Книга Тайна Девы Марии - Хизер Террелл

Стараясь не думать о промахе, Мара поднялась на возвышение, в последний раз просмотрела свои записи и набрала в легкие побольше воздуха.

Судья Уир открыл рот и затрубил, совсем как волшебник Оз из-за занавески.

— Вы у нас?.. — Его бас никак не вязался с тщедушным телом.

— Мара Койн, ваша честь, представитель юридической фирмы «Северин, Оливер и Минз». Здесь представляю ответчика, аукционный дом «Бизли».

— Сегодня нам предстоит выслушать ходатайство об упрощенном судопроизводстве, насколько я понимаю. Дело «„Баум“ против „Бизли“». Все правильно?

— Да, ваша честь, — прохрипела Мара.

— В этом деле истица утверждает, что у ее родственников, жертв холокоста, нацисты украли картину. Я прав? — Его глаза поблескивали ярко-синими огоньками, отражая экран компьютерного монитора, что стоял на столе.

— Да, ваша честь. — На этот раз голос Мары прозвучал увереннее.

— Можете начинать, мисс Койн.

Мара сглотнула.

— Ваша честь, сегодня я выступаю перед вами с ходатайством об упрощенном судопроизводстве в деле «Баум».

Она перевела взгляд на руки судьи, сложенные как для молитвы. На какую-то долю секунды Маре показалось, что она видит бабушкины руки на церковной скамье, будто бабуля пришла в зал послушать ее речь.

— Мисс Койн, мне думается, мы уже это установили. Я вам сказал, что вы можете начинать, — скомандовал судья.

У Мары заныло сердце; она все никак не могла стряхнуть сковавший ее страх.

Судья Уир приказал ей говорить:

— Мисс Койн!

Где-то за ее спиной раздался шепот Харлана:

— Мара!

— Ваша честь, прошу вас не воспринимать заявление «Бизли» об упрощенном судопроизводстве как свидетельство о недостатке сочувствия к бедам, выпавшим на долю истицы. Мы понимаем, что во время Второй мировой войны семью истицы постигла ужасная судьба. — Мара услышала начало своей речи как будто со стороны. Она планировала построить выступление, наполнив его убедительными и в то же время объективными юридическими выкладками, специально рассчитанными на судью с пристрастием к холодной, неумолимой логике. Но неожиданное воспоминание о бабушке поколебало уверенность Мары, и новое вступление вылилось само собой. — Насколько мы знаем, нацисты причислили родных истицы к категории евреев и лишили их всех свобод, личности и имущества. Истица заявляет, что полотно «Куколка» фигурировало среди собственности, разграбленной нацистами в их охоте за предметами искусства. Чтобы получить картину, нацисты лишили жизни родителей истицы.

И вот я пришла к вам, раздираемая противоречивыми чувствами. С одной стороны, сочувствием к истице и ее семейной трагедии, а с другой — моим пониманием того, что требует буква закона. Скажу откровенно, ваша честь, временами я испытывала дискомфорт от того, что представляю в деле сторону «Бизли».

Судья Уир встрепенулся. Не каждый день к нему в суд являлся адвокат, признающий, что он не в ладах с моральным аспектом дела, выступая на стороне клиента. Мара представила, как Харлан сейчас с трудом подавляет ярость. Потом сделала глубокий вдох и продолжила:

— Но потом я повнимательнее присмотрелась к фактам и кодексу и поняла, что на самом деле диктует нам закон, что он требует. Я убедилась, что «Бизли» получил полное право распоряжаться полотном «Куколка», когда приобрел его, и что «Бизли» передал это полное право теперешнему владельцу картины.

Закон гласит, что право истца должно быть неоспоримо, только в таком случае он может вернуть себе собственность, но исследования показали, что право нашей истицы таковым считать нельзя. Оно весьма сомнительно. Позвольте, ваша честь, изложить вам истинную историю владения картиной. — Как только Мара вернулась к подготовленной речи, адреналин в ее крови повысился, появилась уверенность. Она знала, что владеет языком и фактами. — Никто не оспаривает, что Эрих Баум, отец истицы, законно приобрел картину на аукционе у ее первоначального владельца, семейства ван Динтер, в чьем доме картина пробыла более трехсот лет. Но то, как Эрих Баум поступил с картиной, и привело нас сегодня сюда. Истица расскажет вам об отцовском письме, в котором он сообщает, что отослал несколько картин, включая «Куколку», во Францию, в Ниццу, где она будет храниться у родственницы. Нацистское отделение ERR конфисковало картину и передало ее в Швейцарию, в компанию Альберта Бётткера. Как заявляет истица, потому и не существует документов, свидетельствующих о передаче картины Бётткеру, что картина была украдена нацистами в этот период. Затем истица расскажет вам, что Бётткер продал незаконно приобретенное полотно аукционному дому «Бизли».

Но истица не расскажет вам следующее: что Эрих Баум, лишенный своей страховой компании после объявления его евреем, нуждался в деньгах, чтобы содержать семью. Что Эрих Баум переправил картину «Куколка» в Ниццу не родственнице, а своему агенту Генриху Рохлицу, с тем чтобы тот продал картину. Что в период тридцатых годов Эрих Баум переслал почти двадцать картин Рохлицу как своему агенту по продажам и что в начале сороковых, именно в тот период, когда в Ниццу была переправлена «Куколка», он отослал еще четыре картины Рохлицу на продажу. Что Франция гораздо больше пострадала от войны, чем Голландия, и буквально кишела нацистами, что делает ее нелогичным выбором для безопасного хранения ценностей. Что Рохлиц по заведенному порядку продавал картины Бётткеру, в частности, именно в этот временной период. Что не существует никаких записей о сделке ни в картотеке Рохлица, ни в картотеке Бётткера, потому что война уничтожила обе эти компании. Что Бётткер имел незапятнанную репутацию и никогда не торговал награбленными предметами искусства. Что на самом деле правительства союзных государств отметили Бётткера за его помощь французскому Сопротивлению. И наконец, что не существует никаких записей о «Куколке» в нацистских архивах — а ведь нацисты с фанатичной скрупулезностью вели реестры военных трофеев. Если бы нацисты в самом деле конфисковали «Куколку», как утверждает истица, мы бы нашли упоминание об этой картине в их записях. К тому же истица не предоставила нам ни одного доказательства того, что «Куколка» хранилась у так называемой родственницы в Ницце. Все это доказывает, что Эрих Баум наделил полномочиями Рохлица продать картину «Куколка» Бётткеру. А затем, в свою очередь, Бётткер законно продал полотно аукционному дому «Бизли». В результате правовой титул «Бизли», как и теперешнего владельца картины, не вызывает сомнения.

Мара сопроводила свою речь наглядными доказательствами: увеличенными копиями купчих, демонстрирующих, что Эрих Баум много раз за указанный период продавал картины через Рохлица; объемными военными рапортами, в которых Бётткер характеризуется как «ценный» человек для сил союзников на время их кампании; видеозапись дачи показаний Хильды в том месте, где она подробно описывает, в какой затруднительной финансовой ситуации оказалась ее семья.

Но, ваша честь, даже если я совершенно не права, и нацисты в самом деле украли «Куколку» в Ницце у семейства Баум, то имеется ряд судебных решений, в основе которых лежит прецедент «Декларка», а он гласит, что истец должен предпринять поиски украденной собственности, чтобы вернуть ее по виндикационному иску.