Книга Мизгирь - Елена Воздвиженская

в постель, и начнёт рассказывать сказки. Правда, только став взрослой, Саша поняла, что не сказки это были вовсе, ну а тогда она просто восхищалась небывалыми и страшными историями, что рассказывала бабушка под вой метели за окнами. Спали они с бабушкой вместе, в одной кровати, на высокой перине, которую с утра нужно было хорошенечко встряхивать и взбивать, чтобы она вновь стала пушистой и лёгкой. Большие подушки, набитые гусиным пером, высились горой на кровати, покрытые сверху ажурной тюлью. Низ же кровати застилался белоснежным подзором, так, что внизу получалось закрытое пространство, домик, в котором любила играть Саша, до тех пор, пока однажды бабушка не застала её за этим занятием и не отругала.

– Нечего под кроватью лазить, растревожишь домовика!

В бабушке как-то странно уживались вера в Бога, и народные приметы с суевериями. И это тоже Саша поняла только тогда, когда уже выросла, а тогда, в детстве, это всё казалось естественным, как сама жизнь.

– Бабушка, а кто это – невидимые? – спросила Саша у бабушки, поворачиваясь к ней лицом, когда та прилегла с ней рядом, потушив лампадку.

– Те, кто рядом живут, только мы их не видим.

– А они плохие или хорошие?

– Всякие есть, одни человеку помощниками служат, другие напротив, вредят.

– А откуда они взялись?

– Бог создал.

– Зачем же Бог создавал плохих? – удивилась Саша, – Создал бы только хороших и дело с концом.

– Эх, – вздыхала бабушка, поправляя подушку под головой, – Дак ежели бы не было зла, то и не с чем было бы добро сравнить. Да и не делал их Бог злыми изначально, сами они…

И бабушка начинала рассказ.

– Бог прежде всякого дела создал ангелов, воинство небесное. И поставил над ними начальника – Михаила Архангела. В руке его огненный меч, а на плечах красный плащ развевается. А после уж и землю создал и людей, и зверей, на ней живущих. И всё было хорошо и светло. Пока один из ангелов не подумал, чем он хуже Господа Бога, да не решил главным стать. Звали его Денница. А второе имя ему Люцифер. И вот, поднял он какое-то число ангелов, что за ним пошли, и двинулся войной супротив самого Бога. Видишь, чего задумал? Михаил же Архангел со своими ангелами вступил в бой с предателем. Ой, какая битва была на небе! Гром и молнии сверкали такие, что чуть не разорвали твердь небесную пополам. Камни с неба на землю падали. Но победил всё же Архангел Люцифера и низверг его с приспешниками с неба вниз, на землю. Полетели они кубарем, да кто куда попадал, там и жить остался – кто в болоте, кто в чаще лесной, кто в поле, кто в реке, а кто в жилище человеческом. И вот, куда они упали, там и стали хозяйничать – кто водяным сделался, кто лешим, кто домовым, кто ещё кем. А как свалились они с такой высоты, так обгорели все, то ли от огненного меча, то ли от скорости такой, с которой с неба-то вниз летели, чёрными сделались, как сажа, да ноги-то себе все и переломали. Оттого и стали хромыми. Слышала, поди, как люди ругаются – чёрт хромоногий?

– Ага, – кивнула Саша.

– Тьфу на него, не к ночи будь помянут, – отмахнулась бабушка, – Давай-ка спать лучше.

– Бабушка, а домовик, он добрый? – не унималась Саша.

– По всякому бывает, под настроенье. В дождливые дни да ненастные, вот как сегодня, серчает шибко.

– Но ведь он тоже из нечисти, выходит?

– Так то оно так, – вздыхала бабушка, – Только за столько веков рядом с человеком, пообжился уже, подобрел. Спи давай.

Бабушка переворачивалась на бок и вскоре принималась похрапывать, а Саша ещё долго лежала без сна, слушая вой метели за стеной. И казалось ей, что плачет там кто-то, просится в дом, тот, кто выходит в такую непогоду из леса, поближе к человеческому жилью.

С той поры минуло много лет, Саша уже стала Александрой Николаевной, руководила целым отделом фирмы, и жила далеко от родной деревни, в большом городе, полном шума, людей и машин, где не было места любящим порядок и тишину домовым, русалкам, утаскивающим людей на дно омутов, и лесовику, аукающему в чаще. Бабушки тоже уже давно не стало, а дом её так и стоял – на память. Правда ездили туда родители только раз в году, в отпуск, а Саша и того реже. Всё как-то времени не хватало. А недавно Саша исполнила, наконец, свою давнюю мечту, к которой она шла целых десять лет – купила собственную квартиру. Правда, это был не новый дом, но учитывая цены этого города и его масштабы, иным и такая квартира не светила, всю жизнь мотались по съёмным, и потому радости Саши не было предела. Всё свободное время после работы, она проводила в новом жилище – обдирала старые обои, клеила новые, белила, красила и мыла. И когда всё, наконец, было готово, она устроила новоселье, позвала подруг и друзей по институту, коллег, и соседей по лестничной площадке, молодую семейную пару, где жена была глубоко беременной.

В самом разгаре веселья, в квартире раздался звук звонка. Саша подошла к двери и выглянула в глазок. В подъезде стояла невысокая сгорбленная старушонка в чёрном платке. Саша открыла дверь и, поздоровавшись, тут же вежливо принялась извиняться за беспокойство, хотя особого шума они и не поднимали, музыка в квартире играла довольно спокойная, а гости беседовали за столом, угощаясь блюдами и напитками.

– Я не за этим пришла, – пробубнила старуха, глядя исподлобья цепким колким взглядом на Сашу.

– Вам может что-то нужно тогда? – растерялась Саша.

Старуха бесцеремонно отодвинула хозяйку квартиры и прошла внутрь. Не снимая калош, она прошествовала в комнату, затем на кухню, а потом в ванную. Там она постояла, будто прислушиваясь к чему-то, а затем, отвечая на недоумённый взгляд Саши и притихших гостей, спросила:

– Ничего не замечала тут?

– Что именно? – не поняла Саша.

Старуха пристально поглядела ей в лицо, затем хмыкнула и развернулась к входной двери.

– Значит, не замечала, – пробурчала она себе под нос, – Ладно, я пойду, зайду к тебе в другой раз.

И старуха так же бесцеремонно, как и вошла, вышла прочь из квартиры, оставив всех в замешательстве.

– Саша, да ты не переживай, – поднялась из-за стола Яна, та самая беременная соседка по площадке, – Это Никитична, она на втором этаже живёт, как раз под тобой. Она малость не того. Постоянно ходит и бурчит что-то себе под нос. Она одна живёт, дети и те к ней не приезжают. У нас некоторые ведьмой её зовут за её скверный характер и язык чёрный. Она как ни скажет что, так сбудется. Потому и не общается с ней никто. Ты ей тоже больше дверь не открывай, а если где-то во дворе встретится, мимо проходи, не отвечай.

– Спасибо, Яна, теперь мне понятно её поведение, пойдёмте к столу, праздновать, – и Саша, забыв про странную старуху, тут же переключила внимание на гостей.

Глава 2

Жизнь Александры в новом доме сразу потекла, как по накатанной. Квартира была хоть и небольшой, но уютной и светлой, полной своей прелести. Широкие подоконники с цветами, мягкий плед на диване, торшер в углу и книжная полка с любимыми классиками. Саша полюбила своё жилище, приняла его сразу. Ей даже не пришлось привыкать – она словно всю жизнь здесь прожила. Соседи тоже оказались милыми и приветливыми людьми.

– Ну надо же, как повезло! – думала Саша каждый раз при встрече, – Неужели так бывает?

Все тут были как родные, и медлительная из-за большого живота Яна, и дед Семён из седьмой квартиры, и разговорчивая тётка Людмила Марковна, и бабушка-божий одуванчик Прасковья, и Володька из третьей, любитель погонять на мотоцикле, и шустрая девчонка-третьеклассница Анютка из первой квартиры. Все, кроме Никитичны. Та, всякий раз попадаясь Саше во дворе, провожала её тяжёлым хмурым взглядом исподлобья и что-то бормотала под нос. Саша поначалу не обращала внимания, старалась незаметно проскользнуть мимо с тарухи, но постепенно пристальный взгляд и внимание соседки к её персоне начали её жутко раздражать.

– И чего она ко мне привязалась? Когда бы я ни пришла, постоянно встречаю её, такое чувство, что