые искушённые, приходите, есть на что посмотреть.

— Буду надеяться, потому что пока мне это напоминает детский утренник. — он улыбнулся и жестом пригласил меня за мной. Мы вышли из комнаты и пошли дальше по