Книга Алексей Косыгин. «Второй» среди «первых», «первый» среди «вторых» - Вадим Леонидович Телицын

город, устоявший осенью 1941-го под ударами немецких войск, от голода и холода? И как город может помочь стране? Насколько можно рассчитывать на ледовую «Дорогу жизни»?

Военно-автомобильная дорога (ВАД) № 101 — огромный и сложный механизм, где было задействовано около 20 тысяч военнослужащих и гражданских лиц, почти 3800 грузовых машин, автобусов, тракторов. Развернуты были три полевых госпиталя, пять эвакогоспиталей, эвакоприемники, пункты противовоздушной обороны, связи и прочее.

Нагрузки на Октябрьскую железную дорогу, связывающую Ленинград, а после его полной блокады — и восточное побережье Ладожского озера с центральными районами страны, и в первую очередь с Москвой, возросли в несколько раз. В феврале 1942 года к Ладожскому побережью было проведено 524, в марте — 927, в первой половине апреля 520 железнодорожных вагонов со всевозможными грузами[161], в первую очередь с продовольствием и медикаментами; в обратном направлении в этих же вагонах вывозили эвакуируемых и оборудование.

В феврале — марте — начале апреля 1942 года по «Дороге жизни» было эвакуировано 502 тысячи ленинградцев, а в город доставлено более 290 тысяч тонн различных грузов, в первую очередь — продовольствия. Это позволило уже с февраля 1942 года восстановить нормы выдачи продовольствия, действовавшие до 12 сентября 1941 года.

…Жихарево, раннее утро. Косыгин направляется к Дворцу культуры, где разместился эвакопункт для ленинградцев. Там они получали возможность согреться, поесть горячего, получить паек. «В огромном помещении было чисто, светло и сухо. Эвакуированные расслабились, пропало чувство тревоги, ожидания чего-то худшего, неизвестного. С лиц исчезла угрюмость, настороженность, люди переговаривались, улыбались. Некоторые сценки трогали до глубины души. Помню, как старая изможденная женщина прижимала к груди булку, на которую падали крупные слезы: — Хлеб, хлеб!»[162]

Докладная записка А. А. Жданова, А. Н. Косыгина И. В. Сталину об организации перевозок по Ладожскому озеру в навигацию 1942 года. 6 апреля 1942. [РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 2. Д. 48. Л. 162, 163]

Регулярное движение по льду ВАД было прекращено 21 апреля, но к этому времени уже был готов план летней навигации по озеру. В начале апреля 1942 года Косыгин предоставил в ГКО СССР докладную записку об организации перевозок по Ладоге. Он прекрасно понимал, что прорыв блокады произойдет еще не скоро и необходимо поддерживать единственную артерию, питающую обескровленный город.

В докладной записке Косыгин со свойственной ему тщательностью перечислил все наличные плавсредства Северо-Западного речного пароходства на Ладожском озере: 4 озерных буксирных парохода общей мощностью 181 л. с.; 1 пассажирский речной пароход мощностью в 200 л. с. и вместимостью в 200 пассажиров; 7 озерных лесных и сухогрузных барж грузоподъемностью в 5392 тонны; 1 озерная бензиновая баржа грузоподъемностью в 250 тонн. Получалось немного. Совсем немного. Поэтому к середине мая предстояло ввести в строй еще 10 металлических и 10 деревянных барж общей грузоподъемностью 9300 тонн. После этого все 28 барж смогут взять около 15 тысяч тонн, обеспечивая перевозки около 6 тысяч тонн в сутки. Конкретно это позволяло ежедневно завозить в Ленинград не менее 4000 тонн грузов в сутки и вывозить от 3000 человек и 1000 тонн грузов.

Обеспечение перевозок, погрузок и разгрузок, охраны и безопасности Косыгин предлагал возложить на Наркомат военно-морского флота и Управление тыла Ленинградского фронта[163]. Посильную помощь автомобильным транспортом оказывало Управление тыла Ленинградского фронта. К его начальнику генерал-лейтенанту интендантской службы Ф. Н. Логунову Косыгин неоднократно обращался сам[164].

Имея привычку все проверять лично, Алексей Николаевич в мае несколько раз выходил в Ладожское озеро на катере и однажды попал под обстрел из крупнокалиберных пулеметов.

И вновь помощники говорили: «С ним не страшно».

Это многого стоило…

Еще одна проблема — обеспечение Ленинграда топливом. С начала года ощущалась острая нехватка бензина для автомашин городских служб, керосина для населения, горюче-смазочных масел для промышленных предприятий. А в конце января произошла катастрофа. 25 января электростанции не получили мазут, поэтому на 36 часов пришлось отключить главную городскую водопроводную станцию, что привело к выходу из строя всех водопроводных магистралей, остановке хлебозаводов. Косыгин был вынужден взять под личный контроль вопрос снабжения города нефтепродуктами.

24 апреля 1942 года Алексей Николаевич обратился напрямую к И. В. Сталину как председателю ГКО СССР с проектом строительства по дну Ладожского озера трубопровода. Косыгин предлагал проложить 4-дюймовую трубу от станции Мыс Кареджи до станции Ладожское озеро протяжением примерно 25 километров. Она позволила бы прокачивать 300–350 тонн нефтепродуктов в сутки. Учитывая потребность не только Ленинграда, но и Ленинградского фронта в бензине (150 тонн), в керосине (50 тонн) и лигроине (30 тонн), трубопровод не только покрывал суточную потребность, но и позволял создать стратегические резервы топлива.

Сталин предложение Косыгина принял, ввод трубопровода был намечен на 20 июня 1942 года[165]. В дальнейшем, при жесткой экономии и контроле нефтепродуктов, город мог быть полностью обеспечен и бензином, и керосином, и горюче-смазочными материалами.

5 июня 1942 года А. Н. Косыгин в записке на имя председателя ГКО СССР докладывал о результатах своей деятельности в Ленинграде:

— За неполных три месяца (конец января — середина апреля) 1942 года из Ленинграда и области, в том числе с Карельского перешейка, было эвакуировано 539 400 человек, среди них раненых и инвалидов — более 40 тысяч. Почти столько же составлял «спецконтингент», то есть заключенные, политически неблагонадежные, лица немецкой и финской национальностей[166].

Не вызывает сомнения, что эвакуация спасла жизнь сотням тысяч ленинградцев. Голод, холод, болезни буквально «косили» людей. Косыгин сообщал, что, «лучше освободить город от „части населения, требующего особого обслуживания (дети, инвалиды войны, раненые), разместив оставшуюся часть населения в имеющихся укрытиях и убежищах от обстрела и воздушных бомбардировок“».

Особый раздел своей докладной записки Косыгин посвятил эвакуации сырья, ценных материалов и металлов, оборудования, предназначавшегося для оборонной промышленности. За январь — апрель из Ленинграда было вывезено 15 152 тонны грузов, в том числе оборудование и приборы для танков и самолетов.

Две недели спустя Косыгин направляет на имя Сталина проект постановления ГКО «Об эвакуации оборудования из г. Ленинграда». Предполагалось вывезти 23 467 единиц, чтобы разместить их в Москве, Подольске, Коломне и в восточных районах[167]. Для сравнения: до середины июня сумели отправить более 2,5 тысяч станков разного типа[168].

В город же шли главным образом продовольствие и медикаменты — почти 80 тысяч рейсов грузовыми машинами[169].

Результаты работы Алексея Николаевича в Ленинграде впечатляют. В первую очередь налажена эвакуация населения и грузов. Ленинградские предприятия благодаря грамотным решениям Косыгина смогли увеличить производство вооружения и боеприпасов, причем для нужд