Книга Камни тоже плавают - Михаил Константинович Зарубин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ждем. Между тем по одному, по два финишируют остальные участники гонок, приближая неминуемую развязку. Завязали мы с этим тотализатором гордиев узелок. Хрен разрубишь, завтра пол Петербурга схлестнется.
Через толпу к нам пылит под охраной двух дюжих жандармов Беккель. Лейб-гвардейцы кривятся такому соседству, не почину, но пропускают.
Оказывается, все проблемы тотализатора высшего света ерунда. Главное другое, главное — разлад среди царствующих особ. Герцог Отрандский, по примеру своего русского визави, на последнем круге гонки тоже решил подзаработать. Жадность, пардон, деловая хватка, взыграла. Видя отрыв Панар-Левассора, взял, да и бахнул два миллиона франков на победу французов. Надежное, так сказать, вложение капитала сделал. Подоил бы своего русского собрата, если б не мои финты.
Какая вожжа под хвост попала Фридриху Австрийскому никто не знает, но в пику французам на нас с княжной он тоже два миллиона марок поставил. На вторых-то в гонке! Да ещё и не фаворитов. Чем вот думал?
Что, как думаете, оставалось бедной британской девочке, принцессе Дармштадской? Показать, что бритты австронемцев испугались? Что у них в империи где не заходит солнце деньги кончились? Что французов один на один с русско-австрийским союзом бросили? Даже вопреки русским корням и немецкой бабке? Политика понеслась вперед здравомыслия, и юная принцесса, несмотря на уговоры, подкинула маслица в огонь — миллион фунтов стерлингов.
— А сейчас четыре коронованные фамилии свои денежки ждут, — от кисло-растерянной физиономии Беккеля, можно заработать оскомину, — фон Вале волосы на себе на… — Беккель вовремя затыкается, испуганно оглядывается, и уже не так экспрессивно продолжает. — рвет и меня клянёт на чем свет стоит. Ну и прошение на отставку пишет, — вздыхает и грустно продолжает, — и даже царевич Михаил не знает, что делать. Ушел к Дурново советоваться…
Кто-то из лейб-гвардейцев не выдерживает, возмущается: «Забрать себе, всех делов-то! Лягушатники продули, тут и ежу ясно! Лента-то на нашей машине! Вон сколько народу это кричит!».
Беккель психует, поворачивается к говоруну и шипит:
— Кредиты французские потом… — но, оглядываясь на жандармов и княжну, опять комкает фразу, сдерживается, — этой лентой накроются! Это в лучшем случае… — про войну тоже не договаривает. С бриттами. Которым сейчас Россия как кость в горле. Но и я, и князь, да и многие из неглупых гвардейцев, понимают, смурнеют. — Да и вон, половина кричит — француз выйграл!
— Ну тогда пусть французы выйграют, проблем-то, — дает очередной дельный совет говорливая «железная» шапочка, что окончательно выводит Беккера из себя.
— Скажи это министру финансов, он за просранный годовой бюджет тебе… — под скрежет вытягиваемой из ножен сабли Пауль Фридрихович все же снова находит в себе силы замолчать и «проглотить» фразу. Не его день сегодня, не его. Сабля под холодным взглядом седоусого тоже плюхается в ножны…
Вот и поигрались, называется, правящие фамилии. Развлеклись. Как бы теперь русская автогонка не вылилась в образование франко-британского военного союза против русско-австрийского конгломерата. И континентальную войну всех против России. Уступить сейчас, что тем, что другим — потерять и лицо, и очень приличные деньги.
И так не очень теплые отношения России и Британии на очередной кризисной точке. Чуть переполнится чаша — будет война. И кажется, та капля буду я. Ну и нашей кампании это, однозначно, припомнят. Припомнят при любом раскладе.
* * *
Невеста
«Железная» шапочка сегодня в ударе, походив, вокруг он толкает нашего Фридриховича и с умным видом выдает:
— Ну и чего тут думать? Объявить обоих гонщиков победителями, — оглядывается на княжну, чешет железный лоб и задумчиво тянет, — ну и княжну тоже!
Беккель устало смотрит на «эксперта» мировой политики, обречённо машет рукой. Однако от отвязаться у Беккеля от нравоучений не получается.
— Шикарная дивчина! — продолжает вояка, — Повезло же ему… — и, кивая на меня, завистливо причмокивает.
Несмотря на глобальные проблемы, Беккель от такого наглого увода невесты всё же «просыпается» и ехидно-озабоченно-удивленно интересуется:
— И чем же ему повезло?
— Ну так! Тааакая невеста! Красивая, боевая, богатая! — завистливо оглядывается на Долгорукову, снова причмокивает от восхищения и выдает очередной шедевр, — после результатов гонки о помолвке объявят! Сам слышал!
Князь Долгоруков хрюкает от неожидонности, а вот Беккель не знает, что делать. Стоит и переводит охреневший взгляд с меня на княжну. И рот, как выброшенная на берег рыба, открывает-закрывает. Открывает, силится что-то сказать, и снова закрывает.
Меня, как князя, кажется, сейчас пробьёт на ржач. Только мне смеяться нельзя, Беккель и так от постоянных стрессов туго соображает, а тут или инфаркт со мной схлопочет, либо придушит как Отелло… Прямо на глазах «Дездемоны» и гвардейцев.
Надо спасать ситуацию. Шагаю вперед, но не успеваю. Белый Беккель возмущенно кричит гвардейцу:
— Она моя невеста! Моя! Понял! Моя! — ещё чуть и будет брызгать слюной и пальцем в грудь гвардейцу тыкать. Достали мужика. Нашел, ё-моё, с кем спорить.
— Тююю… — гвардеец осматривает его с ног до головы, как букашку и выдает, — ты себя-то видел в зеркало? Кто она и кто ты…
— Да я… Да ты… Да он!
— Он вот герой! — отрезает железная шапочка, — Гонку выйграл! — гвардеец, приняв сдавленное хрюкание уже обоих Долгоруких за поддержку своей правоты, выдает, — Ты видел, как он легушатников на последнем повороте обошёл⁈ Вот! А мы видели! Сердце, ей Богу, в пятки ушло! Думали, в Неву улетят, утопнут! Ты б так смог? То-то!
Княжна уже смеется в голос, князь, красный как рак, подпрыгивает на месте и что-то мычит. Гвардейцы и жандармы лыбятся в усы. На Беккеля жалко смотреть, на нём такой политический груз, а тут еще и непробиваемому «умнику» в толпе доказывать кто жених, а кто невеста.
Пора прекращать этот балаган, хлопаю Фридриховича по плечу.
— Да шутит он, успокойся, — и, оглядываясь на гвардейцев, вдруг ловлю озарение, — слушай, а он же гений! Что в тотализаторе по поводу разделить победу? Разделить приз? А это же выход! Хрен с ним, никто не выйграет по-крупному, но ведь никого же не обделят, никого не обидят!
Беккелю требуется еще секунд десять, чтобы переключиться с «невесты» и оценить грандиозную простоту высказанной идеи. Доходит. Его уносит, походу чуть не снося нескольких гвардейцев.
Жандармы стартуют за ним, придерживая шашки. То ли охрана, то ли конвой, чтоб не сбежал. Вот и думай…
— Чего это он? — «железная» шапочка похоже так и не понял, не успел догнать.
— Свадьбу побежал к царю требовать отменить, — шучу я.
— А чего её императору отменять-то? Княжна чай не дура, — оглядывается на княжну, ловит насмешливый взгляд, но ничуть не смущается, подкручивает ус и готов продолжать…
— Ермоленко, хватит болтать! Охраняй лучше! — не выдерживает подошедший седоусый.
— Машину, вон, какую создал,
