Книга Граф Рысев 3 - Алексей Игоревич Ильин

и отравили слишком активных деда с бабкой, чтобы, наконец-то, развернуться.

— Мне такая концовка больше нравится, — Маша извернулась и села ко мне на колени. — Но, для того, чтобы она осуществилась, нужно, чтобы родились дети.

— Да, и для этого придётся стараться, — я положил руки ей на бедра и придвинул ближе к себе. — Как же твоя учёба? — спросил я ей в губы.

— У целителей существуют методы отсрочить беременность на определённое время, — серьёзно ответила Маша. — Когда мы с тобой, ну… я попросила, чтобы мне поставили блок на полгода. Это разумная предосторожность, учитывая продолжительность жизни магов.

— Думаю, что ты продлишь блок на время обучения. Я ведь тоже учусь, и сомневаюсь, что из студентов получаются одновременно и хорошие родители, и блестящие ученики. Тут или-или. — Я запустил руки в её волосы. — Но, это не значит, что мы не будем усиленно стараться разрушить этот блок.

— Женя, я тебя люблю, — прошептала Маша, и первой начала меня целовать, не дав мне ответить.

И я ей был за это благодарен, потому что не знал, какой именно будет ответ. Я всё ещё не разобрался в том, что чувствовал к своей уже жене. А потом просто отбросил в сторону эти мысли, погрузившись в чувственные аспекты нашего союза.

Глава 15

Я стоял на знакомой поляне. То и дело вспыхивали костры, а я радовался лишь тому, что на этот раз оказался здесь не голым. Точнее, не совсем голым, а лишь по пояс. Похоже, рысь учла моё прошлое недовольство и позволило моему подсознанию облачиться хотя бы в штаны. А вот ни носков, ни ботинок на ногах не наблюдалось, и я стоял на холодной земле босиком. Хорошо хоть снега не было, а то мне стало бы очень весело.

Поляна была пустой. Я огляделся по сторонам, пытаясь увидеть знакомый силуэт. Даже деревья осмотрел. Рысь всегда остаётся рысью, и в общении с ней важно беречь тылы. А то, прыгнет сверху и поминай, как звали, если вспомнит кто, конечно.

— Эй, где ты? — крикнул я, но ответом была тишина. Только волнительное гудение огня, нарушало тишину, не давая ей стать поистине гробовой.

Мне никто не ответил, но недалеко от меня прямо из-под земли ударил настоящий огненный гейзер. Я отскочил чисто инстинктивно, но всё равно осталось ощущение, что жар от этого нового костра опалил лицо.

— Что это за шутки такие тупые? — крикнул я, давая волю чувствам. — Где ты? Если тебя нет на этой чёртовой поляне, то какого хрена я здесь делаю?

— Вам не кажется, что он непочтителен, — прошелестело в воздухе. Я даже не смог понять женский это был голос или мужской, но я в нём уловил отголоски лисьего тявканья.

— Крайне непочтителен, — вот сейчас это был явно мужской голос с прорывающимся клекотом сокола, точнее, кречета.

Откуда-то пришло знание этих птичьих голосов. Я словно наяву увидел эту удивительно прекрасную, хищную, белоголовую птицу. Плохо переносящую колпачок, который охотник надевает ловчим птицам на голову. Передо мной словно картина встала: сидящий на перчатке кречет гордо, с высока смотрящий на окружающих. Взмывающий иногда и без знака охотника, мчащийся за добычей параллельно земли и пикирующий на неё с небольшой высоты. Способный взять зверя в несколько раз больше, чем он сам.

Иное дело сокол. Сокол нападает по-другому. Стремительно падает на жертву с такой выси, в которой его даже разглядеть трудно. И ведь видит же с такой высоты… Так, стоп, если сокол видит так далеко, то, возможно, и моя жена…

— Нет, — прошелестел новый голос. — Она не может так видеть. Соколиное зрение — это особый дар. Я, наделю Машу им, она — хорошая девочка, но только, когда достигнет третьего уровня. Иначе она с ним не справится. Так что, только от тебя зависит, как скоро твоя жена начнёт так хорошо и далеко видеть.

— Кто вы? — спросил я вслух, только для того, чтобы слышать нормальный голос, а не этот шелест, больше похожий на шелест листьев, или шелест пересыпающегося песка. Ответ я знал, но мне нужно было его услышать.

— Ты знаешь, кто мы. И ты догадываешься, зачем ты здесь. — Похоже, что это медведь. Только у него такие рычащие басовитые нотки в голосе.

— Догадываться — это одно. Знать наверняка совсем другое. И, если вы думаете, что я смогу написать вас только ориентируясь на эхо ваших голосов, то вы слишком хорошо обо мне думаете, — отчётливо произнёс я.

— Наглец, — послушался смех. — Не боишься говорить такое богам?

— Нет, во всяком случае, не здесь. Это владения рыси, сомневаюсь, вы наделены здесь большой силой. Кстати, а где хозяйка этой милой полянки?

Мне не ответили. То ли не знали, где болтается рысь, то ли говорить не хотели. В то, что с ней что-то могло случиться, я не верил. Уж это мы бы всем кланом сразу же почувствовали бы. На собственной шкуре. Да и магию прихватило бы не слабо, если бы клан внезапно, то какой-то причине, лишился бы бога-покровителя.

Огненные гейзеры взметнулись из земли с трёх сторон от меня. И некуда было отпрыгивать, меня окружал огонь, подбираясь всё ближе. Думать о том, что меня за каким-то грибом захотели принести в жертву, да ещё в мою собственную брачную ночь, почему-то не хотелось. Или же, все остальные боги решили меня попросту сжечь, пока рыси нет дома? Для профилактики, так сказать, чтобы дети грома не боялись, а всякие художники опасных картин не рисовали.

Я не знаю, до чего мог додуматься, воображение у меня вполне себе хорошее. Возможно до ритуального поджаривания на этом священном огне с ритуальным же пожиранием плоти. Но тут на меня налетел ветер, который закрутил вокруг высоко взмывшие вверх языки пламени. Вокруг меня сомкнулся кокон из огня. Я чуть присел и инстинктивно прикрыл руками голову, словно это помогло бы, будь у пламени цель спалить меня. Эти движения были неосознанные, как будто команду их выполнить отдали структуры мозга куда более древние, чем те, которыми я мыслю. А вот зажмурился я вполне сознательно. Поэтому не видел, что происходило на поляне в те секунды, пока я сидел с закрытыми глазами.

Меня тряхнуло, как будто ударило током, а босым ногам стало очень холодно. Приоткрыв один глаз, я осмотрел место, в котором оказался. Огромный зал, открытый всем ветрам. Стен у этого зала не было. Крыша держалась на множестве колонн, расставленных по кругу. Я стоял прямо в центре этой залы, и босым ногам было холодно, потому что мрамор сам по себе очень холодный материал. Глянув, что происходит между колонн, сразу же перестал думать о том, как бы подойти к краю пола, или площадки на которой стоял. Потому что между колоннами проплывали облака. И я очень сильно сомневаюсь, что увидел бы землю, если бы всё-таки решил заглянуть за край.

— Правильно делаешь, что не потакаешь своим желаниям, по крайней мере, здесь. — Из-за одной из колонн вышел молодой на вид мужчина с аккуратными тонкими усиками. У него на плече сидел и смотрел на меня, не мигая, белый в темные пятна кречет.

— Это не больно? — вырвалось у меня. Я имел в виду, что острые когти впивались прямо в плоть плеча, лишенного какого-либо защитного приспособления.

— Аватар не может причинить мне вреда, — ровно ответил бог. — Мы решили, что ты действительно должен нас увидеть, чтобы нарисовать.

— Вас — это кого? Я физически не смогу нарисовать всех, — нахмурившись, я увидел, как из-за другой колонны выходит девушка, а рядом с ней идет леопард. — Вам бы лук в руки и станете истинной Дианой, — я улыбнулся. Музы подсунули мне изображение полуголой прелестной девушки с луком и леопардом.

— Кем? — девушка наклонила голову и лукаво улыбнулась.

— Неважно, — ответил я, стараясь запомнить её лицо, особенности фигуры.

— Действительно, — она откинула назад белокурую головку и рассмеялась. — Если у меня в руках будет настоящий лук, то, боюсь, династия в Российской империи сменится.

— Остынь, — кречет на плече бога встрепенулся и яростно закричал, начав бить в воздухе крыльями.

— Не надо ссориться, — невысокий невыразительный старичок подошёл к кречету. — Иначе этот молодой человек увидит нас лишь как склочных мелких типов. Это так… Не лучший вариант для нас, не так ли.

Я смотрел не него и всё пытался понять, кто у него является аватаром. И тут, словно в ответ на мои мысли, из-за